Панночка Алиса

18+

Алишер Аль Махрани считал себя везучим человеком. Очень. Он понял это сразу, как увидел незнакомца в богатой черной одежде на пороге их с матерью жилища.

В двенадцать лет Алишер остался самым старшим мужчиной в доме. Малыш Рабиг не в счет – ему только исполнилось три года, а шестилетняя Захра не могла заниматься мужской работой – да ей никто и не позволил бы. Мама стирала белье за деньги, но большого дохода это не приносило. Когда пропал отец, им частенько приходилось голодать. Мама плакала по ночам, думая что все спят, а однажды решилась просить помощи у своей подруги тети Назимы, гадалки, которая целые дни проводила в своей маленькой палатке на рынке, предсказывая будущее и отвечая на вопросы самых разных людей – и богачей, выходящих из золоченых носилок, и простых горожан, и даже иноземных моряков.

Алишер очень любил смотреть, как она гадает клиентам: поправив невероятной расцветки тюрбан, скрывающий волосы похожие на овечью шерсть, тетя Назима с громким шорохом трясла сосуд, сделанный из перламутровой раковины какого-то моллюска, одновременно шепча очень пухлыми губами какие-то одной ей известные заклинания. Цвета эбенового дерева руки крепко сжимали раковину, а большие груди под ярким платьем тряслись им в такт. Она резко убирала руку и зерна кофе рассыпались по черному коврику, покрытому замысловатыми белыми рисунками.

Она некоторое время молчала, обводя большими навыкате глазами гадательное поле, внимательно изучая, как упали зерна и даже их цвет, а потом выдавала вердикт. Гадания Назимы всегда отличались точностью, поэтому она никогда не знала ни голода, ни лишений, с тех пор как обосновалась на базаре между торговцами специями и сладостями. Еще и по этой причине Алишер любил сопровождать маму, направлявшуюся к Назиме: гадалка всегда угощала его какой-нибудь сладостью, а если везло, то передавала и Захре с Рабигом.

В тот раз сладостей не было. После того, как зерна упали на скатерть, Назима молчала долго. Она смотрела и так, и эдак, даже поднялась со своей подушки, чтобы получше разглядеть всю картину с высоты немаленького роста. Потом вздохнула, повернувшись к маме и тихо произнесла:

- Порадовать нечем.

Мама ахнула, прикрыв рот рукой. Назима предупреждающе подняла руку:

- Он жив, твой Джамал, только очень далеко находится.

- Как это? Где? – удивилась мама.

- Странно, не могу понять, что случилось. Духи говорят, что он будет на севере, но пока он не там. Он в море, кочует от берега к берегу.

- Но на лодке, даже новой, невозможно преодолевать большие расстояния!

- Не будь глупой, Мина! – раздраженно ответила гадалка, - Его захватили вместе с лодкой. Скорее всего угнали в рабство. Он жив, но для вас все равно что мертв – он никогда не вернется в Типасу, и вы его никогда больше не увидите. Разве что… - она странно посмотрела на Алишера, но промолчала.

На старой лодке Алишер не мог далеко заплывать, поэтому уловы бывали невелики. Частенько пойманную рыбу не продавали, а запекали или жарили на ужин – больше есть было нечего. С исчезновения отца прошло несколько месяцев, когда к ним постучал человек в черном.

- Госпожа Мина, позвольте войти, - низкий грудной голос незнакомца завораживал.

- Кто вы, господин? Что вам нужно от нас? – если Алишер сразу поддался чарам голоса гостя, то его мама насторожилась, во все глаза смотря на статного, строгого вида гостя, хмурившего густые черные брови и забывшись, поглаживавшего короткую бородку с проседью.

- Не волнуйтесь. Меня к вам прислала моя хорошая знакомая, известная вам госпожа Назима. Она попросила меня помочь вам, а так вышло… - он сделал едва заметную паузу, но сердце Алишера почему-то замерло, - Что вы можете очень помочь мне.

Алишер взглянул на маму – она стала бледнее стен их лачуги, потом на гостя – тот едва заметно кивнул ему и продолжал:

- Госпожа Назима сказала, что ваш сын Алишер проявлял интерес к ее занятиям, а вам очень нужны деньги…

Мама кинулась к Алишеру и порывисто обняла его. Мальчик никак не мог разобраться в происходящем, было ясно одно: взрослые о чем-то договорились за его спиной, хотя маму это не радует.

- Меня зовут Вамид Остид бен Хассун аль Сиди-Бу-Саид, я мастер магических искусств. Стать моим учеником – большая честь: только одаренного молодого человека можно обучить магии. Сейчас я проверю вашего сына на наличие способностей, а после мы обговорим остальное. Подойди, - он поманил рукой Алишера, - Протяни левую руку, собери ладонь в горсть.

Маг неуловимым движением извлек из своих одеяний маленький пузырек с чем-то черным, вытащил пробку и налил вещество в руку Алишера. Тот дернулся.

- Не бойся, - тихо произнес Вамид бен Хассун, - Это просто чернила. Потом вымоешь руку и следов не останется.

Алишер немного успокоился.

- Вздохни глубоко несколько раз, - тихонько командовал маг, - Так, хорошо. Теперь слушай только мой голос. Забудь обо всем, что окружает тебя: нет ничего в мире кроме моего голоса, только мой голос… - Алишеру казалось, что он обернут толстым одеялом, перед глазами появился туман, - Смотри на ладонь, во тьму, что в ней разлита. Погружайся глубже… глубже…глу-у-у-у-б-ж-е-е-е…

Мальчик ощутил тьму, как что-то мягкое, упругое, податливое: она окутывала, ласкала, шептала что-то неразборчивое…Неожиданно тьма расступилась, в глаза ударил яркий солнечный свет: прямо перед ним на длинной дощатой скамье, прикованный цепью, как и трое каких-то незнакомых мужчин в очень ободранной одежде, сидел его отец. Он, вместе с теми тремя, держал в руках большущую тяжелую деревяшку – весло, как мальчик потом понял – и тащил ее на себя. Все четверо обливались потом. Все это действо происходило в полной тишине.

- Папа! – закричал Алишер, тут же оказавшись рядом с испуганной мамой. Чернила из руки разлились по полу.

- Что ты видел? – строго спросил маг.

- Папа! Его приковали цепью к скамье, он с какими-то мужчинами греб огромным веслом…

У мамы покатились слезы из глаз.

- Очень хорошо, - довольно сказал Вамид бен Хассун. – Он мне подходит. Я дам вам хорошие деньги – вы не будете нуждаться. Мальчику у меня будет хорошо, не волнуйтесь. Раз в году я позволю вам увидеться на несколько дней.

Тогда Алишеру повезло в первый раз – он обрел учителя, а его семья выбралась из нищеты.

Потом ему везло постоянно, но второй раз отличался от других – ему удалось выжить.

Вамид бен Хассун или, как он просил себя называть коротко – Учитель забрал Алишера в свой горный замок. Чтобы туда попасть, они долго ехали с торговым караваном на верблюдах из Типасы через пустыню на восток. Когда показалась горная гряда, путешественники покинули караван, двинувшись к горам. Всю ночь Вамид бен Хассун не давал отдыха верблюдам, желая поскорее попасть домой. С первыми лучами Солнца они наконец достигли цели: перед изумленным Алишером открылся вид на грозную неприступную крепость на самой вершине высокой горы. По отвесным склонам вилась тонкая дорожка, которая обрывалась, не доходя до массивных ворот, смотрящих в глубокий провал.

- Учитель, как же мы попадем туда? – потрясенно спросил Алишер.

- Там есть откидной мост, - ответил Вамид бен Хассун, - Но мы пойдем другим путем: я слишком устал, чтобы скакать по скалам как архар, да еще с двумя верблюдами и неразумным отроком.

Алишера покоробило высказывание учителя: в дороге он не говорил ничего подобного, но обидеться мальчик не успел.

- Закрой глаза и крепко держись за верблюда, - скомандовал маг, неосознанными движениями потирая массивный перстень с нефритом на среднем пальце левой руки. Алишер так и сделал: хотя учитель никак не обижал его в пути, наоборот, всячески заботился, дал хорошую одежду, кормил… В тоже время от мага ощущалась грозная сила, пресекающая всякую попытку перечить.

- Джасра! - дальше следовал ряд скрежещуще-рычащих звуков. Алишер чуть было не открыл глаза со страху. Кроме этого, ничего не происходило.

- Все, открывай! – скомандовал Вамид бен Хассун обычным голосом.

Они стояли в зале громадных размеров. В высокие арочные окна лился слабый утренний свет, не позволяющий хорошо разглядеть богатое убранство – а оно того стоило. Повсюду стояли высокие золотые канделябры в человеческий рост, на стенах висели невероятные ковры с изображениями сцен охоты на каких-то неведомых зверей, женщины в странных позах и нарядах в которых можно умереть от жары, замки и многоэтажные дома с треугольными крышами… Позже Алишер узнал, что это гобелены, их не ткут, а вышивают и стоят они, порою, как дом иного торговца. Тут ему в голову пришла ошеломляющая мысль:

- А куда делись верблюды и наши вещи? – воскликнул мальчик. Почему-то вопрос о том, как они сами попали в этот зал не смог сорваться с его языка.

- Верблюды в стойле – о них позаботились, накормили; вещи на своих местах в наших комнатах и лаборатории, - впервые со времени знакомства улыбнулся маг. – Я все понимаю, ты хочешь спросить кто перенес нас? Это Джасра, ты позже познакомишься с нею: всему свое время.

- Учитель, - отважился Алишер, - А почему эта Джасра не перенесла нас сразу из Типасы? Нам бы не пришлось так долго трястись на верблюдах по жаре и холоду через пустыню.

Лицо мага вытянулось.

- Ты уже раньше имел дело с джиннами и пери? Да нет, - прервал он сам себя, - Наверно ты просто слышал сказки о них.

- Да, Учитель, - подтвердил мальчик, - Мама часто рассказывала сказки из «Тысячи и одной ночи». Только могущественный джинн мог перенести нас по воздуху вместе с верблюдами и поклажей.

Маг облегченно рассмеялся.

