Документальный роман.
(книга "Зацветает миндаль")
Там, где заканчивается география или Дулом прямо на залив
По нашим детским меркам двор и в самом деле был не просто огромен, он был по-вселенски бесконечен, и здесь решались все самые насущные вопросы человечества. К этому располагало не только его уютное "экстерьерство", но и географическое положение между первозданным и пока нетронутым лесом с воинскими частями с одной стороны, и неказистыми старыми жилыми постройками - с другой. Наш двор был центром Галактики, за границами которого как раз таки и заканчивалась традиционная география.
Но я не намерен более утомлять моего терпеливого читателя топографическими метаниями по двору. И отмечу лишь вкратце только несколько достопримечательностей. Вторым по высоте, но несомненно первым по популярности и значимости в нашем дворе был особый объект местного прикладного зодчества. Это наша любимая деревянная горка. Стояла она прямо по центру двора – между вторым и третьим подъездами вблизи от асфальтированной дорожки. И хотя особым эстетизмом она не отличалась, зато относилась к числу самых главных достопримечательностей двора.
Это была монолитная деревянная будка высотой почти под два метра и широкой верхней площадкой размерами три на два метра, окаймлённой двойными перилами. На ней с лёгкостью одновременно могла собраться пара десятков детей. У горки были крутые ступеньки, взбегающих наверх по левой стороне, один узкий крутой, и поэтому очень короткий склон, а также широкий и более пологий, с которого и любила ребятня скатываться в любое время года. Справедливости ради следует заметить, что по прямому своему предназначению мы горку использовали не так уж и охотно. Для катания зимой она была не настолько экстремальной для нас, потому как у неё были более достойные конкуренты, расположенные в соседних дворах. А летом... ну разве что малышня ладошками набрасывала на её пологий склон немного песка, после чего скатывалась на картонках (как зимой) или прямо в сандаликах вниз, разбивая при приземлении себе коленки и носы. А тот короткий и узкий крутой спуск у ступенек вообще никто не любил. Бестолковым он был и непрактичным: быстрый спуск и опасный кувырок носом вперёд через пятую точку – знаете ли, занятие весьма неинтересное и даже горестное.
И тем не менее горка для всех малолетних обитателей двора была всем. На ней играли все и во всё! В пятнашки, в прятки, в царя горы (когда настоящий снежный склон ещё не был изваян бульдозером за трансформаторной будкой), а также проводились торжественные детские посиделки во время малоподвижных игр. Это было таким же культовым местом, как и трибуна в Кремлёвском дворце съездов. Но главным и самым страшным табу для всего двора было нарушение её целостности. Ведь как было бы интересно отломать пару досок и организовать внутри горки какой-нибудь штаб или схрон. Но нет! Горку берегли все – от мала до велика.
В пятнашки мы играли всем двором, когда все дружной и громкой толпой убегали друг о друга, выполняя подчас самые головокружительные и опасные фигуры акробатического пилотажа. Чего стоил трюк мгновенной телепортации. Это когда убегавший от настигающего его «водилы», взлетает на горку, перепрыгивая через три-четыре ступеньки и, не снижая скорости, пробежав по площадке, лихо перемахивает через деревянные перила вниз головой и тут же развернувшись прямо в воздухе с двухметровой высоты летит вниз на чьи-то головы под общий восхищенный визг девочек, удивленный вздох приятелей, ну а также под недовольный вздох бабушки Тони: «Шею когда-нибудь себе свернёшь!». Это значит – всё классно получилось и зыкински удалось. Да и просто - ништяк! А в прятки мы играли, прячась по всему двору, но с некоторыми «чурами». Чур не прятаться в подъездах, чур не убегать за гаражи. А у горки все прячущиеся потом должны «застучаться». Это когда тебя ведущий не увидел или увидел слишком поздно, и ты стремглав несешься к этой горке, не чуя под собой ног, со всего маху врезаешься в его деревянную стенку и стуча костяшками кулачка громко кричишь:
- Туки-туки за себя!
