В этот день нужно было уезжать в город. С чётким осознанием того, что до начала календарной весны больше, скорее всего, не будет возможности снова приехать в деревню. Я собирала вещи и с грустью смотрела на лес за окном. Может, в эту зиму больше не предоставится случая не только приехать сюда, но и покататься на лыжах, учитывая капризы погоды.
— А знаешь что? Я всё-таки сбегаю в лес перед отъездом. Хотя бы пару километров, туда и обратно, — решительно заявила я.
— Я с тобой! — неожиданно ответил Лёша, и я поняла, что мы, возможно, всё утро думали об одном и том же.
Быстро собрались, нацепили лыжи и сразу от крыльца начали прорезать очередную за зиму лыжню — снег то тает до земли, то снова выпадает. Мы вышли на поле, по которому идёт путь в лес. На его краю небольшая лиственная «изгородь» — как забор и парадные ворота, за которыми сначала просторная поляна с мелкой порослью, а потом уже лес.
Обычно здесь, на пороге массива, встречаются только следы мышкующих лис. Сегодня они тоже были, но старые, и мы прошли мимо. Остановиться нас заставили свежие глубокие ямки — здесь недавно ходили лоси. Так близко к деревне мы их отпечатков ещё не видели, да ещё и таких свежих. Возможно, мы совсем немного разминулись с сохатыми.
Мы свернули с тропы, которая уводила по знакомой траектории в лес, и пошли по следам, пересекая поляну. Следов оказалось много — и сегодняшние, и вчерашние, и совсем старые. Очевидно, лоси приходят сюда регулярно. Мы шли по свежим отпечаткам, но новые и старые следовые дорожки постоянно пересекались — всё истоптано.
Чем им так приглянулась эта поляна? Буквально за узкой и заросшей лесополосой стоит деревня, откуда доносится лай собак, стук топоров и другие самые разнообразные звуки, выдающие присутствие человека, и лоси, по идее, этих звуков должны опасаться и избегать.
Проходя вдоль кустов, заметили, что звери здесь обильно кормились — ветки были срезаны, как ножницами садовника, понадкусаны, а снег под ними истоптан. Видимо, лосей привлекают на поляну эти лиственные заросли. Побеги ивы, осины, рябины — их излюбленный зимний корм. А также кора деревьев и хвоя. На елях, которые стояли редкими одинокими шатрами на поляне, тоже были найдены следы покусов.
Лёша услышал шорохи на дальней стороне площадки, мы пошли дальше по следам и скоро, недалеко от нашей тропы, нашли лёжку. Не сегодняшняя — к ней вели старые следы со смягчившимися контурами. Когда-то лоси здесь отдыхали. Может, днём после обеда, а может и ночью.
Зимой лось много времени проводит лёжа, пережёвывая веточный корм и съедая почти 10 килограммов пищи за сутки. Но он не роет себе место для отдыха, не копытит снег до земли, как некоторые другие оленевые, а просто приминает его весом своего тела. Такие округлые снежные ямки с пожелтевшими от лосиных боков краями мы и увидели.
Чуть дальше заметили, что свежие следы лосей уходили в лес. Видимо, звери, услышав нас, решили быстро скрыться с любимой поляны. Возможно, они уходили как раз в тот момент, когда мы рассматривали их следы возле нашей тропы. Может, они даже видели нас. Конечно, нам, с другой стороны, увидеть их уже не представлялось возможным.
Мы прошли немного по следам в лес, переступая через валежник, но вскоре, не обнаружив ничего интересного, вернулись на поляну. Пройдя дальше по её периметру, нашли ещё одну лёжку. Тоже не сегодняшняя, но те же примятые ямки большого диаметра с пожелтевшим снегом на краях. Длина одной такой ямки была равна длине Лёшиной лыжи.
Никогда раньше я не натыкалась в лесу на места отдыха лосей. Мне казалось, что они всегда делают это в укромных местах, до которых вряд ли доберётся сквозь заросли и бурелом праздно шатающийся человек. А тут лёжки в нескольких сотнях метров от деревни! Удивительная находка.
Следы лосей встретились нам и дальше, когда мы вернулись на тропу и пошли в лес. В начале февраля здесь выпал свежий снег, позволивший снова ходить на лыжах, но под его обнадеживающей шапкой местами притаилась вода. Она вырывалась на тропу из-под корки льда, смягчившейся во время оттепели.
В этой части леса болотистая почва, поэтому под снегом лежат пружинистые кочки сфагнума, спутанные заросли багульника и хамедафне, а теперь и вода. Из-за таких ловушек шли одновременно и быстро, и осторожно, а иногда сворачивали с тропы, чтобы не намочить лыжи.
В тот день наш путь несколько раз пересекали и заячьи следы, которых я именно здесь не встречала ни разу в первые два месяца зимы. Я была рада видеть это молчаливое свидетельство суетливой заячьей жизни.
Дошли до конца тропы, где начинается «бездорожный» участок с буреломом, развернулись и по своей лыжне вернулись домой. Безмерно благодарные тому, что так спонтанно решили вырваться в лес, и природе — за то, что она умеет делать неожиданные подарки.