- Не такая она и могущественная. Джасра - пэри – дух кольца, точнее вот этого камня, - он показал кольцо ближе. Зеленый нефрит расчерчивали символы внутри и вокруг шестиконечной звезды, массивную серебряную оправу тоже испещряли надписи на неизвестном языке. – Перенести нас прямиком из Типасы ей не по силам, а вот перемещать грузы, людей, животных в пределах видимости - вполне; а еще она прекрасно поет и танцует, когда в настроении, - Вамид бен Хассун неожиданно подмигнул. – Впрочем это случается редко – у Джасры отвратительный характер. Кольцо досталось мне от учителя много лет назад, и достанется тебе, если пройдешь первое испытание. А пока иди отдохни в свою комнату: Лал проводит тебя.

Только теперь Алишер заметил огромного полуодетого эфиопа с устрашающими чертами лица, замершего в дверях. Сколько раз этот, с виду неуклюжий и массивный человек, позже спасал его, терпеливо выхаживал после испытаний, носился словно мать с ребенком, даже спорил с Вамидом бен Хассуном, когда тот подвергал Алишера особенно жестоким испытаниям…

Для ребенка, выросшего в трущобах Типасы его комната, в общем-то довольно аскетичная, показалась мальчику дворцом: там была кровать с мягким матрасом и белыми простынями, целых три подушки разных размеров, письменный стол у окна, стул с высокой спинкой, диковинное кресло в углу – очень непривычный интерьер. А еще был вид из окна на уходящую за горизонт горную гряду, покрытую зеленой растительностью и бескрайнее голубое небо днем, усыпанное сверкающими звездами ночью. В замке мага всегда витали разнообразные ароматы, так отличавшиеся от привычных: свежие запахи трав, заморских специй, изысканных благовоний: никаких тебе портовой вони, запахов сточной канавы, тухлой рыбы или смрада от цеха кожевенников или красилен…Запах специй порою напоминал о рынке Типасы, тете Назиме, маме…Одного обещания маг не исполнил – больше Алишер не видел своих родных. Он покидал замок только с Вамидом бен Хассуном, как правило не на долго, или с Лалом – по делам закупок.

Показав комнату, Лал пригласил его в купальню. Вдоволь наплававшись в длинном прямоугольном бассейне с подогретой водой, довольный Алишер улегся в постель, источавшую легкий аромат лаванды, и уснул без снов.

Утром, одевшись и умывшись, мальчик спустился обратно в большой зал, куда они прибыли вчера. Учитель уже ждал его.

- Идем со мной: пора пройти первое испытание. Ты не завтракал? Нужно, чтобы ты был голодным и не пил воды.

Получив утвердительный ответ, Вамид бен Хассун удовлетворенно кивнул:

- Прекрасно. Пойдем.

По крутой длинной лестнице они прошли в лабораторию, размерами не отличавшуюся от приемного зала. Никогда еще Алишер не видел такого количества шкафов, заполненных самыми разнообразными предметами. В середине лаборатории стояли два длинных стола, один из которых был обит металлом, а другой накрыт простыней.

- Ложись на этот стол, - Вамид бен Хассун указал на стол, укрытый простыней. – Просовывай руки в кожаные петли – Лал тебя зафиксирует. Не пугайся, это для твоей же безопасности.

У Алишера похолодело в животе. Он послушно улегся на указанный стол, ощутив спиной холодный металл – тонкая простыня не спасала. Лал быстро завязал его руки и ноги широкими кожаными ремнями, мягкими на ощупь, но прочными, потом поднес какое-то питье в большой кружке. Оно оказалось ужасным на вкус – горько-кисло-соленым одновременно, с привкусом перепрелых водорослей и запахом серы… Алишер закашлялся, едва отхлебнув глоток.

- Нужно выпить все! - Вамид бен Хассун впервые поднял голос. – До дна!

Превозмогая рвотные позывы, мальчик отважно, большими глотками опорожнил кружку, после откинувшись на твердую поверхность стола, к которому был крепко привязан. Голова закружилась: он снова чуть не выдал все выпитое обратно, едва удержавшись.

- Скорее, его сейчас стошнит! Коли! – перед глазами стоял серебряный туман, голоса слышались издалека и казались совершенно неважными. В сгиб левого локтя что-то кольнуло: осталась неявная боль, как от синяка. Вдруг нестерпимо защипало один, а потом второй глаз – туда залили какую-то едкую жидкость. Алишер дернулся, хотел вскрикнуть, но только тупо застонал - тело не слушалось. Кольнуло опять, только в другую руку – на этот раз щипало сильнее, но мальчик не мог пошевелиться. Все тело, казалось, охватило пламя – так было больно. Его корежило и жгло, от макушки до кончиков пальцев на ногах, в мозг вонзилось тысячи игл, которые пронзали раз за разом, и этому не было конца… Он не помнил, когда потерял сознание от боли. Не помнил, как все кончилось, как его отвязали, вымыли, одели и перенесли на кровать в его комнате. Заботливые руки Лала, расправили одеяло… Те же самые руки, которые несколько часов подряд вкалывали ему в вены такие яды, от которых в обычных условиях не выживают, пока Вамид бен Хассун бормотал заклинания и чертил сигилы то на полу вокруг, то на самом теле Алишера, то возжигал, то гасил светильники…

Мальчик пролежал в горячке четыре дня. На пятый жар спал, но он никак не мог проснуться: открывал глаза, смотрел на Лала, который легонько тормошил его, и закрывал опять. Так продлилось еще трое суток.

Утро пробуждения после испытания Алишер не забудет никогда: легкий утренний свет из окна казался таким нестерпимо ярким, что, едва открыв глаза он вновь зажмурился, после пытаясь смотреть сквозь пальцы. Лал тут же подскочил к нему, схватил за плечи, что-то спрашивал…

- Какой яркий свет! Не могу смотреть… - прошептал мальчик занемевшими губами.

- Сейчас завешу! Так лучше? – засуетился эфиоп.

Алишер осторожно приоткрыл сначала один глаз, потом другой – свет по-прежнему был ярким, хотя Лал занавесил окно плотными коричневыми шторами. Все-таки смотреть можно, не так больно.

- Все равно ярко, - пожаловался ученик мага.

- Подожди, я сейчас позову господина, - сказал Лал, уже находясь в дверях.

Вамид бен Хассун внимательно изучил глаза ученика, потом медленно произнес:

- Интересный эффект… Думаю очки с темными стеклами значительно помогут проблеме. Возможно, это временно. Пойдем-ка в подвал, проведем небольшой эксперимент.

Лал вынес Алишера на руках – от слабости идти самостоятельно тот пока не мог. Более того, при свете дня он ничего не мог разглядеть – все сливалось в нестерпимо яркие пятна, вызывающие головную боль. Зато в темном подвале он видел прекрасно. Да, тона не блистали яркостью, но были хорошо видны, как в пасмурный день.

- А ты знаешь, - услышал Алишер голос Вамида бен Хассуна, - Тут ведь полная темнота. Даже для кошки темновато.

- Неправда, - сказал мальчик, - Тут все прекрасно видно.

С тех пор днем он ходил в круглых черных очках, которые хорошо поглощали солнечный свет - в них его новые, по-кошачьи светло-зеленые глаза даже днем видели прекрасно. Ночь же стала его царством – свет звезд для Алишера был ярче Солнца.

Это были не единственные изменения после испытания: физическая сила и выносливость мальчика повысились в несколько раз, скорость реакции тоже. Учитель добавил многочасовые изнуряющие тренировки, после которых Алишер просто падал и засыпал, но с каждым разом они давались ему все легче. Когда он спокойно выдерживал по шесть часов непрерывного бега по пересеченной местности, учитель оставил двухчасовую ежедневную тренировку с разными видами оружия и еженедельные большие тренировки. Одновременно с этим Алишер начал изучать древние колдовские трактаты и отрабатывать медитации и заклинания.

Однажды, принеся завтрак, Лал оговорился, что очень рад тому, что он выжил.

- До тебя шестеро учеников погибли, - признался эфиоп. У тебя интересный побочный эффект – со зрением. Не очень удобно, но жить можно, даже импозантно выглядит. Возможно, это тебе когда-нибудь спасет жизнь, - как он оказался прав!

- А зачем это испытание? - спросил мальчик.

- Дело в том, что маги должны быть невосприимчивы к ядам – их часто приходится принимать для тех или иных целей. Нужна скорость реакции – приходится иметь дело с разными существами и лучше ты их убьешь прежде, чем они тебя. Кроме того, чтобы держать растущую силу, нужно необычное тело. Один большой плюс этого всего – маги живут долго, очень долго.

***

В третий раз ему повезло, когда удалось сбежать прихватив Огонька - своего любимого коня арабской породы, кольцо Джасры – его учитель подарил ему после последнего испытания, собственноручно написанную и зачарованную копию гримуара Скрага - главного гримуара Вамида бен Хассуна, и маленький мешочек с алмазами.

Куда можно сбежать от чародея, контролирующего весь восток и юг, имеющего глаза и уши повсюду на этой территории? На север конечно! Одна загвоздка – Алишеру были мало знакомы традиции, по которым живут северяне, но он слышал, там правят свои чародеи, очень неохотно расстающиеся с политической властью. Еще на севере полно всякой нечисти, от которой страдает население… Особенно нападения участились в последнее время – даже на северном побережье Африки стали появляться ранее не свойственные этим берегам существа…

Ведьмаков – наемников, борющихся с нечистью - становится все меньше. Алишер не был удивлен этому обстоятельству. Он слышал от учителя, что ритуалы становления ведьмаком схожи с тем, через что пришлось пройти ему… Схожи, да не совсем. В общем, не пропадет – везде люди, работа найдется.

Он внимательно изучил карту перед побегом, остановив свой выбор на государстве Белграва – на северо-западе континента. Чтобы не угодить в болото или на людную площадь, Алишеру пришлось лечь спать, предварительно выпив эликсир для легкого сна и просмотреть территорию. Лес и равнина: идеально для портала. С построением порталов у него было туговато – мало опыта – их обычно строил Вамид бен Хассун. Да еще расстояние… Валяться ему после под кустом несколько дней, пока сила не восстановится… Ну да ничего! Крутые времена – крутые меры.

