Не каждому выпадает шанс познакомиться с принцем. И не просто с принцем, а с принцем-консортом, а это почти что король, так как этот титул означает супруга королевы. А уж если доведется встретить двух – то можно считать, что сорвал джекпот.
Моя первая встреча с почти коронованной особой произошла в 1994 году, когда принц Филипп, муж английской королевы Елизаветы II, приехал в Москву в качестве почетного президента WWF открывать представительство в России. По этому случаю я, в качестве его главы, организовывала пресс-конференцию в гостинице «Рэдиссон-Славянская», на которую собралась чуть ли не вся московская пресса. Открытие российского отделения WWF журналистов интересовало в последнюю очередь. Все жаждали подробностей из жизни королевской семьи, а в особенности их интересовали скандальные в ту пору отношения между принцем Чарльзом и принцессой Дианой. Но на этот счет у нас имелись четкие указания от британской стороны: никаких вопросов о частной жизни, только о благородном деле защиты животных.
От протокольных ограничений голова шла кругом. Личный секретарь принца приезжал в Москву несколько раз, уточняя малейшие детали, в том числе размер зала и рост участников. Для того, чтобы получить разрешение на два официальных фото – одно с директором отеля, другое с председателем правления Межкомбанка, от которого я получила первые 200 000 долларов на поддержку деятельности фонда – англичане потребовали указать рост обоих.
Предполагалось, что принц войдет в конференц-зал точно в указанный час, и журналистам предписывалось быть на месте минута в минуту. Но жизнь, как известно, вносит свои коррективы. Так случилось, что принц приехал на полчаса раньше, когда его еще никто не ждал. Директора отеля не оказалось на месте, и выполнять роль чичероне и охранника в одном лице пришлось мне. Журналисты, увидев принца без сопровождения, немедленно ринулись к нему, и мне пришлось уводить его буквально за руку.
В это время герцогу Эдинбургскому было 73 года. Высокий, сухопарый и немного сутулый, он мало улыбался и казался отстраненным. Может быть, из-за того, что он держался на расстоянии и никакого контакта не допускал, мне он показался очень формальным, а уж с журналистами он вообще не церемонился. На пресс-конференции он заявил, что, если будут задаваться вопросы, не относящиеся к повестке, он просто развернется и уйдет. И по его виду было понятно, что именно так он и сделает.
На вечернем приеме в посольстве, уж не знаю почему, мне посоветовали не отходить от принца ни на шаг. Что я добросовестно делала, следуя за почетным гостем на почтительном расстоянии. Это не ускользнуло от его внимания. Круто развернувшись, он прямо спросил:
– Почему Вы за мной ходите?
На этот вопрос у меня не было четкого ответа. Я пробормотала, что мне так велели, но, видимо, это объяснение его, как бывшего военного, удовлетворило, потому что он обронил:
– Ладно, не возражаю.
Стоит отметить, в посольстве он вел себя более любезно и даже дал нам несколько автографов.
Следующая встреча с принцем Филиппом произошла в марте 1997 года в Хабаровском крае, где он посетил Большехехцирский заповедник в рамках своего сотрудничества с WWF. Я сопровождала его в этой поездке и опять не отступала ни на шаг. Он шел по тайге к кордону лесников в кольце журналистов с камерами, которые все время пытались забежать вперед, чтобы сделать снимки. Это его явно раздражало, и он, не стесняясь, их посылал. Было видно, что он выполняет работу, от которой получает мало удовольствия. В традиционной для английской аристократии куртке фирмы Barbour, кепке и крепких ботинках, он прошел по тайге положенные пять километров довольно быстро, несмотря на свои 76 лет.
Прогулка явно пошла ему на пользу – на кордоне он с удовольствием ел приготовленные лесниками макароны по-флотски и запивал их крепким чаем из железной кружки. Думаю, ему надолго запомнилась ночевка в поселковой гостинице, где его поселили в тесном одноместном номере. Тем, кто вырос в советские времена, не нужно объяснять, что тогда представлял собой такой номер. Если кратко: отнюдь не люкс. Однако свою задачу – привлечь внимание к проблемам заповедников, редким и исчезающим видам животных, принц выполнил прекрасно. Его визит освещался всеми СМИ.
Принц оставил нам королевский сувенир – большой глиняный жбан с сакэ. Он привез его из Японии, которую посетил до нас. В Хабаровском крае ему страшно понравилась местная наливка из диких ягод, и практичный принц предложил обменять ее на сакэ. В то время мы еще не очень понимали, что это такое, но с удовольствием выпили. Потом пустой жбан с ковшом ещё долго стоял в офисе WWF в Москве.
Второго принца-консорта я встретила в самом начале 2000-х. Принц Хенрик, муж датской королевы Маргреты, приехал в Москву в рамках международной акции WWF «Посади свой лес ради жизни». В то время он еще не имел титула принца-консорта, за получение которого боролся многие годы. Как я потом узнала, его жена-королева не хотела или не могла дать амбициозному мужу-французу никаких полномочий, кроме чисто представительских. Принц Хенрик никогда ей этого не простил. Он завещал после смерти развеять свой прах только потому, что не хотел быть похороненным рядом с женой.
Все эти драматические коллизии были еще впереди. К нам же он приехал в рамках возложенных на него представительских полномочий, которые заключались в фотосессии с лопатой в руках во время церемонии посадки деревьев в гольф-клубе Нахабино. Его непринужденность в общении очень подкупала. Он совершенно не производил впечатление особы королевских кровей (которой, кстати, у него и не было). Очень общительный, без всякой охраны, в твидовом пиджаке, кашемировом свитере и джинсах, он ничем не отличался от нас, обычных смертных. После церемонии посадки все пошли в клубный ресторан, где он без всяких церемоний смеялся и шутил со всеми за бокалом вина.
Интересно, что в те минуты, когда я общалась с Хенриком, у меня не возникало ощущения, что я стою рядом и болтаю с настоящим принцем. Да и при общении с принцем Филиппом, хотя тот-то как раз вел себя, как и подобает особе королевских кровей, создавалась иллюзия, что рядом со мной находится обычный человек. Осознание приходило потом, через какое-то время. Как послевкусие после бокала редкого и дорогого вина.
1994 год, Фаина Захарова