Ну а если тебя всё же обнаружили, то «водила» сам уже бежит к горке и также объявляет всему двору:
- Туки-туки Лёшка!
Это значит, что Лёшка становится претендентом на «водилу». Но принцип был такой – «кто последний, тот и вадит». Именно вадит а не водит. Ах, да! Совсем забыл. Перед игрой в прятки или пятнашки мы выбирали того самого «водилу». Все становились в общий детский круг сансары и начиналась всеобщая медитация: кто-то один начинал считалочку. Их у нас было великое множество, но самой популярной была та что осталась навсегда в памяти:
«Эни-бэни люки-баки,
Тель буль-буль,
Калеки-Раки,
Дэус-Дэус, Космодэус
Бац!»
А чего стоила игра «в минус пять». Принцип её был очень простым, как карандаш. Надо пнуть мяч и попасть им в борт горки. Кто промазывал, тот получал минус одно очко. Когда набиралось минус пять, то проигравший становился в позу кающегося египтянина, упершись руками или головой в деревянный бок горки и получал от всех остальных участников игры по выстрелу мячом по своей пятой точке. Очень мотивирующая и дисциплинирующая игра.
Ух! Припомнился такой случай, от которого до сих пор что-то сжимается внутри - как раз между мозжечком и копчиком. Вот представьте себе. Вечер, поздняя весна. Природа уже проснулась и деревья только-только распустили свои первые изумрудные листочки. Солнце уже совсем неохотно тянется к западным сопкам на той стороне залива, скоро наступит полярный день, и оно вовсе позабудет про сон до самой осени. Пока детвора играется и копошится, меня папа послал сбегать в гараж принести кое-что из маринованных запасов на стол. После чего можно будет уже выбежать во двор и присоединиться к друзьям, которые только-только начали игру в минус пять. Ох как томительно и мучительно медленно текут минуты этого совсем не сложного поручения. И ты бежишь, выбиваясь из сил к гаражу, до которого нет даже и сотни метров, а в спину тебе летят отзвуки шлепков мяча по горке. И тело всё как ватное и земля еле перемешается под тобой… Черт, а тут и ключ в замке гаража непослушно тыркается мимо скважины в дрожащих от волнения пальцах. И дверь такая гадкая, тяжело открывается. И в подвале гаража тебе всё никак не удаётся найти те самые баночки с грибочками, помидорками и огурчиками, которые так не к стати понадобились родителям именно в такой важный час. И вот наконец-то всё найдено, собрано в сумку и «взятато». Опять в дрожащих руках ключ никак не может закрыть этот долбанный замок, и снова – в обратный путь с сумкой, в которой обиженно позвякивают банки с домашними разносолами и…
И тут после очередного удара аж за пару десятков метров от горки отлетает футбольный мяч. Кто-то так удачно его пнул мяч, что он отрекошетив по самой нелепой траектории отлетел на довольно-таки приличное расстояние и прямо на тропинку, по которой я с нарастающей скоростью уже бежал к своему подъезду. До заветной прогулки остаются считанные минуты. А тут мяч соблазнительно медленно катится по тропинке. Ну и что прикажете делать? Правильно! Не снижая скорости и ничуть не примерившись и не прицелившись со всего маху пинаешь пыраком по нему. Мяч и в самом деле был заколдованным. Он на лету виляя управляемой противотанковой ракетой пролетает над головами играющих и над самой горкой, устремившись прямо в окно большой комнаты квартиры номер 18, как раз там, где живут Маринка и Светка Волковы. Катастрофа неминуема. Я вместе со своими сумками с банками приседаю, приседают и все играющие, и даже девочки, позабыв в эти мгновения про свои резиночки и скакалочки, провожают в последний трагический полёт непокорный мяч. Но происходит чудо. Перед окнами стройными рядами дремлют несколько рябин, которые и спасают от вселенской катастрофы не только квартиру Волковых, но и меня. Мяч со всего маху влетел в расселину между стволами, да так и застрял там на высоте около трёх метров. Что было дальше я не знаю, ибо услышав грозный окрик отца из окна и его дружественное помахивание кулаком, я понял, что на сегодня моя вечерняя прогулка внезапно окончилась, так и не начавшись. Что называется - умерла не приходя в сознание.