***

Небольшой городок Видляны был окружен полями и только с одной стороны близко подходил к лесу. Как раз с этой стороны и находился неблагополучный район Жмуровка, прозванный так скорее всего за большое число покойников, которых периодически находили в придорожных канавах по утрам. Да удивительно ли: рабочие кварталы с частыми питейными заведениями… Тут, как говорится и «добрых соседей» не нужно, свои управятся: то бытовая свара, то собутыльники подерутся, а то и умышленный разбой. Пока городская стража с одним делом разбирается, а тут уже и другой «жмурик» на подходе…

Именно в этом нехорошем месте прекрасно известная всем Бэлла Малинка и разглядела, выйдя на ночную работу, бредущего со стороны леса странного молодого господина, во всем черном, в круглых темных очках – такого тут отродясь не видали – жгучего брюнета, ведущего под уздцы красивого вороного коня. В этом месте нервы ее не выдержали, она завопила, как резаная, решив, что сама смерть в таком необычном образе явилась по ее душу. Необычный господин подскочил, поднял очки на лоб – глаза его оказались по-кошачьи ярко-зелеными, что испугало Бэллу еще сильнее.

- Что кричать, женщина? – сказал он красивым глубоким голосом с необычным акцентом, - Сказать лучше, где тут трактир или гостевой дом? Я очень устал с дорога…

Бэлла отшатнулась, похлопав густо подведенными сажей глазами, открыла, а потом снова закрыла рот и молча протянула руку куда-то в сторону. Загадочный мужчина повернул голову в указанном направлении, снял очки, неуловимым движением спрятав их куда-то в одежде, вновь перевел взгляд на Бэллу – она вздрогнула, слегка отодвинувшись, потом прижал правую руку к груди и уважительно поклонился. Это совсем огорошило труженицу любовного фронта – так с нею еще никто не обращался.

Мужчина неспешно проследовал к таверне «У Йорданки», пользовавшейся в Жмуровке самой лучшей репутацией: здесь наливали неразбавленное пиво, сносно кормили и не заглядывала стража – хозяйка заведения им регулярно за это приплачивала. Поэтому воры, разбойники и прочие уважаемые граждане этого неблагополучного квартала приходили сюда решать свои важные дела. У Йорданки в таверне можно было спокойно пересидеть некоторое время после неудачи – она никого не выдавала, правда за это ей тоже платили звонкой монетой. Беспорядков в таверне не помнили очень давно – как только эта самая Йорданка стала ее хозяйкой, купив умирающее заведение у Косого Радко. Название «Пьяный Брязок» * - намек на месяц рождения Косого Радко, в простонародье замененный на «Рыгаловку» – предприимчивой женщине не понравилось и она, недолго думая, назвала таверну своим именем.

***

Распрощавшись со странно одетой женщиной Алишер, напомнил себе, что теперь он не в Магрибе, тут все по-другому. Грязные улицы незнакомого города его не пугали – Типаса, где он родился, тоже не блистала чистотой.

Первое, что поразило его после тяжелого перехода через портал – это постоянный холод, днем и ночью. Завершив переход, он отругал себя за то, что не подумал захватить свой плащ для ночей в пустыне из черного леопарда. Прежде всего, взглянув на небо, чтобы определить по звездам, где находится, держа карту перед глазами, он совместил с ней рисунок местных созвездий… Да, все верно, на этот раз получилось, как нужно. Вокруг тянулись луга до самого горизонта. Алишер вскочил на коня, направляясь в выбранную заранее сторону, и тут его настиг откат: ноги подкосились, руки отказывались держать поводья. Огонек, почуяв неладное заржал, сбавил ход, а потом и вовсе остановился, переминаясь на месте. Парень кое-как сполз с коня, из последних сил прочел «Формулу чистоты», одновременно очерчивая в воздухе обширный круг, чтобы Огонек тоже попал туда – висок пронзила резкая боль. Превозмогая ее, Алишер начертил на земле знак Агрмасура, отпугивающий все живое от очерченного им круга – Лал называл этот знак «Уйди-уйди», очень точно кстати, передавая его действие. От боли начало мутиться перед глазами. В последний момент, пряча драгоценные очки в футляр, чтобы не раздавить ненароком, он вспомнил о вездесущем холоде. Рядом с «Уйди-уйди» он нарисовал «Солнышко», свое собственное изобретение, много раз выручавшее его холодными ночами в путешествиях, и окончательно отключился.

Очнулся он от ярчайшего света, причинявшего боль даже через закрытые веки. Не открывая глаз Алишер нащупал в специальном кармане футляр с очками, надел их, и только тогда осмелился открыть глаза. Окружающий пасторальный пейзаж вначале удивил его, потом, вспомнив, где находится, он огляделся более осознанно: Огонек щипал сочную траву неподалеку, совсем рядом с молодым магом бродили в беспорядке овцы, ничуть не реагируя на «Уйди-Уйди».

Это обеспокоило Алишера, но он быстро понял причину – знак Агрмасура был нарушен – скорее всего он сам повернувшись во сне случайно стер его часть. Хвала Великим – «Солнышко» осталось нетронутым, не позволив ему замерзнуть до смерти. Голова не болела, тело слушалось, хотя небольшая слабость давала о себе знать. Ничего, - подумал маг, - еще пару дней и буду как новенький.

*(пьяный апрель болг.)

- Приветствую вас, господин, - услышал он из-за спины невыразительный голос, - Чего это вы на земле валяетесь? Перебрали вчера? Вы это, поосторожнее - так и застудиться недолго.

- Добрый день, уважаемый - поклонился Алишер низкорослому мужичку, по самые глаза заросшему серой бородой, в овечьей безрукавке, коричневых штанах и странной плетеной обувке на замотанных тряпками ногах.

Тот разинул рот от удивления – видимо никогда не видел иностранцев, - догадался Алишер и спросил:

- Не подскажете ли, в какой стороне находится ближайший город?

Все вчерашние расчеты, как и сама карта напрочь вылетели у него из головы. «Вот это откат!» - подумал он, - «Давно такого не испытывал».

До Видлян он добирался двое суток, вторую ночь заночевав в лесу. Хотел сначала создать шатер с помощью чар, но опомнился – нужно беречь припасы: некоторых составляющих в этом краю может не оказаться. Ограничился тем, что натаскал веток, сложив их в незатейливый шалаш, постелив на пол дорожное одеяло, предусмотрительно притороченное к седлу. В расставленные неподалеку силки довольно скоро попался молодой заяц и куропатка, так что голодать не пришлось.

Вечером, выйдя из лесу, он с радостью обнаружил совсем рядом городские ворота. Потом какая-то женщина с сильно насурьмленными глазами и бровями напугала криком – он не мог понять, что случилось, правда потом выяснилось: женщина испугалась еще сильнее, скорее всего приняв его за иблиса, шныряющего по ночам и ищущего жертву.

Стоя рядом с таверной, Алишер задумчиво изучал вывеску: видимо художник хотел изобразить прекрасную даму, а вышло... Бочкообразное туловище сидело кривовато на тонких ногах, краснощекое лицо с щербатой улыбкой, а в тонких как палочки руках две кружки… «У Йорданки» - прочел Алишер, сомневаясь, стоит ли заходить в заведение с такой вывеской. Громкое урчание в животе напомнило, что он не ел с прошлого вечера. Тут встала очередная проблема: у него совсем не было местных денег. Сомнительно, чтобы в таверне принимали в уплату алмазы: часть их он рассчитывал попробовать продать местному ювелиру. Горестно вздохнув, маг решился.

Зайдя в укромный уголок, Алишер прошептал:

- Джасра, явись на мой зов! Приди! Приди! Приди! – на языке джиннов, которым должен владеть каждый настоящий чародей.

Пэри появилась в слабом розовом тумане, не пожелав принять человеческой формы, оставшись в виде призрачной фигуры.

- Опять ты! – недовольно провозгласила она, - Что на этот раз?

- Джасра, принеси мне пожалуйста немного местных денег, - попросил Алишер. Общение с пэри всегда его выматывало, оставляя послевкусие легкого унижения, как ни странно: ведь это дух перстня служила ему, а не наоборот!

- Куда это нас занесло? – вскричала она в гневе, - В какую дыру ты меня призвал?

- Это Белграва, а город…

- И где я, по-твоему, должна достать здесь деньги? – перебила пэри.

- Тише, пожалуйста, - забеспокоился маг, - Ну, немножко, у кого-нибудь из граждан вокруг, чтобы было не очень заметно, но хватило на ужин и ночлег. Только обязательно запомни, у кого их взяла – я потом возмещу!

- Я тебе что, воровка? – завопила пэри, не обращая внимание на предостережения хозяина.

- Это не воровство, а заём…

-Хм!..

- Я неделю не буду тебя вызывать, ну пожалуйста!

- Неделю? Точно?

- Да, обещаю!

Пэри исчезла, а через секунду перед Алишером на землю упала горсть серебряных монет. Со вздохом он собрал их, завязал в носовой платок, одну оставив в руке и направился ко входу в таверну, на ходу надевая очки.

Внутри было тепло и на удивление уютно: стены, обшитые светлым деревом, большой камин, сложенный из дикого камня, веселенькие занавески на окнах, шесть длинных столов в два ряда, деревянная стойка рядом с камином, пологая лестница на второй этаж – в комнаты для постояльцев. Посетителей не много – трое парней разбойничьего вида у окна тихо разговаривали, так и не обратив внимания на нового посетителя. Неприветливый мужчина неопределенного возраста с русыми волосами с проседью, схваченными сзади в длинный хвост в темной дорожной одежде – на груди Алишер заметил массивный серебряный медальон с головой волка. Эх, взглянуть бы на него без очков! А так за черными стеклами трудно разглядеть суть… Но сила чувствуется сразу. Ведьмак – догадался маг. Мужчина, как и троица у окна, не обратил на него внимания, неспешно ужиная в одиночестве.

У стойки стояла очень крупная женщина. Ей бы рыцарский доспех вместо платья, сидел бы лучше, - подумал Алишер и устыдился своих мыслей – негоже осуждать чужую внешность. Лицо ее было под стать фигуре – грубые черты лица, но совсем некрасивой все-таки назвать нельзя: было в ней какое-то дикое очарование, хотя женщина по возрасту уже приближалась к пятидесяти.

- Добрый вечер, уважаемая! – поздоровался Алишер, - Не найдется ли для меня комнаты на ночлег и чего-нибудь на ужин?

Она смерила его проницательным взглядом и произнесла низким, удивительно мелодичным голосом:

- Конечно, господин! Всего за пятнадцать медных грошей мы приготовим все что необходимо.

