Часть 3. Репрессии
Нетерпимое отношение советской власти к религии со временем стало
проявляться более ярко. Чтобы не лишиться места на госслужбе, приходилось
скрывать свое отношение к религии. Те, кто не скрывал своего отношения к вере, часто подвергались публичному
осмеянию. В 1930-е гг. за любое проявление религиозности, даже в прошлом,
могли исключить из партии и лишить работы.
11 августа 1929 г. «Полярная звезда» поместила статью, в которой клеймила
женщину, некую Домну Ивановну, за то, что она «систематически поддерживает
стадо верующих, которых ей во что бы то ни стало нужно удержать
». Ополчились на нее, судя по статье, за то, что ей удалось многое сделать
для церкви. «Попа протащить ей в члены земельного общества удалось Она, когда на улице было тепло, на всю деревню провела большую агитационную
работу в каждом доме. В результате на собрание пришли и такие
граждане, которые никогда на них не бывали и попа притащили
Житель с. Коряки Петр Слободчиков обвинялся в совершении
«церковных обрядностей». Его решили «из рядов ВКП(б) исключить как
разложившегося и дискредитирующего партию элемента».
Огромное влияние на положение верующих на полуострове имели священнослужители.
Это подтверждается многими фактами. Основная борьба
населения за свое право верить происходила именно при поддержке духовенства,
пусть иногда только косвенной.
Личность священника, его поступки становились примером для всех остальных
верующих. Священник разъяснял прихожанам причины появления
безбожной власти, требовал от паствы чистой жизни и участия в церковных
таинствах, чтобы сохранить свою веру неповрежденной. Боролся вместе
с паствой за сохранение действующей церкви. Но если священник был человеком
слабым, никаких активных действий по сохранению религии селяне
обычно не предпринимали.
Понимая значимость того влияния, которое священнослужители имели
в среде местных жителей (не только верующих), советская власть стремится
его уничтожить. Основными способами этого были их аресты и другие притеснения,
обличающие статьи о священниках в местной печати, пропаганда
случаев отречения священников от сана.
Первые аресты производятся в конце 1922 г., после установления в областном
центре советской власти. 23 ноября 1922 г. «взяли» священника Петропавловского
собора о. Михаила Ерохина. Его обвинили в «контрреволюции
» и шпионаже при белом Временном Приамурском правительстве. Но из-за плохого состояния и ходатайства за него, 31 июля 1923г.дело о. Михаила Ерохина было прекращено, подписка
о невыезде с него снята.
В 1923 г. был арестован епископ Охотский Даниил (Шерстенников). Протокол
№ 12 заседания губбюро РКП(б) от 16 июня 1923 г. гласил: «разбирали
заявление Шерстенникова Даниила, епископа Охотского. Постановили:
Шерстенникову меру пресечения по политическим соображениям не изменять.
Предложить прокурору дело Шерстенникова Даниила следствием
производством закончить в кратчайший срок. С первым же подходящим пароходом
отправить в г. Владивосток Шерстенникова Даниила со всем следственным производством» [66, л. 22]. Известно, что епископ находился в заключении
на Соловецких островах, где и умер.
В дальнейшем было проведено еще много арестов священников. Их пик
пришелся на конец 1920-х — начало 1930-х гг. Репрессиям подверглись также
псаломщики, дьяконы и прочий причт. Они получили небольшие сроки заключения
(от одного года до пяти лет). Тем не менее, не выявлено ни одного
случая возвращения священников из мест лишения свободы. Как часто бывало
в то время, по истечении одного срока им могли присовокупить еще
один. В 1930-е гг. сроки заключения заметно выросли: до десяти лет и более.
Нередко применялась и ВМН (высшая мера наказания, то есть расстрел).
Фабриковались дела по обвинению в шпионаже и других серьезных преступлениях.
Так, диакон Николай Константинович Логинов, родившийся в 1889 г.,
член церковного совета, проходил по делу «Автономная Камчатка». Приговорен
к ВМН. Псаломщик Владимир Закржевский (1887 года
рождения) также приговорен к ВМН.
