«В МНИМОМ РАЮ БОЛЬШЕ ЗМЕЙ, ЧЕМ ЯБЛОК»
Федор Шаляпин появился на свет в простой крестьянской семье, жившей в Казани. Забавный факт: в детстве он жил на Рыбнорядской улице - там же, где и и Алексей Пешков. Но будущий Максим Горький был старше, и вряд ли мальчики хоть как-то пересекались. Зато потом сблизились настолько, что совместно написали шаляпинскую автобиографию, книгу «Страницы из моей жизни»: засели в 1916 году Форосе со стенографисткой, которая фиксировала рассказы Федора Ивановича, а потом Горький их литературно обработал.
И эта книга порой напоминает горьковское «Детство» с его описанием «свинцовых мерзостей дикой русской жизни». Отец Шаляпина в трезвом состоянии был сдержанным, немногословным человеком, но 20 числа, получив жалованье, страшно напивался. Впрочем, так поступали и все мужики вокруг. Выпив пару рюмок водки, отец превращался в монстра: начинал бессмысленно глумиться над прохожими и избивать родных. Мать «бывала бита много и жестоко; когда мне минуло девять лет, отец пил уже не только по двадцатое, а по "вся дни"; в это время он особенно часто бил ее, а она как раз была беременна братом моим Василием»... Неудивительно, что мальчик мечтал о «жизни, похожей на сказку», в которой живет «на свете один, свободный, без отца и матери».
Петь Шаляпин начал в детстве: напросился в церковный хор, которым был очарован. Отец считал это делом несерьезным, и отдал сына в ученики к сапожнику. Потом он пытался сделать его то писцом, то переплетчиком... Но к тому моменту Федор уже успел влюбиться в театр. И особенно - в оперный. В 15 лет он стал статистом, потом исполнил небольшую партию в «Евгении Онегине». В 17 уже выступал в Уфе; исполнитель одной партии в опере «Галька» отказался петь, и его заменили юным Шаляпиным. На этом выступлении он сорвал аплодисменты и заодно вызвал в зале истерику, когда промахнулся и сел мимо кресла. Но решил, что это «хороший признак - новичку в первом спектакле при публике сесть мимо стула...»
И суеверность его не обманула. Конечно, было много трудностей, странствия по окраинам империи с гастролями, но путь к славе не был долгим. Оказавшись в Петербурге, он свел знакомство с популярным актером Мамонтом Дальским, выступил вместо него на благотворительном вечере - успех был огромным. И вскоре 22-летнего Шаляпина пригласили в Мариинский театр, - хотя нельзя сказать, что он смог полностью раскрыться в «казенной опере»; потом с горечью писал, что «в этом мнимом раю больше змей, чем яблок», что там царила бюрократическая рутина. Но потом поступило еще более выгодное предложение - от мецената Саввы Мамонтова (везло ему на мамонтов!). Тот обещал и полную творческую свободу, и большие деньги, и вскоре Шаляпин уже выступал в его московской «Частной русской опере». Там стал и великим певцом, и большой звездой. И через несколько лет его переманили в Большой театр (где когда-то, в юности, даже отказались прослушивать).
В Большом ему платили колоссальные гонорары, но и успех у опер с его участием был невероятным. А Мамонтов, которого Шаляпин «кинул», страшно обиделся - и потребовал в завещании, чтобы певца не звали на его похороны, а если придет сам - не подпускали к гробу...
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ СЕМЬИ И СТРАСТЬ К РУЛЕТКЕ
В Большом театре Шаляпин вскоре стал считаться божеством. Его пытались переманить обратно в Мариинку, но администрация Большого вцепилась в него и отпускала в Петербург лишь на недолгие гастроли. Он сам назначал цену билетов на свои выступления, и эти цены взлетали до небес. Шаляпин мог заработать по 50 000 рублей в год (немыслимая сумма), а если бы захотел из Большого уйти, вынужден был бы по контракту заплатить совсем астрономическую неустойку в 200 000. Александр Васькин в книге «Повседневная жизнь Большого театра» рассказывает, что певец любил по вторникам ходить в Сандуновские бани - и туда набивались любопытствующие, чтобы посмотреть на голого Шаляпина. «Более популярного певца в России до него (да и после) не рождалось. В честь Федора Ивановича называли детей, шоколадные конфеты и одеколон». Его осаждали попрошайки и жулики (да и просто несчастные люди), мечтавшие, чтобы он дал им немного денег. Он был участником самых роскошных вечеринок. Дочь вспоминала, что из Франции ему присылали лучшее бордосское вино с надписью на этикетке «Специально для господина Шаляпина». Он купил дивный особняк на Новинском бульваре (там сейчас его дом-музей). Будучи женат на итальянке Иоле Торнаги, красавице-балерине, став отцом шестерых детей, завел альтернативную супругу в Петербурге (она родила ему троих дочерей), и активно флиртовал с другими женщинами - к нему подчас приходили молодые люди, объявлявшие себя его незаконнорожденными сыновьями.