Алишер положил на стойку серебряную монету:

- Этого хватит?

Глаза хозяйки расширились:

- У меня сейчас не будет сдачи… Только утром…

- Не нужно сдачи, - ответил Алишер, - Просто выделите мне лучшую комнату и… я очень голоден, - он не знал названий местных блюд, но так проголодался, что съел бы наверно даже свинью.

- Виолета! – повысила голос Йорданка, - Готовь восточную комнату и простыни новые возьми! – взглянула на Алишера, - Ужин сейчас подам. У нас сегодня индейка, запеченная на вертеле и картошка тушеная с паприкой и овощами. Подойдет?

Алишер молча поклонился и отвернулся к залу, ища, где устроиться. Выбрав столик возле камина, он сел спиной к стене, обратив внимание, что остальные посетители периодически бросают в его сторону короткие взгляды.

Придется ставить защиту на дверь, - подумал маг.

Еда оказалась удивительно вкусной: Алишер старался не спешить, несмотря на голод, чтобы хорошенько распробовать новый вкус. Он уже практически закончил с едой, когда в таверну ввалилась шумная компания из хорошо одетых, но изрядно подвыпивших молодых людей.

- Эй, Крин! Ты что тут делаешь? – громогласно воскликнул один из них, рыжебородый великан в синем камзоле. – Только не говори, что остановился тут на постой! Для тебя же мэр выделил комнату в своем доме!

- Предпочитаю жить на нейтральной территории, - тихий хриплый голос ведьмака поразил Алишера. Такое впечатление, что он его сорвал в крике…

- Ты уже успел разобраться, кто мучает панночку Алису, дочку мэра?

- Я не обсуждаю дела заказчиков за кружкой пива с посторонними.

- Вот, сказанул! Какой же я посторонний, - не унимался рыжий, - Я же знаком с нею с детства! По одним улицам бегали, вместе иногда играли! А вот ты меня спроси! Я ведь знаю!

- Ну? – поднял бровь ведьмак.

- Говорил тебе пан мэр, что Алиса с детства по ночам ходит? А?

- Похоже забыл упомянуть, - пробормотал ведьмак.

- Так это семейная тайна! – торжествующе засмеялся мужчина. – О ней всего лишь весь город знает!

Его сопровождающие угодливо заржали над кривой шуткой. Ведьмак дернул щекой – Алишер понял, что молодые люди ходят по лезвию…

- А то, что панночка до бабы Христы бегала? Что, тоже забыл сказать?

- Это Христа, которая роды у баб принимает? – спокойно спросил ведьмак.

- И роды, и младенцев изводит, когда девка нагрешит…

Смешки подпевал стали какими-то неуверенными. Ведьмак вновь никак не прокомментировал услышанное, лишь зыркнул на полупьяного сплетника – у того насмешливая улыбка сползла с лица. Еще немного помолчав, тот, кого назвали Крином спросил:

- Хочешь сказать, что мэрова дочка дитя нагуляла, потом извела его и теперь ей врачеватель нужен, а не я? – тон его не казался угрожающим, только пьяная компания враз протрезвела.

Пауза затягивалась.

- Что ж молчишь? На вопрос ответь, - подстегнул ведьмак. Алишер замер за своим столом – дело принимало нехороший оборот.

- Да не знаю я! – выпалил рыжебородый нервно…

- А раз не знаешь, то зачем треплешь языком попусту?

Алишер думал, что сейчас ведьмак затеет драку, но произошло неожиданное: Крин резко поднялся с места – компания рыжебородого в страхе отпрянула – и спокойно произнес:

- Прошу меня простить, не могу далее продолжать этот пустопорожний разговор. Мне необходимо подготовиться к завтрашнему визиту к мэру.

Ведьмак, не торопясь, собрав из-за стола свои вещи, направился в сторону лестницы на второй этаж. Компания неуверенно потопталась на месте, а потом дружно направилась к выходу.

Мне тоже пора отдохнуть, - решил Алишер, поднимаясь.

- Уважаемая Йорданка, не могли бы вы мне показать мою комнату? – попросил он хозяйку. Та кивнула и гаркнула:

- Виолета!

Девушка появилась словно из-под земли – оказывается, она, стоя на коленях совсем рядом, подкладывала дров в камин.

- Проведи нашего гостя в комнату!

Виолета быстро присела, растянув широкую юбку руками в стороны, а потом резво пошла вверх по лестнице, говоря на ходу:

- За мной, господин! Осторожно: эта ступенька пошатывается! Никак не позовем плотника, все времени нет. А вот и ваша комната: я поменяла простыни, полотенце на столике возле таза для умывания…

- Постой, - остановил ее Алишер, видя, что она собирается выйти за дверь, - Я случайно стал свидетелем… Этот мужчина, рыжий… О чем он говорил с воином?

- С воином? А! Это господин Крин, он ведьмак. А рыжий – Данэйл Ботош, сын графа Анжи Ботоша, нашего городского благодетеля.

- Хочу полюбопытствовать: о чем вышла их ссора?

- Так, то все знают! – защебетала девушка, бросая на молодого мага заинтересованные взгляды, - Про Алису и Данэйла – они тайно встречались, но отец парня прознал об этом и разгневался. Граф Ботош так кричал на сына, что стекла в окнах тряслись – мне Иванка рассказывала, она у них в замке поломойкой служит. Чем ему дочка мэра не угодила, про то не знаю, но запретил граф им встречаться, совсем. Про Алису что Данэйл говорил – не знаю – ни от кого не слышала, чтобы она плод вытравливала.

Знаю только от моей подруги Ланки, что у мэра на кухне работает: дочка мэра убивалась сильно за графским сынком, хотела даже руки на себя наложить, а три дня назад успокоилась, будто повеселела даже. А ночью переполошились все в замке – в комнате Алисы огонь трещал, зарево полыхало, а она то смеялась, то охала… Страсти такие! Вы господин не смейтесь! Тому много было свидетелей – все слуги в доме, мэр и люди в домах напротив. Рвались к ней, комнату хотели открыть, думали пожар, а не вышло ничего – намертво что-то двери изнутри привалило. До утра тогда в доме никто не спал. А утром дверь открылась, как ничего не было, Алиса вышла, улыбаясь, только сонная сильно. Вот уже третий день она такая – не спит, но и не бодрствует – все чему-то своему улыбается, на вопросы не отвечает…

- А с комнатой девушки как? – спросил Алишер

- А что с ней? – удивилась Виолета.

- Сгорела?

- Нет! Такая осталась как была. Алису спрашивали - она не отвечает, только головой мотает: «Не помню!» и улыбается.

- Спасибо, вы утолили мое любопытство, о прелестная, - улыбнулся Алишер.

Виолета зарделась.

- Я пойду. Если что – зовите! Да, вода в кувшине свежая – я только из колодца натаскала.

Она вышла из комнаты, стрельнув на прощанье глазами.

Что-то беспокоило мага в этой истории, очень знакомое… Он уже было расслабился, погасив ненавистную свечу, сняв очки, одежду, сапоги, кое-как обмывшись в маленьком тазу… И тут вспомнил, что не наложил охранные чары! Достав освященный мелок, который всегда носил с собой на такой случай, он начертил знак Пхет над дверью, окном, изголовьем кровати, в ногах, и только после этого позволил себе провалиться в сон, предварительно вновь одевшись.

Он проснулся рано утром от настойчивого стука в дверь. Привычно нащупав очки, надел, и только после этого открыл глаза. За окном едва забрезжил рассвет. Стук повторился – на этот раз сильнее – утренний визитер заметно нервничал.

- Кто? – хрипловато со сна спросил Алишер.

- Виолетта, - донеслось из-за двери.

Он поднялся, стер защитные знаки и открыл дверь. К резкому удару в лицо маг подготовиться не успел.

- Простите, господин! Он меня заставил! – пискнула девушка убегая. В комнату ввалился ведьмак.

- Не знаю, кто ты: маг, новый вид эльфа, но только никому не позволено безнаказанно обчищать мои карманы! – с этими словами он резко захлопнул дверь, подперев ее изнутри стулом.

Ничего не соображающий Алишер, держась за адски болящую челюсть промычал:

- Что я сделал?

Крин сгреб его за грудки, и прорычал прямо в лицо:

- Стащил мое бесово вознаграждение, вот что ты сделал! Я узнал серебряную монету с чеканным башмаком с одной стороны и портретом королевы Цветаны с другой, когда ты расплатился с Йорданкой! Сначала не поверил, а потом пересчитал – двадцати монет не хватает!

- Это не я… То есть, я не украл, а занял…

- Что?! – от рыка ведьмака, казалось, затряслись стены.

Алишер потрогал очки – вроде не разбились, слава Великим! Схватив ведьмака за руки, увеличил дистанцию между ними, взглянул в его непривычно желтые глаза и спокойно произнес, насколько позволила ушибленная челюсть:

- Давайте поговорим спокойно! Я готов вам компенсировать, только подскажите хорошего ювелира.

Ведьмак оказался ужасным переговорщиком. Алишер отдал ему за ущерб один из алмазов, предусмотрительно припрятанный в футляре очков, заверяя, что он стоит намного больше, чем было взято.

- Если ты меня обманул во второй раз, я тебя достану из-под земли и убью! – заявил Крин расстроенному магу. – Такого я никому не спускаю!

- Так проверьте алмаз у верного человека, - предложил Алишер.

- Ну, нет, пройдоха! Я с тебя глаз не спущу! Ты уже увел часть моей платы прямо из кошелька, пристегнутого с обратной стороны кольчуги… Кстати, как ты это сделал?

-Э-э-э… - тайна Джасры для Алишера оставалась неприкосновенной, - Профессиональный секрет!

Ведьмак разъярился, но потом резнул холодным взглядом:

- Пойдешь сегодня со мной на дело. Не вздумай путаться под ногами – церемониться не стану! Просто посидишь в сторонке и постараешься не умереть. Поглядим, чего стоят твои профессиональные секреты при встрече со стригой, - я правда не уверен, что это она, но есть похожие метки…

- Хорошо, буду полезен: должен же я как-то перед вами извиниться за конфуз! Кстати, по поводу стриги – я случайно слышал, как вы разговаривали с молодым господином. Меня заинтересовал предмет спора, я расспросил служанку, Виолетту…Симптомы не схожи с нападением стриги.

