Пережогина Лидия Ивановна 1898 года рождения.
(Муж – Иван Матвеевич) – 6 детей (Иван, Александр, Анна, Галина, Мария, Николай). Два старших сына воевали, пришли с войны.
Из воспоминаний Пережогина Н.И.., 1939 г.р. о матери, запись 2004 года: «Мою маму звали Лидия Ивановна, она с 1898 года, девичья фамилия Крючкова. Работала в колхозе «Красный Урал». Жили мы по ул. Заречная. В семье нас было шестеро: Иван, Саша, Анна, Галина, Мария и я, самый младший.
Мама наша была среднего роста, чуть повыше отца. Была она неграмотная, но добрая и жалостливая. Всегда она привечала нищих да убогих, в войну нечего было есть, так она хоть переночевать пустит. Мама у нас была прекрасным человеком. Конечно, и строгой умела быть, как без этого одной с детьми справляться.
Когда война началась, первым из семьи взяли на фронт брата Ивана, он с 1923 года. Иван всю войну прошёл, воевал в пехоте. Он весь израненный пришёл домой и умер от ран в 1948 году. После Ивана на фронт взяли отца, а в 1943-м – Александра. Саша пришёл живым. А на отца в ноябре 1942 года пришла похоронка: он умер в госпитале. Все плакали тогда сильно. Но маме было тяжелее всех: они очень дружно, хорошо жили с отцом, любили друг друга. И она сильно переживала и много плакала. Никогда больше замуж не вышла.
В войну мама работала поваром в бригаде, на пашне. Неделями дома не бывала. И зароды с сеном ворочала, и зерно с полей на склады возила, и всё делала, что нужно было колхозу. Старшие сестры Аня и Галя с начала войны и не учились, обе в «Заготзерно» на складах работали, зерно ворочали день и ночь, я их, как и маму, не видел почти.
Что ели? Да всё, что съедобным могло показаться: и корни репья мололи, и траву разную, много картошки садили. Мы, малышня, ели ещё воробьиную кислятку. Она сильную тошноту вызывала, но есть хотелось больше.
В войну на каждую семью давали большой план: 500 л молока в год, шерсть, яйца, шкуры, независимо, были овцы или нет. Ну, яйца я от соседских кур собирал: они летом по огородам шастали и неслись где попало. Была корова Ирка, но молока она давала немного, ведь мама на ней и в колхозе работала, и дрова возила, и сено для её же. У нас с Машей обязанность была: мы каждый день уносили с ней полный бидончик на 2,5 л молока на маслозавод в счет налога. Тащим бидон, сами голодные, а попробуй, пивни! Мама строго умела спросить за непослушание.
Маму война здорово подкосила, смерть отца она очень болезненно переживала. Когда в 1944 году пришла похоронка на её младшего брата Павла Крючкова (он был танкист и заживо сгорел на поле боя с экипажем танка), она и вовсе сильно сдала. А уж когда умер Иван, казалось, из неё вообще жизнь ушла.
Но и после войны мама работала в бригаде, болела, но работала, овец стригла, овчарни сторожила. Забывалась ненадолго среди людей.
Умерла мама 12 февраля 1965 года. Похоронена в Долговке».