Ему требовалось много денег на содержание дома и двух семей, но еще он был самым настоящим игроманом. Землей обетованной ему казалось Монте-Карло, где он однажды за вечер просадил 300 000 франков - весь свой заработок на европейских гастролях (директор казино дал оставшемуся без денег Шаляпину чек на 10 000 франков, чтобы он не уходил совсем нищим, и дружески намекнул, что в рулетку вообще невозможно выиграть крупную сумму. Из-за пристрастия к азартным играм у самого популярного певца в стране в результате порой почти не было при себе денег: он торговался с извозчиками, потому что не хватало лишнего рубля.
Ну и, как говорится, «все изменила революция».
«ЕСЛИ НУЖНО, СТАЛИН И СТАНЦУЕТ, И ВЗОРВЕТ ХРАМ»
25 октября 1917 года он выступал в Петроградском народном доме, не подозревая о том, что творится неподалеку. Вскоре его сбережения были аннулированы, его дом начали грабить, забирая вино, серебро, белье. Нелепо погиб его друг Мамонт Дальский - сорвался с подножки трамвая, когда ехал к Шаляпину и его жене в гости...
При прежней власти Федор Иванович часто встречался с Николаем II. При новой - с Лениным (который произвел на него впечатление), с Троцким, со Сталиным («этот человек шутить не будет. Если нужно, он так же мягко, как мягка его беззвучная поступь лезгина в мягких сапогах, и станцует, и взорвет Храм Христа Спасителя, почту или телеграф - что угодно»). Певца выпускают за рубеж на гастроли - «при условии гарантии со стороны ВЧК за то, что Шаляпин возвратится». Сначала он и правда возвращается. Потом задерживается за рубежом, как выясняется - навсегда.
Через несколько лет Маяковский публикует в «Комсомольской правде» (извините) стихотворение «Господин народный артист», которое заканчивается строками: «С барина с белого сорвите, наркомпросцы, народного артиста красный венок!» И его действительно лишили звания народного артиста. Но у него уже был дом в Париже, гастроли по всему миру, роли в кино... Дон Кихот, сыгранный им в фильме Георга Вильгельма Пабста, много лет спустя заслужил восторженную оценку крупнейшего американского кинокритика Полин Кейл: «Пусть фильм неудачен, он позволяет нам побыть в присутствии великого исполнителя, который уже стал легендой. Шаляпин - один из немногих великих певцов, одновременно являющихся великими актерами. Он великолепен - мастер жеста, который кажется рожденным для кинокамеры».
А отношения с соотечественниками-эмигрантами у него были сложными. Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой, встретившая его в Париже, говорила: «Я бросилась к нему, зная, что он терпеть не может компатриотов и с русскими вообще не разговаривает». Попросила автограф на чистейшем французском - и получила не только его, но и новую пластинку в подарок.
Но на самом деле он, конечно, общался с русскими и тосковал по родине. Слушал московское радио, смотрел советские фильмы, мечтал жить в деревне. Но вернуться, даже ненадолго, боялся. Его биограф Виталий Дмитриевский писал: «Сын Федор Федорович вспоминал: отец был уверен - если не попадет в Соловки, с ним произойдет «несчастный случай». «Не убьют же тебя», - уверял кто-то из знакомых. «Не убьют - так машиной задавят», - говорил Федор Иванович...»
Но смерть поджидала его в Париже. Когда ему было 64 года, у него обнаружили лейкемию. В следующем, 1938 году, он скончался. В советских газетах напечатали довольно ядовитый некролог, но прошло еще лет десять - и Сталин лично объявил его великим артистом. Эмиграцию ему как бы простили. Вскоре начали выходить биографии, появилась мемориальная доска... А в 1984-м при содействии писателя Юлиана Семенова прах Шаляпина был перезахоронен на Новодевичьем кладбище.