- Так ты уже и мое дело хочешь прикарманить? – опять разбушевался ведьмак, - На долю в вознаграждении не рассчитывай! Ты и так уже часть оттяпал!

Алишер поднял обе руки:

-Все, все! Я не вмешиваюсь!

Крин указал на него пальцем:

- Оставайся здесь! – и вышел.

Алишер и не думал слушаться: чего бояться, если сбегать не собираешься?

- Прекрасная Виолета, приди сюда пожалуйста! – позвал он дочь владелицы таверны. Башмаки девушки тут же застучали по ступеням, потом раздался робкий стук в двери. Алишер осторожно открыл, на всякий случай стараясь максимально спрятаться за дверью. Виолета зашла, стыдливо потупившись, с порога начав извиняться:

- Не сердитесь, господин! Это ведьмак меня заставил к вам стучать: он сказал, что я… что скажет маме, как я пялилась на… кое-кого… Мама очень строгая, она меня розгой выпорет! – девушка окончательно смешалась, тем не менее постреливая глазками на Алишера исподлобья.

- Звездочка моя, я не сержусь, - заверил ее маг, - Просто я хотел попросить тебя налить новой воды в кувшин, и подсказать, где у вас отхожее место…

- Ой! – подскочила Виолета – Конечно! Я сейчас грязную воду из таза вынесу, и принесу вам все – и воду и полотенце чистое… А до ветру можно сходить во дворе, возле конюшни будочка обустроена…

Алишер дождался ее ухода, спрятал весь свой нехитрый скарб под кровать: двойной седельный футляр с эликсирами и составляющими для заклинаний, походное одеяло, изогнутую саблю, покрытую древними заклинаниями и сигилами звавшуюся Алмсала* ,с которой не расставался с тринадцати лет, гримуар запихал подальше в угол, а сверху на все это наложил простенькое заклинание отвода глаз: кто угодно, кроме него заглянув под покрывало на кровати увидал бы старые изношенные туфли, источавшие неприятный запах. На мокрое использованное полотенце, лежащее на столике, он наложил другой морок – для случайного посетителя оно выглядело как бархатный расшитый шелковыми узорами дорожный мешок. Потом он переложил в потайной карман туники две серебряные монеты из носового платка - выторгованного вознаграждения ведьмака - и еще один алмаз, самый маленький, из секретного нательного поясного мешочка – в надежде все-таки попасть к ювелиру и продать его выгоднее нежели предыдущий. После всех этих манипуляций он вышел во двор, посетить известное место и проведать Огонька.

Проходя через зал таверны, маг приметил за столиками новые лица: четверо усталых работяг в одеждах разной степени изношенности тихонько разговаривали, попивая что-то из глиняных кружек, видимо в ожидании завтрака. Вчерашних посетителей он не заметил – скорее всего они зашли вчера просто переговорить по своим делам. У дверей стоял маленький оборвыш, видимо зашедший попросить хлеба и объедков. Проходя мимо, случайно взглянув в лицо мальчику, Алишер поразился цепкости и расчетливости в его взгляде. Вор – безоговорочно определил маг. Точно такой взгляд он видел у Типасских и Багдадских уличных мальчишек, мастерски тащивших на базарах все что плохо лежит.

Природа требовала свое – он быстро прошел мимо, дав себе слово вернутся как можно скорее, но и Огонька нельзя оставлять надолго без присмотра. Убедившись, что конь стоит в чистом стойле, вычищен, накормлен он со спокойной душой вернулся в таверну. Из кухни, вход в которую был перекрыт стойкой, неслись запахи готовящейся еды, вызвавшие у мага выделение слюны.

*(исход– араб.)

- Уважаемая Йорданка, - немного повысил он голос, чтобы его расслышали на кухне, - Можно ли заказать у вас что-нибудь на завтрак?

Раскрасневшаяся женщина показалась в дверях:

- Я готовлю обед и ужин, мне сейчас некогда! – громогласно возвестила она, однако, увидев, кто просит, тут же расплылась в улыбке, - Но для вас господин я припасла кусок пастушьего пирога с курятиной и чайник с ягодно-травяным настоем; сейчас принесу, садитесь пока.

- Я отойду на минуту, не торопитесь, - предупредил он хозяйку, а сам поднялся наверх.

На столике стоял кувшин полный воды, чистый таз, свежее полотенце… Старого полотенца нигде не было. Алишер с беспокойством заглянул под кровать – его вещи были на месте. Он похвалил себя за осторожность, умылся, почистил зубы меловым порошком, и вернулся, чтобы позавтракать, на этот раз заняв угловой столик, за которым вчера сидел ведьмак – оттуда прекрасно просматривался весь зал, включая вход и лестницу в гостевые комнаты. Хозяйка вынесла еду, которой проголодавшийся маг воздал должное, в очередной раз поразившись разнообразию, царящему в мире – столько мест и людей с разными обычаями, такая разная кухня, а как вкусно! На пробу в напитке узнавалась только мята. Он спросил Виолету, собиравшую посуду со столов, из чего состоит отвар. Мило покраснев, она ответила:

- Это компот из сушеных клюквы, морошки, голубики, ромашки и мяты – мы с лета заготавливаем ягоды и травы, чтобы круглый год заваривать.

- А ты ничего не брала из моей комнаты? – поинтересовался маг.

- Я заменила таз и кувшин с водой, только использованного полотенца не нашла… Нет, не волнуйтесь! Вы нам столько заплатили, что хватит на сто таких полотенец.

- Виолета! – громко позвала Йоланта, - Иди посуду мыть: нечего там прохлаждаться!

Девушка виновато улыбнулась и скрылась за кухонной дверью, а Алишер вернулся в свою комнату, ждать ведьмака. Со скуки выглянув в окно он его увидел в компании мальчишки оборвыша, отчаянно жестикулирующего, похоже, что-то доказывающего Крину. Присмотревшись – днем он все-таки видел намного хуже, чем ночью – маг разглядел в руках ведьмака какие-то разодранные белые тряпки; все встало на свои места. Ну и мстительный же тип, этот Крин! – поразился Алишер, - Никак не простит, что его обвели вокруг пальца! Он ведь ко мне воришку подослал! Надо с ним быть еще осторожнее. Он прилег на кровать поверх покрывала – все-таки нужно ценить минуты отдыха: не известно, что ждет его сегодня.

Раздраженный ведьмак вошел без стука, зыркнул на Алишера и сказал:

- Собирайся! Пойдем к мэру: у меня к нему есть вопросы.

- Хорошо, - спокойно ответил маг, - Есть небольшая загвоздка: у меня на конюшне конь и поклажа. Как быть с ними?

Крин хмыкнул.

- Тоже мне загвоздка! У меня тоже. Побудут в мэровой конюшне – он еще вчера предлагал. А спать нам сегодня не придется, будем дочку его караулить.

Алишер пожал плечами:

- Встретимся на конюшне.

Крин дернул уголком рта, но ничего не сказав, вышел.

Огонек обрадовался Алишеру, тем более что тот выпросил у Виолеты кусочек сахара для него. Конь фыркал и нетерпеливо перебирал ногами, пока маг застегивал на нём седло и прилаживал свои вещи.

Ладная гнедая кобыла с крупными белыми пятнами по крупу и морде пофыркивала в стойле рядом. Ведьмак молча подошел и стал снаряжать её в дорогу. Тем временем Алишер начал выводить Огонька из конюшни. Неожиданно кобыла громко заржала и стала перетаптываться на месте.

- Тише, тише, Вьюшка! Успокойся! Сейчас! Дай же я мешок привяжу! Да стой ты! – уговаривал ведьмак. Кобыла не унималась. Только выйдя на двор, завидев Огонька она притихла.

- Вот, бесово отродье! – ругнулся Крин, - Похоже ей твой жеребец приглянулся!

В доме мэра им были не слишком рады: слуги жались к стенам от одного взгляда Крина, а на Алишера все откровенно таращились.

-«Какое странное место» – подумал он, - «Никакого понятия об элементарной вежливости, даром, что дом городского главы»!

- Он со мной, - коротко бросил ведьмак на молчаливый вопрос в глазах хозяина дома, - Помощник. Не бойтесь, ему приплачивать не требуется, сами разберемся. Нам нужна комната – желательно поближе к спальне панночки Алисы: будем готовиться к встрече с вашим монстром.

- Вы же работаете один! - удивленно пролепетал мэр.

- Не в этот раз, - отрезал ведьмак.

Их поместили в удобном кабинете, обставленном дорогой деревянной мебелью, обтянутой темно-красной бархатной обивкой, с резными столиками и большим секретером поражавшим обилием ящичков. Интерьер был выдержан в бордово-бело-золотых тонах: стены покрыты резными панелями, в углу красовался изразцовый камин.

Алишер расположился в кресле у камина, наблюдая, как Крин бесцеремонно усевшись на диван, распотрошил объемистый дорожный мешок, извлекая из него на свет множество склянок с разноцветным содержимым, свитки, какие-то металлические предметы, странной формы расставляя их в одному ему известном порядке на столике рядом. Через некоторое время, удостоверившись, что все нужное выложил, он глубоко вздохнул, резко встал, подошел к двери и гаркнул так, что у окружающих наверняка заложило уши:

- Эй, кто-нибудь! Принесите кувшин родниковой воды и стакан!

«Не удивительно, что к вечеру он хрипит, если в течение дня позволяет себе так кричать», - подумал Алишер. На полусогнутых ногах примчалась служанка с большим кувшином и также быстро убежала.

Крин налил воды в стакан, всыпал туда какой-то порошок мерной ложечкой, разболтал и залпом выпил, не поморщившись. Взял себя за запястье, считая пульс, кивнул, сполоснул стакан вылив воду в стоящую у окна вазу, налил воды вновь, накапал какое-то зелье, окрасившее воду в желто-зеленый цвет, посидел немного, собираясь с силами, а потом резко опрокинул неаппетитную субстанцию в себя. Вздрогнул, прикрыв глаза, посидел еще немного: дыхание его стало глубоким и редким.

- Не смотри на меня, - глухо попросил он, - Я буду страшен. В полную силу зелье подействует к ночи, но и сейчас изменит меня.

- Я видел много разного, - поспешил успокоить его Алишер, - Не думаю, что твой вид испугает меня.

- Как хочешь, - прошептал ведьмак. Магу стало ясно, что Крин беспокоится не из-за того, что он испугается, а из-за того, что увидит его в таком виде.

