Грёзы о единой Ирландии подпитываются богатейшей самобытной культурой изумрудного острова. Людям требуется идея единства, они выращивают её в себе даже вопреки обстоятельствам. Нам кажется, что трудные ситуации накапливаются, как вредные помехи, как камни, загромождающие русло реки. Если их устранить, то поток обретёт мощь. Да, в самом деле, история и личности, и страны — это накопление и разрешение (мучительное) накопленных противоречий. Но мы знаем, что безжалостная сила и грубая воля не только не устраняют противоречия, но, скорее, их усугубляют.
В 1922 году история республики Ирландия и автономии Северная Ирландия разошлась на два потока. Исток один, но русла разделились. Продолжим гидрологическую метафору вопросом, действительно ли существует одно правильное русло и отделившийся (беглый) рукав? Возможно, это долгая стрелка, после которой русло вновь станет единым? Но наверняка есть и те, кто-то предпочтёт назвать разделение Ирландии политической бифуркацией.
Исток, который питает русла, сильнее каждого из этих потоков. Энергия самого русла питается любовью к Родине: и преданиями глубокой старины, и потребностью сделать прекрасным сегодняшний день. Если отношение к первой составляющей есть вопрос чуткого сердца и прилежного ума, обращённых в прошлое, то осознание второй составляющей даётся труднее. Потому, наверно, что мы во власти стереотипов, исторических клише, когнитивных ловушек. Но ведь надо помнить: то, что сейчас является традицией, когда-то было вызовом.
Конечно, это идеалистическая точка зрения. Но разве она не имеет права на существование? «Пламя Ольстера» — фраза из советских политических телерепортажей и международных газет 70-х годов прошлого века. Мятежи и убийства, теракты и расстрелы, взаимная ненависть протестантов и католиков, роялистов и республиканцев, вызванная ксенофобией и иррациональным страхом. Но ведь и содержание терминов изменилось. Мы говорим «католик», «протестант». Мы обращаемся к старым терминам, но это не более чем маркеры, помечающие две стороны конфликта. Слова не выражают смысл.
Значительную часть XX века многих жителей республики Ирландия и Северной Ирландии занимало не то, что их связывает, а то, что разъединяет. Многих, но не всех. И я не стану высчитывать проценты и определять более и менее лояльную сторону.
Столетие назад многие католики Ирландии не приняли отделение шести графств Ольстера, а радикалы ИРА ушли в подполье, чтобы продолжать борьбу. Протестанты Северной Ирландии были настроены столь же категорично. Они убедили себя, что на их общий дом посягают враги и приготовились к упорной борьбе. Худшим неприятелем стал враг внутренний, т.е. католики Белфаста, Лондондерри и т.д. Страх был подогрет конституцией республики Ирландии, принятой в 1937 году. Она объявила республику Ирландию суверенным, независимым, демократическим государством Эйре. В конституции было закреплено, что весь остров Ирландия является национальной территорией, а католицизм хоть и не был объявлен государственной религией, но за ним признавалось особое положение.
Возможное воссоединение? Особое положение католицизма? Роялисты восприняли это как угрозу.
Во время Второй мировой жители Северной Ирландии демонстрировали Великобритании полную лояльность. Между тем, как республика Ирландия сохраняла нейтралитет, подчёркнуто не желая сражаться на стороне союзников, а значит, и Соединённого Королевства.