Настроение у меня сейчас страшное. Да, я сейчас "злостная древняя дева" и "обиженка-рсп" - ну, во всяком случае, пока супруг на работе, а дети в школе. Поэтому притча сейчас будет ужасная.
С девицами разговаривать Матвею было трудно. Нет, он старался, это все они были эмансипированные-феминизированные и абсолютно избалованные. Сходу начинали демонстрировать свою независимость причем даже не пробовали подстраиваться под него - не подчинялись, спорили не вожделели отчитываться, в каком месте и с кем провели прошедший вечер.
Фото найдено в интернете
Окончательно, его это не устраивало. Если дамы так водят получать удовольстви стадии "отношений", то чего можно от их ожидать, когда они получат священный штамп в паспорте? Спасибо, нет. Не нужно. Матвей был приверженцем старенькой хорошей обычно-патриархальной семьи, когда жена глядит мужу в рот, дает ему наилучший кусочек не заставляет мыть за собой тарелку.
Друзья похихикивали над ним и говорили, что такие девицы остались исключительно в романах позапрошлого века и в поэмах Некрасова, но Матвей даже не обижался. Они просто не знают, в каком месте разыскивать. А он вымыслил.
С девятнадцатилетней Машей, дочкой церковного старосты, его познакомила бабулька-соседка, которая чуток ли любой денек прогуливалась в храм и знала вслед за тем дословно абсолютно всех.
Фото найдено в интернете
Маша для Матвея была идеальной кандидатурой. Она не воспользовалась косметикой, но была очень приятной снаружи: не броской, не видной, а также "белой молью" ее назвать было нельзя. Та вот самая естественная краса от природы, которую иные девушки на протяжении нескольких часов творят с помощью бессчетных косметических препаратов.
Тихая, скромная, с негромким голосом, она чем-то напоминала Настеньку из кинофильма "Морозко". Предки воспитали ее в почтеньи к старшим вообщем и к мужчине, а именно. Она была согласна с тем вот, что супруг - глава семьи, спорить с ним супруге нельзя, а надо подчиняться и делать все, что он произнесет.
Тоже самое Маша считала, что вся семейная работа - это забота дамы. Мужчину о поддержки просить стыдно - у него и собственных хлопот много. Дом и детки - на супруге. Вполне.
А еще Маша отличалась удивительной застенчивостью в желаниях. Она находила, что сложно выпрашивать подарки, а даже просто принимать их от почти не знакомого человека (не жениха) - неблагопристойно. Ну и вообщем, просить про что-то вещественном - некорректно и нехорошо. Все, что надо - дадут сами, а что если помешали, означает, не надо.
Маша не своенравничала, не демонстрировала нрав, не дулась не повышала голос. Она всегда присутствовала в ровненьком расположении духа, считая, что и пустосмешие, и уныние - грех.
Одним словом, Маша была безупречной женой для Матвея. Один-единственное, что ему не нравилось и давало повод для колебаний - то, что Маша категорически отрешалась от близости до женитьбы причем даже отказывалась это обговаривать, покрывая уши руками. Но Матвей решил рискнуть. В самом конце концов - не Средние века, в случае чего, всегда можно развестись - и сделал предложение.
...Первые некоторое время после женитьбы он осмотрительно следил за молодой женой, боясь, что все ее плюсы - это только некая "версия", и быстро она покажет свое подлинное личико. Но, кажется, никакой "демонстрационные версии" не было, все было по-истинному, и Матвей возликовал: он стал главой патриархальной семьи!
Маша была безупречной хозяйкой, отлично готовила (она поведала, что умышленно окончила кулинарные курсы - приготовлялась к домашней жизни), поддерживала в доме чистоту, как в операционной, сама собирала разбросанную одежду и грязные носки, сама мыла башмаки супруга, если он про что-то просил ее, кидала все дела и бегала выполнять.
Она восторгалась каждым одним словом Матвея, ни в какое время не протестовала ему и всякими способами показывала свое уважение на него - и дома, и на людях. К тому же, она фактически не смотрела телек, была зарегистрирована только лиш в одной соцсети, где общалась с одноклассниками и глядела анонсы храма и расписание богослужений. В свободное время предпочитала ходить в храм и читать духовные книжки.
Идиллия продолжалась год, а потом Матвей начал осмотрительно спрашивать супругу, когда она планирует устраиваться на работу - сколько можно на его шейке посиживать? Вдруг Маша вылупила глаза и призналась, что не осознает, про что пойдет речь.
Нет, она не собирается ни работать, ни сидеть на институтской скамье: она ведь девушка, замужняя женщина. Ее забота - супруг, дом и детки, которых они с Матвеем планируют в количестве двоих-троих-четырех ("ведь правда? Мы это решили вкупе, не забываешь, любовь моя?"). Супруг, слава Всевышнему, у нее с высшим образованием и хорошей работой, а ей работать не по статусу. Ее к такому не готовили. Она не чтобы достичь желаемого результата выходила замуж, чтоб работать. Ее работа - быть превосходной женой.
"Но... практически все замужние девушки работают!" - чуть обретая слова, проговорил Матвей. - "Я знаю, мягко улыбнулась Маша и обняла его: - ведь не всем так везет, как мне. Не у каждой девушки супруг справляется со своим обязанностями содержать семью. Вот и приходится бедной женщине работать самой." - "Как же всякие выплаты?... Мы ведь деток желаем... Кто для тебя декрет будет оплачивать?" - "Как кто? - искренне опешила Маша, - окончательно, возлюбленный супруг - моя надежда и опора. Для чего я тогда замуж выходила?
Я глупая девушка, мне нужны ничего не разумею. Это не моя забота. Пусть феминистки работают - это они за равноправие боролись, пусть сейчас едят полной ложкой. Я считаю, что дама неразумнее мужчины, слабее и ужаснее адаптирована к жизни. Поэтому обязана мужа обихаживать, обожать и во всем подчиняться. Я не феминистка (прости Господи), мне равноправие не надо.
Я супруга собственного супруга, и у нас нормальная патриархальная семья: супруг работает, супруга занимается домом и рождает малышей. А по какой причине у тебя таковой ворчливый вид, любовь моя? Я выпекла пирог, твой любимый. С черникой. Напоить тебя чаем?.."