Крин медленно протянул руку, взял пузырек и чернильно-черной жидкостью, капнул из него в стакан с водой – его залило густой тьмой. Медленными глотками, заставляя себя, он пил зелье. Осушив стакан до дна, дрожащей рукой поставил стакан на столик и закрыл пронзительно желтые глаза. По лицу его медленно разливалась бледность, потом серость; зазмеились черные жилы, сосредотачиваясь вокруг глаз, ползли вниз по щекам к шее… Ведьмак открыл глаза, полностью затопленные тьмой – белков больше не было.

- Отдохни, - произнес он изменившимся голосом, в котором звенел металл, - Скоро предстоит работа.

Алишер проснулся от грохота и криков: он сам не заметил, как задремал, пока ждали ночи. Из-за двери разносился какой-то противный треск. Через щели моргали красные всполохи. Он распахнул дверь – напротив в комнате панночки дверь была сорвана с петель. Прямо через открытый проем среди всполохов молний Алишер разглядел обнаженного молодого мужчину, швырявшегося энергетическими разрядами куда-то в комнату, за пределы его видимости. Увидев мага, мужчина ухмыльнулся и швырнул разряд прямо в него. Алишер автоматически сплел щит: разряд ударил в него, порождая болезненную отдачу в руке. Не раздумывая, маг кинулся в комнату.

Панночка без памяти лежала на кровати, ведьмак танцевал с клинком, загнанный в угол, отражая молнию за молнией: один рукав его кожаной куртки обгорел, скулу пересекал свежий ожог, но он держался, оскалив зубы в напряженной гримасе. Алишер бросил энергетический шар, чтобы оттянуть внимание нападавшего на себя: маневр удался, тот отвлекся, и ведьмак грохнул по нему мощным энергетическим ударом. Того что произошло дальше не ожидал никто: мужчина одетый лишь в молнии дрогнул, словно втянул в себя энергию ведьмака, а потом его очертания расплылись. Через три удара сердца перед ними был уже не мужчина, а удивительная птица, с перьями в которых трещали молнии.

Ведьмак кинулся к птице, но его саданул длинный язык пламени, исторгнутый из клюва птицы. Крин выставил энергетический щит, но тот на глазах истощился и пропал: огнем обожгло руку ведьмака, пламя метнулось к груди…

Алишер метнул крис*, один из двух, которые носил в ножнах внутри сапог. Птица, получив удар, издала громкий крик, кинувшись на него. В последнюю секунду маг не задумываясь, инстинктивно, создал перед собой не щит, а портал не известно куда, и птица со всего маху нырнула в открытое пространство. Алишер мгновенно захлопнул портал за ней, и с замиранием сердца бросился к лежащему без движения ведьмаку.

Тот лежал, не подавая признаков жизни, пульс не прощупывался, от кожи веяло трупным холодом. На удивление, от магического огня монстра в основном пострадала одежда ведьмака –подкольчужная куртка напоминала сито из дымящихся кожаных ошметков – ее точно придется выбросить – холщовая рубашка под ней тоже местами прогорела, обнажая серо-бледное тело бездыханного ведьмака, со свежими следами ожогов. Борода и усы мужчины тоже пострадали – придавая благородному лицу, покрытому мелкой сетью ожогов и черных жил от зелья какой-то несерьезно плешивый вид.

Потом осмотрев панночку, не найдя повреждений – пульс тоже хорошо прощупывался, маг заключил, что она просто в обмороке от испуга – ей можно помочь позже, а пока она только помешает.

Алишер бросился в соседнюю комнату, где оставил седельный футляр с запасом компонентов для зелий и заклинаний. Где же он? Заветный пузырек с универсальным заживителем от Лала… Может еще не поздно? Смазать раны заживителем, капнуть немного – можно даже в глаз – лишь бы на слизистую…Попробовать сердце запустить легким заклинанием спазма – обычно оно сводит мышцы (он так шутил с заносчивыми слугами учителя, которые иногда говорили между собой, что Алишер безродный щенок, насылая на них икроножные судороги), а тут заставит сердце сокращаться…

Вернувшись, маг обнаружил, что темные жилы на лице ведьмака заметно побледнели, а кожа приобрела более светлый оттенок. Он приник ухом к груди и – о радость! – расслышал слабые стуки с длинными паузами. Открыв пузырек с заживителем, он поскорее капнул по капле в каждый глаз ведьмака, а потом стал смазывать ожоги, обратив внимание на грохот и истошные крики, несущиеся с улицы.

- Алиса! Откройте! Алиса-а-а! Пустите меня!

Грохот прекратился. Видимо, кричавший просто до этого барабанил в дверь, а теперь его впустили. По лестнице застучали тяжелые шаги - в комнату ворвался давешний рыжебородый парень – Данэйл, кажется, кинулся к лежащей на кровати девушке, обнял ее и зарыдал.

-О-о-о…Бесову маму в пекло… - ругнулся кто-то совсем рядом. Алишер обернулся на ведьмака – тот уже сидел, потирая глаза пострадавшей рукой, на которой больше не осталось и следа от ожогов; кажется, исчезли даже давние шрамы…

- Вот это меня приложило!.. Какой выродок насыпал мне в глаза перцу?

- Я прекрасно знаю своего отца, а доказательством этого служит мое имя – Алишер Махрани бен Джамал аль Тапаси**, а в глаза вам я налил заживляющего зелья, которое видимо прореагировало с выпитым днем, но все-таки оживило вас.

- А где тварь? Я убил ее?

- Нет, до этого еще очень далеко. Если бы у меня с собой был прекрасный иллюстрированный бестиарий моего учителя, я бы смог доходчивее рассказать, что это был за монстр…

- Ты можешь нормально говорить, твою маму трижды так! Где эта г….ная птица?

- Птица где-то за городом, а если вы еще раз нелестно отзоветесь о моей матери, я убью вас, невзирая ни на что, - спокойно ответил Алишер. – Советую успокоиться. Все к лучшему. Я узнал, что за существо приходило к госпоже Алисе: это Импандуллу – огненный оборотень.

*Извилистый кинжал

**Алишер Мархрани сын Джамала из Тапасы

Он питается магической силой. Видимо у госпожи есть неразвитый дар, вот на него Импандуллу и прилетел, как пчела на мед. Плохая новость: его убить практически невозможно – он великолепно регенерирует, и хорошая: его все-таки можно убить немагическим, естественным огнем.

- Что за Им… Импанда…

- Импандуллу обитает на Африканском континенте, очень редкая разновидность оборотней.

- Откуда этот Импа… эта хрень взялась? – ведьмак испытывающе глянул на Алишера красными глазами с неестественно расширенными зрачками.

- Это не важно… Сейчас главнее его обезвредить. Он пока заживляет повреждения. Кстати, это существо утащило за собой мой крис. Как только восстановится, снова объявится, а этого уже допустить нельзя. Я выслежу его, а потом…В общем сначала нужно определить, где он. Есть у тебя карта этой местности?

- Можно попросить у мэра, заодно сказать, что все хорошо. Эй, а этот что тут делает? – вопросил Крин, заметив наконец Данэйла Ботоша, вцепившегося в Алису, как утопающий в соломинку, впрочем, уже не рыдающего.

Парень посмотрел на ведьмака безумными глазами и что-то забормотал.

- Что-что? – переспросил тот.

- Это я виноват, - они с трудом разобрали бормотание парня, видимо находящегося в шоке, - Я не верил – думал она так меня вернуть хочет… Болтает всякую ерунду…Про птицу огненную, которая прилетает и ласкает по ночам, а тут сам увидел сегодня! Алиса! Я никому тебя не отдам, пусть меня отец хоть наследства лишит…да хоть за порог выставит! Без тебя свет не мил!..

Тут он, оставив девушку бросился к ведьмаку, хватая его за обгорелые ошметки рукавов:

- Крин! Пожалуйста, спаси Алису! Убей эту тварь! Я заплачу, сколько скажешь и еще добавлю!

Алишер тем временем сполоснул хорошенько стакан из-под зелий ведьмака, налил туда свежей воды, накапал настойки корней пиона с валерианой, и подал Данэйлу:

- Выпейте: это успокоительное, вам сейчас нужно.

Тот посмотрел на него недоверчиво.

- Пей, пей! – подал голос ведьмак, - Он меня быстро починил – даже резь в глазах уже прошла: тебе тоже поможет.

Парень отпил из стакана, скривился от запаха…

Кряхтя, ведьмак поднялся на ноги.

- Слушай, а ты и вправду молодец – уже почти ничего не болит, хоть сейчас в бой, только меня после зелий обычно выбивает из строя на сутки, так что надо спешить, пока действие еще не выветрилось: до утра еще есть пара часов.

- Мне по-прежнему нужна карта… - проронил Алишер.

Перепуганный мэр тут же предоставил им карту. Слуг попросили приготовить комнату для еще одного гостя – Данэйла, панночку Алису перенесли в другую комнату – спальня девушки была совершенно разгромлена. Негоже, чтобы она испугалась, придя в себя утром.

Алишер разложил на столе карту в предоставленном им кабинете, достал полую подвеску на золотой цепочке, положил внутрь кусочек пера, оставленного птицей-оборотнем, прошептал формулу поиска – самое первое заклинание, которому его научил Вамид бен Хассун, и медленно повел над картой рукой с зажатой в ней цепочкой маятника – штырек подвески уперся в восточный угол карты.

- Что здесь? – спросил маг, удерживая пальцем указанное место.

- Это скала Подкова – она недалеко, рядом с лесом, на востоке, - пояснил ведьмак.

- Идеально для нас. Ты пойдешь со мной? – Алишер сам не заметил, как перешел «на ты» с Крином.

- А как же? Чтобы ты мое вознаграждение прикарманил? – улыбнулся ведьмак. Маг поднял бровь, и они оба неожиданно расхохотались.