Ну раз уж я немного коснулся растительности перед домом, то скажу, что у нас было три так называемых палисадника. Как раз между подъездами. Сначала никак не огражденные и поэтому качественно вытаптываемые малышнёй, ну а потом их обнесли невысоким, но выразительным заборчиком с острыми кончиками. Окрашенными в сначала в небесно голубой цвет – в тон цоколю дома, а затем в тёмно зелёный – в тон разбушевавшейся растительности. Каждый палисадник мог гордиться стройными берёзками или рябиной, под сенью которых ребята нередко ради ботанических экспериментов высаживали лук или картошку. А вот с этим забором у нас было несколько смешных и прикольных случаев. Ну вот хотя бы парочка из них. Да простят меня мои друзья.
Была обыкновенная и темная полярная зима. И мальчишки как всегда играли в хоккей, прямо у подъездов – под яркими софитом огромного уличного фонаря с длинным плафоном. Сейчас уже таких не делают, а в то время длиннющие плафоны ламп ЛБЦ были тоже предметом гордости нашего двора. Лет нам было по восемь - по девять. И тут мне на обыкновенную деревянную клюшку окрашенную в ярко-оранжевый цвет, попала заветная шайба. Я с радостью ринулся к воротам соперника! Но в пылу атаки прямо на бегу перекладывая шайбу с одно стороны банана на другую я случайно попал клюшкой как раз в промежуток между досками забора. Громкий треск тут же возвестил всему миру и двору, что атака не только захлебнулась, но на сегодня Лёшка удаляется с поля до конца игры и его клюшка автоматически превратилась в палку для игры «в попа». О! Про эту игру будет отдельный дворовый эпос! А пока хоккей для меня внезапно завершился неожиданным фиаско и горючими слезами непростительной оплошности. Ну где-то через пару недель мне купили не только клюшку «Ленинград» со «всамделишным» бананом на левую сторону, но даже и настоящую вратарскую «Львов». Тяжёлую такую.
А до моего происшествия, в этот же вечер в пылу хоккейной баталии и у Серёги Кулаева клюшка тоже приказала долго жить, сломавшись о другую – алюминиевую. Да! Были в наше время такие алюминиевые бронебойные дюралевые клюшки с дырочками в банане, она кажется, была у Вити Белозёра. Кстати, его убойную клюку в игру не очень охотно принимали, потому как он словно дровосек в пылу атаки и борьбы расщеплял наши хоккейные инструменты на зубочистки. И даже если деревянной клюшкой жмакнуть по ногам, то это не так уж и больно как, скажем, алюминиевой. Ну, одним словом, в тот вечер Серёгина клюшка пала жертвой нашего Вити-дровосека.
Но через пару недель мы уже хвастались всему двору своими новыми клюшками. Я новой клюшкой с настоящим бананом, да ещё и обклеенной специальной сеточкой на эпоксидке. Серёге тоже купили клюшку, но совсем не на его сторону (банан не туда был загнут) и без вот такой защитной сетки, отчего срок службы такого инвентаря был намного короче.
- Дрова, - вынесли свой неутешительный приговор мальчишки, осмотрев Серёгину обнову.
- Ну и что будем делать? – забеспокоился Серёга, предчувствуя, что из-за его некондиционной клюшки хоккей в этот вечер не состоится.
