Отрешённое настроение…
Привык писать-разбирать произведения искусства… Род наркомании… И. Это ж скучно… А как-то хорошо…
Мне стало часто не о чём писать. Имею в виду про то, что с недопонятностью. Оно редкое на свете. А я так долго живу, что о многом таком уже написал. – Вот, думается, и не о чём стало писать. Из-за этого часто приходится писать о том, что притворяется, будто оно с недопонятностью, или даже о том, что понятно. И это ж совсем не хорошо: изменяю своему амплуа. С детства усвоенная привычка доводить начатое до конца. Я ж, берясь за очередное произведение, не знаю, с недопонятностью оно или нет. Чтоб работа не пропала, если окажется, что нет, я приладился читать (если это литература) и писать одновременно. Окажется вещь без недопонятности, припишу в конце «фэ», и отклик готов. – Скучно… – Жизнь без божества, без вдохновенья… А всё равно чем-то хорошо… Тем, что умру, ничего из написанного не сохранится и не понадобится, но зато, пока я жил, я получал удовольствие от своих микрооткрытий. Вот и хорошо – ощущение свой ничтожности. Значит, есть громада, раз переживается ничтожность. И можно к ней приобщиться как-то, если про неё написать.
Это я стал на минуту ницшеанцем, тем из них, кто с философским уклоном. Стал, ибо это будет статья про вещь другого ницшеанца с философским уклоном – про стихотворение «С видом на море» (1969) Бродского.
С видом на море
И.Н. Медведевой
1
Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечетку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.
2
Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчесывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьет уже
на набережной в неглиже.
3
Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.
4
Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь дает как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.
5
Перо. Чернильница. Жара.
И льнет линолеум к подошвам...
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.
6
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это -- временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берет --
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!
7
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
ее и тьму других светил
залив бы с легкостью вместил.
8
Когда так много позади
всего, в особенности -- горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство --
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
Октябрь 1969
Гурзуф
Признаться?
Какая-то хмарь на сознание нашла, и я, напечатав «Гурзуф» и вернувшись к началу стихотворения, чтоб его впервые прочитать, ошибся, и в голове остались Гагры, а не Гурзуф. Вот такой бзиг. А в первом десятистишии про восход солнца из моря, в Гаграх же такого не может быть. Так я был готов списать на странность, в которой дан образ метафизического иномирия, который в качестве подсознательного идеала бегства из Этого скучного мира присутствует, мол, в Бродском.
Ну? Не подлец ли от литературоведения?
На самом деле образа иномирия, возможно, и не будет дано непосредственно, а будет опосредованный вывод о нём из того предвзрыва, до которого обычно доводят читателя ницшеанцы, предполагая взрыв такой силы, что тот, мнится, вышвырнет читателя вон из Этого мира. То есть – в иномирие.
Как факт, в первом же 10-тистишии: «на кровельном железе чечетку», «пронзителен», «пронзительности». Противная погода. И, как вишенка на торте (подстать восходу солнца из моря в Гаграх): «снежные зубцы». – Это в октябре-то. Я аж полез в интернет.
«2013-09-30 в 22:26
Я 5 дней назад выдернула все бархатцы, пообещали снегом завалить. А он сегодня пришел: валил попеременно, то стихнет, то опять закрутит» (https://ftkimmeriya.ru/gurzuf-v-sentyabre-osennyaya-zarisovka/).
Бывает, значит.
Во втором 10-тистишии меня ждал очередной конфуз. Я думал, что ходить неглиже это ходить голым. Но осторожность меня спасла. Я обратился к интернету, и тот даже «похвалил» моё чутьё. Это не только ночная рубашка, длинная, но и слово от французского «небрежное» и, главное, от латинского «презирать». – Ницшеанцы очень презирают быт и низкие отправления. Так вот, думая, что и читателю передастся, он продолжает накачку предвзрыва – мерзость: «расчесывает», «туалет без мыла», «свой первый кофе пьет», «неглиже». И дальше: «прыгает, крестясь, в прибой», «прессою вчерашней» (помните, Преображенского: «И, боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет»?), «алюминиевых кресел» (дешёвые, но для создания у масс ощущения, что они аристократы). Жизнь мещанина, что жалкая жизнь водорослей без воды («сохнут водоросли на затылке плоском валуна».
И так далее по всем 10-тистишиям, - написал я, их не читая. И полез проверять. – Проверил. Так и есть. Как он написал в письме той, кому стихи посвящены и у которой он в Гурзуфе жил: «Эти стихи -- я пришлю как-нибудь -- говорят, в общем, о какой-то заинтересованности в окружающем, чего на самом деле вовсе нет» (https://www.liveinternet.ru/users/5342335/post406641833/). – То есть СКУУУУКА. До упомянутого предвзрыва доводить призванная*.
А последнее 10-тистишие открыло мне, что это именно оно (прочитанное изначально кое-где сегодня) побудило меня написать в начале статьи про хорошо своей ничтожности.
13 февраля 2023 г.
* - Уважаемый автор, это стихотворение одно из моих самых любимых, когда мне неуютно в этой жизни, я часто его проговариваю, как мантру, и знаете, становится легче на душе. Ждал от вас анализа( а вдруг новые грани откроются), а повеяло чем-то материальным, как мясник тушку разбирает. А дивный слог Бродского, от которого что-то внутри трепещет, остался без анализа ( а может и лучше).
- Нет, плохо. Надо было и на звуки посмотреть.
А они тут сплошь выражают волю, волю бежать из Этого мира. Выражают (угадываю) преобладанием звонких и только звоноиких (сонорных) согласных.
Станем писать глухие уменьшенным шрифтом, а звонкие – увеличенным.
Сколько тех и других в заглавии?
Аж 2 строки с превосходством глухих. Зато аж 2 с четырёхкраным преобладанием звонких и сонорных. – Можно считать, что и тут угадка сработала.
19.02.2023.