***

Алишер вновь сотворил портал – второй раз за ночь – благо, не далеко. Крин перенесся с ним, положив руку на плечо. Вокруг стояла такая темень, хоть глаз выколи. Маг с облегчением снял очки, не забыв засунуть их в специальный кармашек, и огляделся. На первый взгляд, все как вымерло… Однако Алишер заметил человеческую фигуру, одиноко сидящую на камне. Он сделал знак Крину соблюдать тишину и приготовиться. Сам достал из мешка, привязанного к поясу, заранее заготовленную бутыль, подобрался поближе к сидящему и метко кинул бутыль. Раздался звон бьющегося стекла, вскрик и всполох огня… На этот раз оборотню не удалось полностью перевоплотиться – за человеческой спиной бесполезно хлопали огромные крылья, вместо носа на лице вырос клюв… Импандуллу метался в пламени и страшно кричал. Все кончилось быстро – таким жарким оказалось пламя.

- Что это за дрянь ты намешал? – потрясенно спросил Крин.

- Греческий огонь – его никак не погасить, даже водой. Очень страшное оружие. Импандуллу сам непроизвольно поджог его, пытаясь перевоплотиться.

От слепящего огня догорающего Импандуллу вновь пришлось надеть очки. Потянуло горелой плотью и резкой вонью от греческого огня.

- Пошли, больше здесь делать нечего, - сказал Алишер со вздохом, сотворяя портал, - Валяться завтра обессиленными нам обоим.

- Эй, эй! Подожди! – запротестовал ведьмак, - А доказательство, что мы монстра убили? Без них и платы никакой не будет! Только что тут брать? Вонючий пепел?

Алишер прервал заклинание, ощутив толчок отдачи, быстро пробормотал формулу сброса – Вамид бен Хассун предупреждал, чтобы он не накапливал отдачи от заклинаний – можно в один «прекрасный» день выгореть, и тогда уже не на кого будет пенять за полное отсутствие силы. Бросив раздраженный взгляд на ведьмака, произнес:

- Я не хочу в этом участвовать.

- Что, боишься ручки запачкать? – тут же парировал Крин.

- Не в этом дело. Только что я, весьма жестоко уничтожил одно из редчайших и полезнейших существ в этом мире. Дόлжно же проявить толику уважения хотя бы к его праху, позволив ему естественно развеяться и размыться дождями, вернуться вновь в землю…

Ведьмак посмотрел на него как на сумасшедшего.

- Ты ненормальный, - заключил он, - Тварь – она тварь и есть. Уничтожать их наша святая обязанность! Никто ее сюда не звал, из-за нее чуть девчонка не погибла…

- И не только она, - подтвердил маг, - Девушка не смогла бы контролировать такой сильный экземпляр – он бы ее попросту выпил, а затем нашел новый источник силы – другую непроявленную ведьму или мага… И так пока не встретил бы достаточно сильную хозяйку, которой можно служить верой и правдой: Импандуллу идеальный помощник мага. Жаль только, что он выбрал эту девочку…, знаешь… Они ведь влюбляются в избранную, не понимая, что убивают ее своей любовью, поглощая магическую энергию…

Алишер опять посмотрел в сторону тлеющих останков.

- Тебе что же, его жалко? – удивился ведьмак, - Ты еще более странный тип, чем мне показалось раньше.

- Да ты пойми, - воскликнул с болью в голосе маг, - Он пришел за мной через портал из Магриба, привлеченный большим всплеском силы, а я этого не заметил! Я в ответе за его напрасную смерть!

- Что ты мелешь! – тоже повысил голос Крин, - Никто не ходит через портал на такие расстояния! Магриб – это же за морем, если я не ошибаюсь! Даже верховный чародей использует древние стационарные порталы в монастырях, чтобы быстро попасть из одного конца страны в другой, а ты утверждаешь, что построил портал с другой стороны моря, да еще протащил с собой коня и эту тварь! А сейчас стоишь передо мной и «заливаешь уши патокой»!

Маг поднял очки на лоб и открыто посмотрел прямо в глаза ведьмаку – благо в темноте оба видели прекрасно:

- Это не моя заслуга. Месяц назад мой учитель Вамид бен Хассун передал мне большую часть своей силы через обряд «малой смерти» - правда, я тогда этого не понял, пока … случайно не узнал, что когда мне исполнится двадцать три года, учитель заберет мое тело и силу, а душа отправится в чистилище… Уже больше тысячи лет он забирает жизни своих учеников, чтобы продлить век и увеличить свою силу. Чтобы новое тело не отторгло его древнюю суть, требуется хорошо закалить его. К этому и сводилось, как оказалось мое обучение. Ритуалы проводятся в три этапа - первый самый долгий – обучение ученика, потом обряд «малой смерти» - передача основных сил, а потом, непосредственно – переселение душ… Мне сегодня исполнилось двадцать три…

Крин коротко кивнул:

- Ясно. Жить захочешь – не так извернешься. Поздравляю, кстати! Дай хоть свой мешок из-под бутылки с горючкой: туда пепла наскребу. А если не захотят платить, пригрозишь, что тварь обратно поднимешь – ты в своей черной одежде сильно на некроманта смахиваешь – прости!

- Да что уж, - облегченно произнес Алишер, - Я умею: при случае могу и зомби сотворить, правда не люблю это дело: наставник настоял, что все знать надо.

- И слышать не хочу, - замахал на него руками ведьмак, - Все, гони мешок!

Закончив скорбный сбор Крин положил руку на плечо мага, стараясь держать подальше от себя смердящий трофей.

- Давай, портал! – скомандовал он, добавив со смешком, когда воздух заклубился от заклинания мага:

- А ты оказывается еще совсем зеленый! Мне вот уже девяносто два стукнуло!

Алишер шагнул в портал, увлекая за собой компаньона.

- «Не по признакам, а по делам да узнаете их» - процитировал он уже в отведенном под их нужды кабинете в доме мэра.

Наступил рассвет.

***

Алиса открыла глаза. Увидев дежурящих у кровати отца и Данэйла – он наотрез отказался покидать дом мэра, пока девушка не очнется - она обрадованно вскрикнула, потом покраснела, поняв, что одета только в ночную рубашку, спешно укрылась одеялом. Вялость и дурнота пропали, словно и не бывало. Поняв по присутствию парня у своей кровати, что отец не против, девушка протянула руку и переплела свои пальцы с пальцами Данэйла:

- Ты простишь меня? – тихо спросила она, - Не оставишь?

- Ты прости! – с горячностью ответил он, - Я очень ревновал – боялся, что господин Праминский, - он коротко глянул на мэра, - Выдаст тебя за кого-нибудь! Это мама надоумила тебя ославлять по-всякому: сказала, что никто не согласится взять тебя замуж, и тогда господин мэр разрешит нашу свадьбу. Папу она обещала уговорить… Я как увидел тебя бледную и вялую в саду, так сердце и перевернулось, а тут еще ты сказала, что змей ночью прилетает и гладит по-всякому…

Он опять взглянул с опаской на отца девушки, который от его слов становился все мрачнее.

- Хватит! – вскричал отец, - Поговорили и ладно! Иди-ка, Данэйл, домой – там тебя уже давно хватились.

- Я пойду, - согласился парень, между тем не отпуская руку любимой, - Но хочу официально попросить руки вашей дочери, господин мэр!

Отец с беспокойством взглянул в лицо девушки: очень не хотелось ее огорчать в такую минуту.

- Там видно будет, - уклончиво ответил он, - Иди! Иди уже! Алисе одеться надо, она проголодалась. Тебе, Данэйл, завтрак не предлагаю – дома матушка покормит! – он практически насильно вытолкал задержавшегося визитера за двери.

Алиса не успела встать с кровати, как раздался громкий стук. Её отец приоткрыл дверь.

- Позвольте осмотреть вашу дочь, - раздался красивый хорошо поставленный голос спутника ведьмака, - Мы убили монстра, и я хочу убедиться в ее здравии.

- Вы что, целитель, чтобы ее осматривать? – бесцеремонно спросил мэр. Ему уже успели надоесть посторонние в доме. Дочь пришла в себя, судя по всему, у нее все хорошо, что еще?

- Можно сказать и так, - прозвучало в ответ.

- Слушай, мэр, - хриплый сорванный голос ведьмака сложно было не узнать, - Мы грохнули монстра – вот доказательство! – по тому, как отшатнулся отец, девушка поняла, что ему сунули что-то под нос. В комнату вошли двое мужчин: Крин в дырявой одежде, с торчащими смешными клочками бородой и усами, и очень красивый молодой брюнет в черном, глаза которого прятались за стеклами круглых очков. От посетителей сильно тянуло гарью и каким-то особенно отвратительным запахом…

Черноволосый шагнул к кровати Алисы – отец было преградил ему путь, но ведьмак проворно сунул ему в руки какой-то грязный мешок – завоняло еще сильнее – и, ухватив за плечи, буквально сдвинул с дороги.

- Как насчет остальной оплаты? – потребовал он, - Дело сделано! Извольте расплатиться!

- Как вы себя чувствуете? – спросил маг тихо, - Ничего не болит? Голова не кружится?

Девушка прислушалась к своим ощущениям – все вроде нормально…

Брюнет извлек откуда-то из одежды маленький изящный флакончик, открутил крышечку и сказал:

- Позвольте носовой платок? Мой пока не доступен.

Девушка словно в трансе взяла с прикроватной тумбочки платок и протянула мужчине. Он тут же полил его сильно, но очень приятно пахнущей жидкостью из флакончика, протер руки и только тогда позволил себе прикоснуться к лицу Алисы, вертя ее голову так и эдак, заглядывая в глаза, заставляя показывать язык. Потом пощупал пульс, глядя на каминные часы и вынес вердикт:

- Прекрасно! Вы в полном здравии. Советую вам сутки избегать нагрузок и попитаться овощной пищей, без мяса. Сладкое – можно, но ограничено – лучше предпочесть мед. Потом – как угодно.

Он легко поднялся и вдруг покачнулся, схватившись за спинку кровати. Потом выправился и с ровной спиной пошел к выходу. Похоже мэр и ведьмак достигли согласия: в доме стояла тишина. Выйдя к конюшне Алишер увидел Крина, стоящего в дверях, с чрезвычайно довольным выражением лица.

- Он отдал все что обещал! Даже больше: оказывается еще графов сын добавил звонких за свою зазнобу! А мэр-то наш – честный человек оказывается! Какая редкость…

Он осекся, заметив в каком состоянии компаньон.

- Эй! Ты не раскисай! – с беспокойством добавил ведьмак, - Сейчас вернемся к Йоланте – оставим вещи. У тебя есть во что переодеться?