- Надо ломать её, чтобы предки купили подходящую, - вердикт был неутешительным. Но как говорится раз хирург сказал в морг, значит в морг и никаких реанимаций. И мы всем двором вместо игры в хоккей стали пытаться поломать Серегину клюшку. Но не тут-то было. Когда ты в игре и в пылу борьбы, то всё ломается просто на раз, но иное дело, когда ты нарочно пытаешься совершить сей акт вандализма. Мы где-то около часа бились над несчастной Серегиными дровами. Но всё вбестолку. И вот когда отчаяние стало предательски вползать в наши души, я припомнил свою нелепую оплошность и предложил поступить точно также.
- Что ж ты раньше молчал? – друзья воспрянули духом как один и протянули мне клюшку, - на! Показывай!
Ну я и показал, воткнул именно в тот самый проём и указал куда надо наклоняться и куда бежать. И Серёга радостно и наддал. Раздался спасительный треск и через мгновение Серега победно воздел к чёрному звёздному небу девственный обломок своей клюшки:
- Ура! Сработало!
- Стой! – крикнул Колька, - вы что? С ума сошли? Так не прокатит! Предки сразу же поймут, что здесь не чисто!
- А что такое,- все не на шутку всполошились,- почему не поверят?
- Вы на банан посмотрите, - указал Колян, - он же чистый…
И то! – всполошились мы, - давай рисовать!
И вот картина маслом. Мы всей гурьбой сидим во втором подъезде. Двое держат отломленный банан, а кто-то из по нему большой резиновой шайбой, оставляя ею свидетельства жарких хоккейных сражений. А чем всё кончилось. Серёгино хоккейное рвение родителями было оценено соответствующим образом. Клюшку нужного фасона и банана они ему купили, правда следующей зимой, а в тот сезон он брал в прокат клюшки у других ребят, тем более сделать было не сложно. Забрался на этаж нужной тебе квартиры, а там возле двери стояли и санки, и лыжи, и клюшки. Бери - да играй, только потом верни, пожалуйста, обратно. Нередко Серега и моей клюшкой пользовался, тем более что в то время я отдавал предпочтение своему вратарскому «Львову», защищая ворота.
А, кстати, о - хоккейном банане и опять-таки о - заборе. Да простит меня мой друг Коля. Это было уже по весне. Девочки в лёгких курточках весело щебечут и на только что освободившемся от снега подсохшем асфальте нарисовали мелом прямоугольные классики.
И теперь играют особыми битками от конфет «Монпансье» с песком внутри. И ведь самым вкусным и завлекательным были не те самые леденцовые фигурки мишек, рыбок и прочих представителей фауны, а именно сама банка, когда её, уже пустую наполняешь песком и можешь играть в классики. Там был и «котел» и специальный заступ с отступом. И для каждого квадрата были придуманы свои особенные фигуры: вторые – протёртые, треть - проходные, четвертые - молчаливые, пятые отдыхающие, шестые - глухие, седьмые - строгие, а про остальные я уже и позабыл… В эту игру, кстати говоря, и мальчики не стесняясь играли. Битку надо толкать из одного квадрата в другой непременно скача на одной ножке.
Пока девочки играют в классики, мальчишки режутся в мужественную мушкетёрскую игру в попа. Ох уж, эта в попа. Про неё я вам расскажу в следующем рассказе. Обещаю.
И вот в какой-то момент наш Коля замечает, как девочки, которые ожидают своей очереди, сидят прямо на остриях палисадного заборчика со скучающими лицами. Колю это не только заинтересовало, но даже несколько взволновало. Как это девчонкам так удается. О чем он и спросил Жанну.
- Ты небось на куртке сидишь и поэтому тебе не больно.
- Ничуть, - Жанна с готовностью распахнула свою курточку и даже переложила её к себе на колени.
- А я так тоже смогу, - сказал Коля и мужественно сел прямо на острые зубцы забора.
Девочки прыснули смехом, а Жанна предложила:
- А давай поспорим, кто дольше вот так просидит!
- Давай! – Коле не пристало быть слабым, и он с готовностью согласился выдержать экзекуцию, лишь бы доказать девочкам, что мальчики гораздо сильней, умней, сообразительней и конечно же мужественней их.
