Дорогие друзья, я наконец-то завела телеграм-канал, который называется "Слово радамса" (найти его можно по адресу t.me/radamsaword). Канал еще находится в стадии оформления окончательной концепции, а пока здесь можно читать сокращенные версии статей и наброски будущих лонгридов, а также комментарии автора по актуальным событиям и информационным поводам. Кто не знает, радамса – это слово, с помощью которого свои претензии к миру выражает крохотный зверек с косматыми бровями, который живет под кухонным столиком у муми-троллей.
Этого слова вроде бы нет в перечне обидных выражений и оскорблений сами-понимаете-кого, мониторинг которых в сети, как недавно стало известно, ведет Роскомнадзор. Хотя, признаюсь, весь этот перечень – «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный» - мне одолеть не удалось. Удивительно могучей и плодотворной оказалась фантазия соотечественников и, очевидно, обитателей близлежащих стран, совершенно поражающей воображение – о существовании в природе большей части этих слов и выражений я даже не подозревала.
Кажется, что даже десятая доля этих оскорблений способна автоматически заставить задуматься любого человека о том, что он в своей жизни делает не так. Потому что, какими бы не идеальными и не совершенными людьми мы бы не были, большинство из нас за всю свою жизнь не удосуживается услышать в свой адрес не то, чтобы десятой части этих слов, а даже хотя бы трех-пяти подобных оскорблений.
Вопреки, возможно, распространенному представлению, каждый из нас сам по себе вызывает не слишком большой интерес у других. И уж тем более мало кто представляет собой такую фигуру, на которую другим людям будет не жалко тратить свою фантазию и воображение. Это надо прямо очень постараться, чтобы в твой адрес направлялись столь изощренные и многогранные эпитеты – такое надо очень сильно заслужить.
Потому что чем, по сути, являются все эти бранные слова и оскорбления? Они, конечно же, являются вербально выраженными эмоциями, которые у авторов этих выражений вызывает предмет оскорблений. И эмоции эти необыкновенно сильны – авторы, очевидно, глубочайшим образом уязвлены, ошеломлены, напуганы, ошарашены поведением осуждаемого персонажа. Как говорилось в известном фильме, «такую личную неприязнь к ним испытывают, что кушать не могут», и эта самая неприязнь и выражается в такой нелицеприятной форме.
Кроме того, острота всей этой лексики говорит, конечно, и о бессилии ее авторов что-то с этим персонажем, наконец, сделать – как-то его ограничить в его деяниях и призвать к какой-либо ответственности за них. Авторы никак не могут это сделать, никак не могут до этого персонажа добраться – и их бессилие выражается в необыкновенной, беспрецедентно экспрессивной риторике. Экспрессия здесь как бы заменяет реальные действия, и, выражаясь подобным образом, авторы как будто чувствуют себя менее бессильными.
Честно говоря, не знаю, заслуживал ли кто-то еще в мире когда-либо такого фееричного набора обзывательств, но мне почему-то кажется, что нет. Пожалуй, еще никто никогда в мире не умудрялся так долго творить совершенно невообразимое зло и так долго избегать всякой ответственности за него, оставаясь совершенно недосягаемым. И это по-настоящему удивительный феномен – и слова, которые люди так подчеркнуто, так демонстративно в его адрес не выбирают, являются, на мой взгляд, лучшим свидетельством существования этого феномена, его доказательством и, своего рода, вербальным памятником этого беспрецедентного зла.