- Я родился в Сибири, на большой судоходной реке Обь, в селе Камень, - писал в своей биографии один из самых известных советских режиссеров и создателей отечественного кинематографа, перестройщик «Мосфильма» и открыватель талантов Эльдара Рязанова, Леонида Гайдая, Людмилы Гурченко, Юрия Яковлева и многих других – Иван Александрович Пырьев.
Он произошел из крестьянской семьи, несколько лет воспитанием будущего режиссера занимался его дед – старообрядец. Мать работала в родном селе на элеваторе, отец – грузчиком. Александр Пырьев славился в деревне как гармонист, во время большого гуляния в 1904 году его убили во время драки. Именно поэтому мать и отдала Ивана на воспитание деду – Осипу Ивановичу Комогорову, а сама отправилась на заработки по городам Сибири.
С четырех до одиннадцати лет Иван Пырьев жил в большой старообрядческой семье, с 8 лет помогал по хозяйству, умел ездить верхом, гонять лошадей на водопой, пасти свиней и телят, работать на сенокосах и жатве.
- Дед в 68 лет обладал редким здоровьем, это был высокий чернобородый старик. Дед любил меня и всюду таскал за собой. Мы часто ездили с ним на рыбалку, варили уху из стерляди и ершей, пели возле костра старинные сибирские песни. Он рассказывал мне про старые времена, когда еще не было железной дороги, когда от Барнаула до Иркутска ездили зимой с обозами, которые везли из Китая чай и шелк. На двухмесячную дорогу дед брал с собой два мешка мороженых пельменей и мешок калачей, - много позже вспоминал Иван Пырьев.
Иван в эти годы жил в большой семье, где были двое взрослых, но еще не женатых сыновей, три дочери, включая мать будущего режиссера, а также бабушка, ее сестра – старушка-монашка, а еще старичок – дальний родственник бабушки. Здесь же жили Иван, его двоюродный брат.
До 11 лет жил в кругу родственников Иван. Зимой он ходил в церковно-приходскую школу, а когда окончил третий класс, мать увезла его в небольшой город Мариинск, где она жила с мелким торговцем фруктами Ишмухаметом Амировым.
Пырьев хотел продолжить учебу, но ему не дали, его дело было – ездить по сибирским селам и торговать яблоками, а также управляться с лошадьми. Амиров был человеком крутого нрава, много пил, а пьяный бил Ивана и его мать.
В 12-летнем возрасте Иван в гневе схватил топорик для рубки мяса и погнал отчима по улице до полицейского участка, где Амиров нашел спасение. После такого случая жить дома Иван не мог, и, как он сам говорил, пошел «в люди».
- За три рубля в месяц, пару сапог на год и харчи, ездил я с татарами, торговавшими мануфактурой, по сибирским ярмаркам. Затем убежал в Томск, поваром был в ресторане, помогал по кухне, здесь же и спал, - рассказывал Иван Александрович. – Торговал в поездах папиросами, а с началом Великой войны (тогда так называли Первую мировую войну – прим.ред.) – стал торговать и телеграммами, то есть газетами со срочными военными новостями.
В декабре 1915 года Иван Пырьев, начитавшись таких «телеграмм», сел в воинский эшелон и отправился на фронт. Папиросы он просто так раздал солдатам, за что среди них получил уважение. Дали ему шинель, шапку, и даже погоны надели.
Ехал на этом поезде Иван, развлекая солдат песнями и танцами, до Калуги. Там он вместе с ними жил в казарме военного городка. Вскоре по полку издали приказ:
«Всех добровольцев, не достигших 17-летнего возраста, вернуть домой». После этого 16-летнего Пырьева определили в слесарную мастерскую. Днем Иван чистил напильником детали, ночевал тут же, на полу, вместе с пареньком-учеником. В день на еду хозяин мастерской давал каждому по пятаку.
Иван продержался неделю, а потом не выдержал и сбежал в свою роту. Солдаты снова приняли парня хорошо, но в этот момент мать с отчимом уже знали, где находится парень, и в письмах просили руководство вернуть его домой.
- Меня отвезли в каталажку, чтобы с этапом отправить в Сибирь. Но я обманул караульного, отпросился в туалет, выломал там заднюю стенку и убежал. Два дня без еды я бегал по городу, прятался. А потом узнал, что моя рота грузится в вагоны, прибежал к ним. Они меня скрыли от офицеров, и так, вместе со своими, я добрался до Молодечно, где батальон высадили из вагонов и отправили на позиции, - говорил Иван Пырьев.
Конечно, его на первом привале заметил командир батальона, командиру роты дали внушительный нагоняй, а самому Ивану сказали – если еще раз пристанет к роте, то его отправят под арест.
Батальон ушел, а парень остался один в глухом черном лесу ночью. Утром он двинулся в сторону фронта, пристав по пути к артиллерийскому дивизиону. С ними он прибыл в 32-й Сибирский стрелковый порт, где его определили в полковой оркестр.
Продолжение следует…