Сначала друзья звали Колю слезть с насеста и присоединиться к игре, множество кругов в которой отчаянный Коля уже пропустил. Потом они уже смирились с его грустным, но терпеливым выражением лица, когда он всё ещё не сдаваясь, продолжал ощущать себя нанизанным на шампур шашлычком. И вот когда все уже прекратили свои игры и подошли поближе к спорящим, чтобы преисполниться колиными ощущениями от долгого сидения на остром заборе, Жанна всё-таки не выдержала и сдалась. Она тоже ради спора с Колькой пропустила несколько раз свою очередь в классики, но тут уж было дело принципа. Ах, этот пресловутый принцип, который может завести ох как далеко и в такие неведомые закоулки. Вот так поскользнёшься на льду, упадешь, а потом из принципа и возопишь – а кто меня уронил, тот пускай и подымает…
Короче говоря, наша Жанна ко всему удовольствию мальчишек, и в особенности к счастью для Коли, сдалась и признав это встала с забора, а в руках её… да, да, да… был банан от чьей-то сломанной ещё по зиме клюшки. Вот на нём она и сидела всё то время, пока наш Коля круче всякого индуса-йога безо всяких там медитаций, мантр и поиска энергий «Ци» и «Кундалини» мужественно отсидел несколько минут на остром заборе… Когда вскрылась Жаннина хитрость всем было безумно весело, а особенно Коле, который с отчаянно потирал не совсем ещё проколотые свои ягодицы…
Ну вот за этими воспоминаниями мы и подошли к главному и самому загадочному месту нашего двора – его обратный торец со стороны первого подъезда.
О! Сколько связано у нас именно с этим торцом. С утра и до самого вечера эта сторона дома была самой освещённой, а значит – и самой тёплой в любое время года. Именно отсюда в наш двор приходила весна, именно здесь быстрее и обильнее таяли сугробы и снега, и протекали самые сильные и чистые весенние ручьи. И именно здесь собиралась детвора, чтобы строить заветные запруды. И это тоже было своеобразным ритуалом наших проводов зимы, которые длились к нашему удовольствию аж пару недель. Запруды строили не только без привлечения тяжелой землеройной техники, но и без обыкновенных лопат, ломов и заступов. В игру принимались лишь детские совочки и лопатки, ну и иногда солдатские «сапёрки», использование которых не очень-то и приветствовалось. Такое вот своеобразное муравьиное самоотречение. Запруды строились широкие и не глубокие, которые в течение получаса заполнялись талой водой до самых краев. Вдоль торца дома обычно строилось несколько каскадов, по обыкновению два или три. Первая, и самая мелкая – в верховье – у самого угла дома, там, где кончается география, ой, точнее асфальт дорожки, и где с невысокого обгрызенного края вода, словно толчками, ниспадала на промокший песок.
Пока верхние каскады мелких запруд сдерживали напор вешних вод, на противоположном углу дома, как раз у самого крутого склона, где долгое время дремал красноватый валун, похожий на картошку, в авральном порядке возводилась мощная плотина всей ребятнёй не только нашего двора, но и с соседних домов. Ответственные смотрители за верхними запрудами отчаянно боролись с прорывами воды, то и дело подсыпая песок и укрепляя стенки обломками кирпичей, гравием и лепешками отломленного асфальта. То и дело выкрикивая угрожающее:
- У нас плотину прорывает! Скорее! Не с дюжим! Навались!
