Из Луанды в Кейптаун мы летели нормальным рейсовым самолетом ангольских авиалиний. Все как положено: регистрация, багаж, обслуживание и все в этом роде. Единственно, оказалось не так близко, как представлялось раньше. 3 с половиной часа. С другой стороны, не так уж и далеко. В ЮАР мы планировали записать интервью с бывшими противниками, ветеранами, воевавшими против Анголы. Что поразило сразу по прилете - это холод. Лютый африканский мороз. Можно усмехнуться - 12-14 градусов какой это нафиг мороз для русского человека! - Но позвольте! Это же Африка! Начало ноября, все равно что у нас майские праздники. Должно же быть жарко, ну тепло хотя бы! А тут! Хорошо, я взял с собой толстовку с капюшоном, она меня только и спасала.
Стоит сказать, что первым европейцем, доплывшим до этих берегов, оказался португалец Бартоломео Диаш. В 1488 году он высадился на южной оконечности Африки и нарек место «Мысом бурь». Теперь это «Мыс доброй надежды». Бартоломео вовсе не намеревался колонизировать здешние земли, он искал путь в Индию. Что и проделал после краткой остановки и такой же краткой стычки с туземцами.
Примерно через 200 лет сюда приплыли голландцы и основали колонию. Потомков первых переселенцев называют бурами, что по-голландски означает крестьянин. У них собственный язык - африкаанс, похожий на своего прародителя, но все же отличающийся от него. Вскоре из-за притеснений у себя на родине на Юге Африки стали искать убежища французские протестанты – гугеноты. В XVIII Британская империя решила «подвинуть» буров с благодатных и обжитых земель, что привело к ряду войн, названных в последствии англо-бурскими. Кейптаун становился все более британским. Самая известная и кровавя война вспыхнула после того как здесь обнаружили богатейшие месторождения алмазов и золота. В войне принял участие в те годы еще никому неизвестный сын герцога Мальборо совсем молодой журналист Уинстон Черчилль.
Он попал в плен, но сумел бежать, прошел пешком чуть ли не полконтинента и добрел до своих. Мир сочувствовал бурам, на их стороне сражались добровольцы, кажется, из всех европейских стран, и, вероятно, больше всего из России. Что представляется странным. Где мы, а где этот самый Трансвааль, за который гибли наши соотечественники? Что нам до него? Героизм героизмом, но британская корона победила, и страна стала частью Британского Содружества. Интересно, что во время второй мировой войны юаровские войска сражались на стороне Великобритании, что автоматически означает, что они воевали и на нашей стороне. Но вот после войны, в 1948 году к власти пришла «Национальная партия», которая установила в Южной Африке апартеид. По сути фашистский режим. Законы расовой сегрегации, запрещающие совместное проживание людей разных рас. Естественно, все лучшие досталось тем, кто эти законы придумал. Белым.
- Все говорят, апартеид, апартеид. А что теперь? Что лучше, что ли? Вот, все же хуже и хуже. Какую страну развалили! Что дальше то? – говорит наш водитель и гид по Кейптауну Олег.
Кажется, он не так давно приехал в ЮАР из Санкт-Петербурга, и уже очень здорово разбирается в местной политике, понимает, что хорошо, и что плохо. Меня лично всегда поражала готовность некоторых моих соотечественников оправдывать, и чуть ли не восхищаться расизмом, унижением других народов. Если конечно, это не касается тебя лично.
- А что же хорошего в апартеиде? – спрашиваю я осторожно.
- Как? Все жили на своих местах. Между прочим, вот посмотрите, мы проезжаем старые поселение для черных. Вот видите, таких домов сейчас у них нет. Они в трущобах ютятся. А раньше вот! Для них построили. Они жили там компактно.
- Я слышал, в Германии в конце 30-х годов тоже бытовало мнение, что кое-кому в концлагерях жилось лучше, чем на свободе, - говорит явно раздраженный СтанИслав.
- Но это же не концлагерь. Это же вполне себе жилье, с водой, туалетом, и в общем прилично же все тут. Сами видите.
- Тем не менее, - продолжаю я, - им же не разрешалось приезжать в сам город, даже чтобы работу искать. Это только для белых. Кажется, они появлялись в Кейптауне только рано утром, чтобы убрать мусор и мыть асфальт с мылом. И все. Катитесь отсюда!
- А что им там делать? Зачем тебе туда нужно? Если ты там не живешь, - злится Олег.
- Ну как зачем? - отвечает СтанИслав. - Вот я живу себе в Измайлово. А мне захочется на Кремль посмотреть. А прописан я у себя, как я уже сказал, в Измайлово. Приду, а мне скажут: «Катись отсюда в свою зажопинку голимую, рожей не вышел на Кремль на наш смотреть!»
- Зачем так? Зачем? Нельзя на себя это переносить?
- Почему это нельзя то? – уже я начинаю злиться. – Вот моя мама меня так научила с раннего детства: «Сынок, если при тебе кого-то обижают, унижают, бьют. Ты поставь себя на место этого человека, и тогда тебе все станет ясно. Все сомнения рассеются». Вот так я и живу, Олег. И я вовсе не считаю, что если у кого-то другой формы нос, нежели у меня, другого цвета кожа или цвет волос, то он хуже меня.
- Вы не понимаете, вы здесь не живете.
- Вы ведь тоже живете здесь совсем недавно.
- Ладно, - хватит ссориться, - примирительно вклинился в спор дядя Леша. - Мы едем вкушать пинотаж. Он не терпит споров.
