Современной экономике много людей не нужно - это факт. Не нужно, в смысле, чтобы всех накормить, одеть. Если двести лет назад четверо из пяти ещё корячились в поле и даже еще лет 80 назад один фермер обеспечивал только 20 человек, то теперь один кормит человек 200.
И так примерно во всех так называемых реальных отраслях экономики. Это в мире в среднем. А так-то понятно, что в каждой стране по-разному. Но все равно уклониться от общего вектора развития трудно. Даже если в какой-то развивающейся стране все довольно печально с технологиями и производительностью труда, все равно проще закупить на все население дешёвого хлеба за бугром и не мучиться, что бы там ни кричали посконные африканские, допустим, патриоты про суверинет и прочие прекрасные вещи.
Если взглянуть на эти процессы объективно, а не политически, то, кажется, вот оно счастье, вот оно царство Божие на земле. Человек наконец-то освободился от проклятия труда и может заняться чем-то действительно важным. Образованием, там, культурой. Собственно, примерно так я рассуждала, когда отправлялась работать в школу. Я видела перспективу. Да, даже через всю чиновничью дурь, бюрократию, через стремление тупых функционеров остановить прогресс и все испортить. Мне казалось, само время должно победить эту реакционную орду. Ну потому что чем еще заниматься в условиях шествующей по планете роботизации и автоматизации, если не учиться и не учить. Нет, ну много чем конечно. Можно ещё лечиться и лечить. Заниматься социальной работой. Путешествовать. Играть в любительском театре, смотреть спектакли. Рисовать, ходить на выставки. Много интересного. В любом случае, будущее виделось за помогающими профессиями, сокращением рабочего дня и большим вовлечением людей в досуг.
Логика примерно такая. Куда-то же должны пойти все эти люди, которые не идут за ненадобностью в поля и на заводы. Почему бы не в школы или в поликлиники? Там есть куда, там народ пашет на 1,5-2 ставках, а мог бы спокойно трудиться на 0,5-0,7, по 4-6 часов в день на четырехдневке. Образование и здравоохранение от сокращения интенсификации труда бы только выиграли. Потому что отдохнувший, побывавший за выходные на спектакле, выставке, фестивале, а то и слетавший куда-нибудь в Париж или Вену работник будет трудиться с гораздо большим удовольствием и самоотдачей, чем измотанная, издерганная, вечно не выспавшаяся Марьиванна. Это же очевидно!
Но власть считает иначе. Власть рассуждает как самодовольный тупой барин из XVIII века. Дескать, если мужика не загрузить, то он начнет пьянствовать и развратничать. А загрузить желательно чем-нибудь одновременно тяжёлым и бессмысленным, чтоб уж точно некогда было всякими глупостями заниматься. Книжку, например, почитать, научиться чему-то новому. Чтоб даже не думалось. Ни о чем не думалось вовсе чтоб. Думать вредно.
И надо признать, чиновник победил. Само время оказалось над ним не властно. Вместо помогающих профессий у нас армия таксистов с охранниками, продавцы-консультанты, приставленные к электронным кассам, и бегунки с коробами за спиной. А в школах, поликлиниках и социальных службах все задыхаются под кипами бумаг.
Но самое жуткое в том, что большинство населения не видит в том никакой проблемы. Точнее, проблема видится в другом. В обратном. Многие точно так же, как власть, боятся будущего, в котором люди не заняты рвотной, потогонной пахотой. Народ с ужасом думает о короткой рабочей неделе, сокращённом рабочем дне. Даже рост зарплат его пугает. Обыватель кричит про какую-то растлевающую халяву, ужасы потребля*ства, неизбежную инфляцию и прочий распад и гниение. Невдомёк обывателю, что человечество уже давно заработало себе на отдых, досуг и комфорт. И что теперь сами отдых, досуг и комфорт становятся условиями дальнейшего развития общества и цивилизации. Увы, обывателю, нужна работа ради работы. И он, что тот алкоголик, который просит прятать от него даже шоколад с ликером и не давать ему ни в коем случае денег, требует сохранить себе прежние цепи.