И тут же часть строителей главной плотины срывалась с места, и мчалась с совками, пустыми консервными банками, палками и с прочей строительной ерундой, которой можно было бы черпать песок и углублять дно верхних запруд… Иной читатель усомнится, да разве такое возможно - без единоначалия так чётко и слаженно организовывать работу дворовых «запрудников»? А вы задайте себе вопрос – а кто руководит муравьями? И кто же этот вождь и вдохновитель их маленьких, но таких наглядных и впечатляющих побед? Вот так было и у нас – всеобщая термитная коммуна и коллективное сознание всеобщего созидательного труда в масштабе отдельно взятого двора! Ну и прибавьте к этой муравьиной организации, где никогда и ни за что не было ни руководителя, ни начальника, ни тем более планировщика или бухгалтера. Все всё делали сообща, слаженно и организованно, и совсем безропотно, да ещё и с наслаждением привлекательного развлечения. И вот наступает тот самый момент, когда ничто уже не способно удержать весенний напор весны. Тем более, что некоторые девочки, убежав на площадку перед первым подъездом по негласному одобрению обыкновенными дощечками выгоняют воду из двух неглубоких, но широких овальных луж по едва заметному - как раз к углу дома. А мальчишки верхних запруд громко кричат, деланно паникуют и всерьёз борются с прорывами плотин, стоя перед ними уже прямо на коленках в мокром песке.
- Ай, чёрт! Прорваааалоооо! – раздается крик с самой верхней запруды.
И тут же все бросаются ко второй - укреплять её стенки и расширяя её территорию. Самые сообразительные до подхода воды за несколько десятков секунд умудряются хоть как-то углубить дно второго каскада, безжалостно при этом раздирая себе пальцы и ногти в кровь. А наиболее отчаянные, чтобы хоть как-то оттянуть время катастрофы, тут же стараются изменить неширокое - двадцатисантиметровое русло ручья, остроумно добавив в него пару девяностоградусных поворотов. Вторая плотина первый удар стихии с трудом, но всё же выдерживает. Песок с внутренней стороны плотины тут же намокает и предательски падает в мутную воду с сизой пенкой. Времени для сдерживания стихии остаётся всё меньше и меньше, потому как девочки на асфальте стараются вовсю и вода, подкачиваемая ими, постоянно прибывает.
А на нижнем каскаде – на самой главной плотине - авральные работы идут в самом разгаре и уже видны весьма впечатляющие результаты. Плотина, пока что ещё сухая, имеет уже вполне конкретные очертания плотины Саяно-Шушенской ГЭС. Почти полуметровая глубина. Мощные каменные и асфальтовые стенки, скреплённые мокрым песком и обмазанные глиной, вселяют всей детворе уверенность в надёжности нашей самой главной плотины. А установленная впереди особая широкая и толстая доска, играющую важную стратегическую роль шлюзовой заслонки, должна в конечном итоге обеспечить рождение самого мощного весеннего потока на земле, который пойдет по крутому склону под тот самый картофельного вида валун и смоет его ко всем чертям собачьим прямо под откос в дремлющую в овражке молодую лесополосу.
И пока мы тут восхищаемся нашей гордостью, второй каскад уже тоже прорвало и теперь, сметая все на своём пути, мутная вода бросилась в недра нашей третьей плотины под пристальные взгляды примолкнувших землекопов-муравьёв.
- Уррра! – громкий крик ребят возвестил о надежности плотины, которая полушутя проглотила весь водяной поток верхних запруд, даже не испугавшись. Да! Мы сработали действительно на славу! Вода обречённо ухнула своим потоком в выкопанное почти на полметра углубление и затихла, пуская пузыри, даже не подступив с толстым, обмазанных глиной каменным и асфальтовым стенам плотины.
- Ну что там с водой!? – нетерпеливо кричат мураши и бегут с торца дома во двор, где на асфальте всё ещё шурша дощечками, девочки выбиваются из сил, качая воду для запруд.
- Ну помогите же, - просят они, указывая на почти обезвоженное дно обеих луж.
