Эта забавная история произошла примерно в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века. На Север приезжали люди со всех окраин Советского Союза, что скрывать не всегда «за туманом». Можно было неплохо подзаработать. Украинцы называли это приехать «за колэсами» (то есть накопить на автомобиль). Гости из Средней Азии частенько объясняли свое пребывание — заработать на калым. Не знаю, может это в переносном смысле говорилось? Мои родители попали на Чукотку по распределению после института и с ними прибыл я, не умея еще ходить на своих ножках. На Севере прожил добрую половину жизни. Ходил в детсад потом в школу. После службы в Армии вернулся на Север (на свою вторую Родину — Чаунский район) и еще работал несколько лет, пока не засобирался «на материк» насовсем. В давние годы, моего детства, на Северах была настолько благоприятная атмосфера человеческих отношений, что дома и квартиры зачастую даже не замыкали. Если снаружи двери накинут крючок или щеколда, значит дома никого нет, никто не войдет и не возьмет ничего, пусть бы оно лежало на виду.
Интернациональная картина, также была самая мирная. Под одной крышей уживались все 15 республик Советского Союза, прямо как на агитационном плакате «Я, ты, он, она! Вместе — целая страна!», где водят хоровод пятнадцать человек в национальных одеждах своей республики. Никаких ссор и упаси бог преступлений практически не было. (за редким исключением). Детишки в светлый полярный день, в летние каникулы, могли гулять хоть до часу ночи под лучами незаходящего солнца, потом пробраться на цыпочках в свою спальню и дрыхнуть до обеда.
Взрослые работали в основном на предприятиях горно-геологических. Разведка и добыча полезных ископаемых, переработка руды, строительство, ЖКХ, энергетика, перевозка грузов, в том числе и морским транспортом. Это мужчины. Женщины, как водится, были заняты в школах, больницах, детсадах, торговле, сфере обслуживания и экономике (говоря проще — учителя, врачи, няньки, воспитатели, продавцы, парикмахеры и бухгалтера). Зарплата существенно отличалась от той, которую платили в более южных регионах страны. Как-никак Крайний Север! Сам по себе оклад того же учителя или шофера был такой же, как у их коллег в Москве или Сочи, но на зарплату распространялся северный коэффициент 100%. То есть еще один оклад. Проработав полгода на Севере сотрудник получал десятипроцентную надбавку. Таким образом, через пять лет работник имел еще и сто процентов надбавок и это существенно увеличивало его доход.
Так вот вокруг этих надбавок и развернулась веселая тема. Один молодой парень, недавно приехавший на Чукотку, посетовал, на то, что еще целых пять лет ждать, пока накопится достаточно надбавок. Дело обстояло в бытовке, какого-то предприятия, толи мехколонны, толи рембазы бульдозеров. Мужики, спустя изрядно времени после обеденного перерыва употребляли водку с килькой в томате чай с пряниками и философствовали о бренности мироздания, чуть тёплых батареях в душевой. Речь перешла в русло оплаты труда и тут этот хлопец громко загрустил о своих незаработанных надбавках. Двое матёрых северян переглянулись и один сказал другому:
— Михалыч, ты же лет пятнадцать тут работаешь? И я больше десяти! У нас этих надбавок по двадцать штук набралось. Нафига они нам, если их не платят? Давай молодому отдадим свои надбавки?
— А, давай! Жалко, что-ли? Беги, Васька, за магарычом, а мы пока заявление в бухгалтерию напишем. Считай, что дело в шляпе!
И хитрожёлтые слесаря, высунув языки, принялись писать заявление на тетрадном листке.
Офигевший от такого поворота Василий потерял дар речи! «А, что так можно было, что-ли??» Сидевшие рядом загалдели: — О, так и я могу свои подарить! И у меня их дофига и больше! Беги, Вася, за пузырем, возьми сразу три, чтобы дважды не ходить. Четыре хватит, если что за пятым сгоняем. Закуски возьми, колбаски там, огурцов маринованных, ну сам знаешь…
За окошком с тройным остеклением мелькнула Васькина фигура в промасленной фуфайке и кроличьей шапке.
Молодому балбесу и в голову не пришло, что эти заветные надбавки не продаются и не дарятся, их можно заработать только собственным трудом! Но счастье так близко поманило золотым крылом, что размышлять было некогда. Куй железо, не отходя от кассы!
И вот уже стол заставлен дарами гастрономии и гранеными стаканами. «Ты пока не пей, Вася, в бухгалтерии учуют, будут ругаться, хотя сегодня суббота, наверняка уже сами квасят свое «Ркацители». Ты иди пока, Василий, мы всё не выпьем».
Контора предприятия находилась в пятидесяти метрах от техзоны, в прямой видимости. В кабинете бухгалтерии горел свет. Старший бухгалтер, пожилой добрый человек, которого все называли Ефимыч, читал заявление.
« Мы — имярек, такой-то и имярек такой-то передаем свои северные надбавки в пользу имярек такого-то, так как у нас есть излишки. Просим начислять такому-то полный комплект надбавок с текущего месяца, в чём и подписываемся...» Васенька нетерпеливо подпрыгивал — Ну так как?
Ефимыч, не поведя бровью, написал резолюцию — «Не возражаю. (подпись)» и стал надевать овчинный полушубок.
Пойди у директора подпиши и отнеси в расчетный отдел, пока девчата по домам не ушли. Михалыч в цеху ещё? — Да они там еще! Все! Ну я побежал!
Директора Вася уже не застал, тот ушел в райком на совещание, заявление читала секретарь Елена Евгеньевна. Потом она отвернулась к окну и долго смотрела вдаль, стараясь не вздрагивать плечами. Потом они вместе пошли в расчетный отдел.
— Опять, Михалыч надбавки продает? - смекнули в бухгалтерии.
— Не продает! Даром отдал! И вот Николай Иванович тоже! Бесплатно.
— Сколько они с тебя магарыча слупили? Три? Четыре?
Вася начал подозревать недоброе — Пять…
— Иди, пока без тебя всё не выжрали, махинаторы хреновы. Не продаются надбавки и не дарятся, понял? Это шутка была! — и все присутствующие начали смеяться. Не очень громко, но очень обидно. Вася рванул вон из конторы.
В бытовке на гвоздике уже висел полушубок Ефимыча, сам он вкусно хрустел маринованным огурцом:
— Присаживайся, Василёк, я тебе растолкую, что к чему…
— Мне уже растолковали! Ну вы и гады! Я же поверил!
Скандала не было, Вася уже сам через полчаса весело смеялся розыгрышу, и потраченных денег было уже не так жалко. Всё-равно нечто подобное происходило каждую субботу. Да, тогда еще работали в субботу, значит это был конец семидесятых-начало восьмидесятых. Потом субботу сделали выходным, но в школу мы-детвора по субботам ходили, что было верхом несправедливости!
Историю эту мне рассказали, когда я уже сам зарабатывал свои первые надбавки. И скажу, что свои десять я получил сполна, не покупая.
Всем мира, добра и счастья! Берегите себя! Мойте руки! И подписывайтесь на мой канал.