Финно-угорская мифология и Толкиен.
Начну издалека, с одного из самых знакомых фигур мира лингвистики и филологии - Джона Рональда Роуэла Толкиена.
Будучи юношей девятнадцати лет, Толкиен прочитывает «Калевалу» - карело-финский поэтический эпос, созданный Элиасом Лённротом, уникальный литературный источник, зафиксировавший в себе дохристианские религиозные представления финнов и карел. Это произведение сильнейшим образом поражает воображение Толкиена, и именно с него начинается творческое становление автора, любовь его к финской культуре (и языку, в частности), переосмысление древних мифологем и, как итог, создание отдельного литературного жанра.
Интерес Толкиена увел его и на страницы Старшей и Младшей Эдды – литературного истока германо-скандинавской мифологии (волшебная страна Биармия и викинги), но их мы пока не будем касаться.
Фан факт: образ Гендальфа был навеян Одином, а имя – взято из «Старшей Эдды», где оно принадлежит духу земных недр и звучит как Гандальв (иногда – Гадальв).
Итак, пораженный «Калевалой» Толкиен начинает свой собственный творческий путь. В дальнейшем он не раз будет рассказывать о том, что вся его мифологическая система – это своеобразная попытка дать «Калевале» новую жизнь, адаптировать ее для понимания современного читателя, а пока он создает один из самых ранних своих текстов – «Историю Куллерво» (Куллерво – реально действующий персонаж «Калевалы», трагический герой-мститель). К сожалению, текст не был завершен из-за ухода Толкиена на Первую мировую войну, однако рукопись довольно примечательна. Помимо хаотичных зарисовок основного сюжета, в «Историю Куллерво» включены две любопытные «лекции», в которых Толкиен предлагает не рассматривать «Калевалу» как национальный эпос (коим он все же считается на сегодняшний день), апеллируя к тому, что большая часть материала лишена масштабов эпических сюжетов, а значит текст родился ДО гомеровских сюжетов (вы знаете что-то более древнее «Одиссеи»?). Толкиен называет произведение «троглодитскими сказаниями», намекая на пещерных людей и их примитивизм.
Но все это предметы других, масштабных экскурсов. Я лишь веду к тому, что «Властелин колец» стал в своем время для меня таким же откровением, каким для Толкиена стала Калевала. И в попытках понять и максимально охватить весь мир Средиземья, мне пришлось проделать вслед за автором весь путь – от «Калевалы» и Эдд до «Беовульфа». И если «Беовульв» влюбил меня в англосаксонский фольклор, то «Калева» показала всю мощь и первозданность финно-угорской мифологии. И именно о ней я и буду говорить в дальнейшем.
Фан факт 2. Как говорил Дмитрий Быков о «Братьях Карамазовых»: «люди делятся на три категории: те, кто прочитал, те, кто не дочитал (как, кстати, Толстой), и те, кому и не надо читать» (имея ввиду, что текст сложный, и не дает ответов, а лишь ставит вопросы, и вопросы неразрешимые). Текст «Калевалы» стал настолько нечитабельным для нас, современных людей, что труд по его прочтению ставится под сомнение. Для ознакомления с эпосом, героями (совершенно потрясающими) и сюжетом лучше воспользоваться детским изданием, и не вызывать у себя отторжение.
Фан факт 3: Прочтите следующие имена: Ильматар, Ильмаринен, Инмар, Керемет, и ответьте это персонажи удмуртской мифологии или «Сильмариллиона»?))
Короче, восхитились тем, как все в мире взаимосвязано, узнали каким ближайшим родственником далекий «Властелин колец» имеет к соседствующей нам Карелии, и двигаемся дальше.
Закину подсказку в виде «логотипа», который я использую для подписи авторства к своим украшениям и… продолжение следует.