- Сейчас! – мальчишки убегают во глубину двора, где под солнцем тают огромные залежи ноздреватого, а где-то уже и сопливо-хлипкого серого полупрозрачного снега, сквозь который видна серо-зеленоватая первая травка. Они расчищают протоки, по которым вода с жизнеутверждающим тихим журчанием устремляется с легкого откоса прямо к горке – в центр двора. А там уже девочки в своих резиновых сапожках, не спеша пятясь назад своими каблучками уже проделывают в промокшем насквозь песке причудливые русла для образовавшихся весенних потоков. Мелюзга, то есть совсем маленькая ребятня, радуется новым извилистым речкам и тут же пускают в них спички и маленькие кусочки пенопласта, словно кораблики. Лужи на асфальте тут же быстро наполняются водой и необходимость подкачивания дощечками уже отпадает.
Все устремляются на залитый солнцем жаркий торец дома – к его самому дальнему углу. А там уже плотина почти до краёв наполненная кряхтит, но терпит. Покачивая мутно-коричневой водой с совсем не эстетичной почти пивной пенкой весенних пузырьков. Мальчишки, громко сопя, совсем сосредоточенно подкладывают песок к наиболее уязвимым местам плотины, подкатывают и подносят булыжники, подмазывают глину. А девочки, с искренним любопытством наблюдая за мальчишескими эволюциями, стоят возле высокого цоколя дома, окрашенного в ярко-голубой цвет, тут же стреляют откуда невесть взявшимися обыкновенным белыми резинками по проснувшимся и гревшимся на солнце жирным и вкусным мухам…
- Берегись! – раздается команда и все устремляются к краю откоса.
Принято решение наконец-то открыть плотину. Те, у кого самые высокие во дворе и во всём мире резиновые сапоги осторожно заходят в воду и отгибают не толстую оцинкованную трубу от доски, которую фиксировала от всплытия. Несколько рук выдергивают доску и под всеобщий визг, хохот и иные громкие восклицания вода, кипя и шипя устремляемся по крутому откосу вниз, неся свои мутные воды вперемежку с песком прямо на заснеженный откос под самый валун, мимо того самого дула пушки… вода тут же проваливается в рыхлый грязный снег и бесследно исчезает в потаенных недрах сопротивляющейся зимы, оставляя на себе тёмно-коричневые песчаные языки. Необычная картина, этакая пугающая красота умирающей зимы.
И да. Я же обещал вам рассказать про подбитый фашистский танк. Если смотреть снизу на наш дом и на тот самый крутой откос, то недалеко от его вершины можно было обнаружить настоящее дуло настоящего танка, смотрящее прямо на южную часть Кольского залива. По уверениям детворы нашего дома, ещё в те самые героические времена, фашистский танк «Тигр» как-то с перепугу прорвался к нашим позициям и захотел захватить Мурманск с южной стороны, но наши героические защитники его тут же подбили и даже закопали прямо на вершине песчаной сопки, вот только дуло и осталось, которое смотрело прямо на залив. И уже намного позднее прямо на нём и был построен наш дом, и никакие аргументы и каверзные вопросы, а почему из этого дула по весне капает вода, не могли застать детвору врасплох.
- А потому что у этого «Тигра» был плохо закрыт верхний люк, вот через него вода и попадает в дуло, а из него и вытекает наружу.
Железной детской логике ничто не могло противостоять, пока в один из весенних вечеров, после открытия в очередной раз нашей мощной плотины, вешними потоками не был снесён напрочь не только этот картофеле образный валун, но и то самое дуло того самого подбитого фашистского танка, которое оказалось обыкновенной чугунной безнапорной трубой для обыкновенного дренажа.
Ах! Какую же красивую легенду тогда мы сами у себя украли… Ну, да ладно! Нам не жалко, ибо в нашем дворе было столько чудес, невероятных историй и прочих веселых и забавных приключений, что даже не стоит сожалеть по какой-то чугунной проржавевшей трубе, пускай даже и не от боевого танка. У нас всё ещё впереди, дорогой читатель! Не так ли?..
© Алексей Сафронкин 2023
Спасибо за внимание, друзья, и если Вам понравилась история, то поставьте лайк и поделитесь ссылкой. А чтобы первыми получать уведомления о новых публикациях и узнать много чего интересного, то подписывайтесь на канал.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.