Бывало, что по одному делу арестовывали целые семьи, например, семью Петропавловского дьякона Константина Константиновича Гарднера.
К. К. Гарднер (1875 года рождения), служил диаконом до 1928 г., лишенец
(то есть лишен избирательных прав как социально чуждый элемент), образование
низшее. Арестован 29 февраля 1932 г. Выслан в Западно-Сибирский
край на три года по ст. 58, п. 10 (антисоветская пропаганда и агитация).
Иннокентий Константинович Гарднер (1880 года рождения). Арестован
27 апреля 1933 г., проходил по делу «Автономная Камчатка», по которому
привлекалось значительное число камчатцев. Обвинялся по ст. 58 п. 2, 6, 11.
Приговорен к ВМН, расстрелян в январе 1934 г.
Павел Константинович Гарднер (1906 года рождения), сын диакона, образование
низшее. Обвинен по ст. 58, п. 2, 6,11. Приговорен к ВМН.
Петр Константинович Гарднер (1905 года рождения). Холост, камчадал,
образование низшее. «Без определенных занятий, два раза судим за хулиганство
», 1 марта 1933 г. арестован по подозрению в желании поджечь здание
погранотряда «по заданию японского резидента». Тройка полномочного представительства ОГПУ ДВК судила его 1 января 1934 г. по ст. 58, п. 2, 6, 8, 9,
11. Приговорен к ВМН.
Положение священнослужителя и прихода в 1920-х — начале 1930-х гг.
можно показать на примере жизни Петропавловского прихода и судьбы священника
о. Леонтия (Яковлева).
Леонтий Яковлевич Яковлев родился в 1881 г. на Украине в многочисленной крестьянской семье. Приехал на полуостров вместе с епископом Нестором (Анисимовым). Епископ Даниил Шерстенников, в то время находившийся в заключении, по просьбе верующих назначил о. Леонтия священником
Петропавловского собора. В 1923 г. организовался церковно-приходской совет, членам которого впоследствии
пришлось много сделать в борьбе за сохранение православия
в Петропавловске и его окрестностях. 15 июля 1923 г. о. Леонтий был арестован на судне «Красный вымпел» по
приезде в город. При обыске у него обнаружили книгу «Идеология российской
императорской власти». Его обвинили в распространении «контрреволюционной
» литературы. Но доказать «распространение» не удалось, и священника
отпустили под подписку о невыезде.
В 1930 г. у о. Леонтия произвели обыск. 6 сентября 1931 г. его арестовали
вместе с Павлом Шерстенниковым, псаломщиком Петропавловской
церкви, Иваном Косыгиным, членом совета
церковного прихода.
Судебная тройка ПП ОГПУ ДВК 28 ноября 1932 г. постановила: «Яковлева
Л. Я. заключить в концлагерь сроком на 5 лет, считая срок с 6 сентября
1932 года»… Л. Я. Яковлев был реабилитирован по заключению Камчатской
областной прокуратуры 30 июня 1989 г.
Из письма священника А. С. Еременко о. Леонтию Яковлеву
от 24 марта 1924 г. (из следственного дела).
«Христос посреде нас! Глубокоуважаемый о. Леонтий, спешу возвестить о своем здоровье. Пока по милости Божьей жив, здоров, чего и вам желаю. И шлю свой сердечный привет и доброе пожелание….Нахожусь я конечно, как птичка в клетке, и нет никаких трудов и забот, как только думать о горнем. Духом пока не падаю…скучаю за Камчаткой и жалею, особенно за Ключами. Срок моего заключения 16 ноября 1929г. О. Леонтий, просьба моя к вам, если только можно, и будет милость Ваша послать мне сухарей. Я очень буду благодарен и в долгу не останусь.
Еще шлю привет и доброе пожелание о.Николаю, Павлу, Константину с супругой, а также всем знакомым и меня знающим. Мир и Божие благословение да пребудет со всеми вами. Прошу святых молитв и меня не забывать письмами.»