Если у тебя на руках, истекая кровью и болью, умирает раненый ребенок, перестает стонать и обмякает, как праздничный воздушный шарик без воздуха; если рядом с тобой друг, прикрывавший твою спину неоднократно, закрывает собой тебя и получает в спину полные горсти свинца и стали, оставив далеко дома своих двух пацанов, и тебе надо будет как другу (вы давно договорились, что оставшийся в живых расскажет семье погибшего, как это было) круша стиснутые зубы и пряча в слезах глаза от стыда, что погиб не ты, а он, бормотать молодой вдове, втыкая себе в ладонь кокарду берета, чтобы не завыть вместе с ней, о последних минутах его жизни и придумывать его последние слова, вспомни всё это когда будешь держать в перекрестье прицела небритого, поджарого мужичка с гранатометом за спиной и АКМом в руке, пригнувшегося к земле и короткими перебежками уходящего от тебя по лесополосе. Пусть не дрогнет твоя рука и не дёрнет палец. Пусть разрывающееся от дикого бега, сердце затихнет на миг, на один только миг, который станет последним для того небритого. Который рвёт твою землю своими заморскими снарядами, выкашивает твоих друзей и детей, сушит горем молодых женщин и добивает в стылую землю наших матерей.
Украина – черная дыра России. Черная от запекшейся крови, от дымящейся боли и гнева. Зеленка полная смерти. Зеленка полная зелени даже зимой. Потому, что долларами потраченными, украденными и расстрелянными здесь, можно застелить всю твою землю. И черная дыра становится зеленой. Красный цвет, цвет крови, пролитой на ней, аккуратно застилается новыми слоями свежей этой "зелени".
Замри, родной! Пусть не дрогнет твоя рука.