Получив вялый кивок от пьяно пошатывающегося мага, он оживился:

- Пойдем в баню – там на ноги ставят почище всяких зелий! У меня банщик знакомый – напарят нас, самогонки выпьем, силы останутся – девиц возьмем… Потом можно и вырубаться!

Алишер плохо запомнил, как они заселялись – все на себя взял Крин. Окружающий мир был как в тумане, наваливалась тупая головная боль, которая все нарастала, нарастала… Немного легче стало, когда по указанию толстого обнаженного до пояса мужика он опустился в каменный бассейн, наполненный горячей водой, где его кто-то тер то грубой сеткой, то мягкой тряпочкой… От холодной воды, которую Крин собственноручно вылил на него из большого ведра Алишер содрогнулся всем телом, не сдержав крика.

- Вот так! – приговаривал ведьмак похохатывая: происходящее доставляло ему массу удовольствия. – Заново народишься! Холодная вода бодрит!

Потом они сидели в большом зале за длинным столом попивая каждый свое – от самогона Алишер отказался наотрез, объяснив, что не употребляет хмельного – хватит с него и разных зелий, на что ведьмак ответил лаконично:

- Ну и дурак!

От травяного сбора мага развезло не хуже, чем от пойла Крина: ему нестерпимо захотелось спать, благо, голова перестала болеть.

Проснулся он поздно – в глаза бил ярчайший свет, а он понятия не имел, где его очки. Кое-как, подглядывая сквозь ресницы, Алишер рассмотрел слева от себя темное пятно – свою одежду. Осторожно пощупав, он с облегчением обнаружил очки – кто-то заботливо положил их сверху, на чистую рубашку. Надев их, он с любопытством огляделся: где это я? Увиденное повергло его в шок: он лежал совершенно нагим поверх простыни, в углу огромной кровати. В другом конце крепко спал Крин, полностью завернутый в одеяло и часть простыней, а на его плечах примостили свои головки две круглолицые пухленькие девицы со светлыми волосами и курносыми носиками.

Маг принялся спешно одеваться, и тут понял, что его разбудило – в дверь скреблись, приговаривая:

-Господин ведьмак! Господин ведьмак! Проснитесь! Тут вас от мэра спрашивают!

Натянув штаны, Алишер слегка приоткрыл дверь, и выглянул в щель:

- Кто тут ведьмака спрашивает? Что надо?

Банный служка залепетал:

- Тут от мэра пришли! Просят опять к ним зайти! Горе случилось!

- Что опять стряслось? – грубовато спросил маг: он никак не мог отойти от увиденного в комнате. В голове рисовались разные картины… И, да: ему было стыдно перед Марушкой, чье милое лицо он искал в каждой встречной девушке, не отдавая себе отчета.

- Не могу знать! – пискнул служка и убежал, не дожидаясь взбучки от раздраженных, некстати разбуженных посетителей.

- Крин! Вставай! Кри-и-н! – попытался он разбудить ведьмака, сладко сопевшего в обнимку с разметавшимися девицами. От взгляда на их прелести у Алишера заныло в паху, опять вспомнилась Марушка – Гузель, как ее звали в гареме султана Рашида аль Маруфа…

***

Он приехал во дворец султана с Вамидом бен Хассуном по каким-то делам: кажется султану в дар преподнесли зачарованный клинок, и он пригласил учителя для обезвреживания проклятия, как самого уважаемого колдуна на континенте. Тот взял с собой Алишера для практики… При дворе они загостились – у султана находились все новые просьбы, притом щедро оплачиваемые… Алишер откровенно скучал до того момента, как решился под заклятьем невидимости прогуляться по султанским садам, не заметив, как забрел на женскую половину.

Марушка сидела в тени от раскидистого фигового дерева, на скамеечке у фонтана, тихонько напевая себе под нос красивую незнакомую мелодию. Все бы ничего, да Алишер, заглядевшись на нее споткнулся о камень, с шумом приземлившись прямо перед девушкой, растеряв концентрацию, в итоге оказавшись видимым. К его удивлению, она не убежала с криками, как должна была поступить одна из наложниц султана, а подала ему руку, помочь подняться с земли. В ее глазах читалось удивление и любопытство.

- Здравствуй, - просто сказала она, - Я не видела, как ты подошел. Ты новый охранник?

Вопросы выдавали ее наивность: видимо, она недавно попала в гарем и еще не выучила его звериных законов: никому нельзя верить, особенно незнакомцу – это может быть подосланный убийца. Алишер, чтобы не спугнуть ее, сделал самую большую глупость в своей жизни, за которую корил потом:

-Э-э-э, да, - ответил он, - Я недавно во дворце, еще не привык…

Она просто приняла его ложь, даже не задумавшись: почему мужчина вдруг оказался на женской половине дворца? Говорила она очень плохо, с мягким неизвестным акцентом. Слишком белая кожа, серые глаза, светло-русые волосы выдавали уроженку одной из северных народов.

- Ты знаешь, я тоже еще не привыкла, - улыбнулась она, - Очень не хочу привыкать, но видно придется, - тут она испуганно прикрыла рот рукой. Ее уже успели «воспитать», чтобы не думала о побеге, понял Алишер.

- Не бойся, я тебя не выдам, - поспешил заверить он, сам понимая, как наивно звучат его слова.

- А как тебя зовут, новый охранник? - задорно улыбнулась девушка, - Меня Ма… Гузель, - запнулась она.

- Алишер, - представился он, сделав вид, что не заметил заминки.

- Мне тут так скучно! Побудешь со мной? – ему бы отказаться, пока не поздно, уйти и больше не возвращаться… Но эти глаза так манили, а улыбка оставила в сердце след много глубже, нежели показалось сначала.

- Побуду, - согласился он, присаживаясь рядом, - Только ты никому не рассказывай!

- Ни за что! – Гузель сделала большие глаза, - Тут за все так жестоко наказывают! За любую ерунду: то не туда зашел, то не то сказал… Меня вот ремнем били!..

Алишер внутренне содрогнулся: он знал об этом наказании – широким ремнем лупили, чтобы не оставалось рубцов, которые могут обезобразить кожу, испортить товар – так наказывали рабынь, становившихся потом наложницами. Ужасную боль, правда никто не отменял…

Девушка показала длинный синяк на руке:

- Я такими вся покрыта, только лицо не тронули.

- За что же тебя так? – Алишер не успел удержать вопроса, непрошено сорвавшегося с губ, его голос предательски дрогнул, выдавая сочувствие.

Гузель внимательно на него посмотрела: тень недоверия скользнула в глазах.

- Не надо, не говори, - спохватился парень, - Вдруг я подослан, чтобы проверить тебя?

Девушка улыбнулась с облегчением – у Алишера потеплело в груди.

- Если бы ты был подослан, то не говорил бы об этом! Девушки здесь сами доносят на подруг, ты представляешь? Сначала выпытывают, а потом Вануﹶ, старшему евнуху, все рассказывают! А меня побили за то, что я отказывалась учиться султану угождать… Тут говорят «хальвет»*… - она покраснела. – Обещали диким собакам бросить или в смоле сварить, если не соглашусь… Я только неделю во дворце, пока привыкаю, язык учу… Ты видел султана? Какой он?

Зная о том, что творится в гаремах правителей, Алишер все равно внутренне содрогнулся от сказанного. Желая успокоить девушку, он постарался описать тридцатилетнего султана с самых лучших сторон:

- Он молод, красив, умен…

- Он добрый? – любого позабавил бы этот наивный вопрос. Может ли быть добрым правитель, позволяющий творить такое с людьми: ведь всё во дворце происходит либо по приказу, либо с согласия султана.

- Он щедрый и проницательный человек, - ответил Алишер, не желая врать новой знакомой.

Гузель поникла, больше не говоря ни слова.

Желая как-то отвлечь новую знакомую от тягостных мыслей, маг взял гальку с дорожки из-под ног:

- Гузель, смотри!

Показав ей камень на раскрытой ладони, он провел над нею другой рукой – теперь там лежал крупный черный лунный камень, отбрасывающий синие, зеленые и желтые всполохи.

- Магия? – ахнула Гузель.

- Нет, простой фокус, - Алишер с улыбкой показал кусок гальки в другой руке. – А вот магия, - продолжал он, вручая лунный камень девушке, - Захочешь меня увидеть, трижды потри его, согрей дыханием и прошепчи мое имя.

Они встречались каждый день, выбрав самое укромное место в дальнем конце сада. Парень каждый раз прикрывал их «покровом невидимости».

Алишер узнал, что Гузель пятнадцать лет, и при рождении ей дали имя Марушка в загадочной холодной стране под названием «Русь». Молодые люди становились все ближе и ближе друг другу, а однажды Марушка – теперь он звал ее только так – решилась показать, чему ее научили, чтобы хальвет с султаном прошел удачно… Она оказалась девственницей – наверняка похитителям заплатили за нее золотом…

Их схватили пока юные любовники, еще не отошедшие от утолённой страсти, лежали на покрывале в укромном уголке сада, поволокли куда-то… При обнаружении, «покров невидимости» спал. Во внутреннем дворе на черной стороне дворца стоял огромный чан с кипящей смолой, девушку поволокли к нему. С сопротивляющегося Алишера, заставляя смотреть на казнь, стащили очки – он возблагодарил за это Всевышнего, хотя потом ослеп от света на насколько дней. Только уши оставались открытыми… Маг до сих пор иногда просыпался от криков любимой по ночам.

Его самого спас учитель, надолго поссорившись с Рашидом аль Маруфом… Но султан, через некоторое время, сам предложил перемирие: как умудренный правитель, он понимал, что иметь во врагах могущественного колдуна опасно…

***

- Крин! – Алишер принялся грубо трясти отказывающегося просыпаться ведьмака за плечо. Девушки завозились, укутываясь в простыни.

- А-а-а, чтоб вас перевернуло да шлепнуло! - зарычал недовольно мужчина, - Что там еще?

Осторожно высвобождаясь из цепких объятий спящих девушек, он потер гладко выбритое накануне лицо, уже успевшее слегка обрасти свежей щетиной.

- Это ты, - заключил он, недовольно смотря на Алишера, - Проснулся наконец, спящая красавица!

* Первоначально – пикник, но здесь в значении «любовная встреча».

Поймав недоуменный взгляд мага он пояснил:

- Ты проспал беспробудно двое суток. Я тебе девушку привел. Думал, она тебя растревожит, в итоге самому пришлось за двоих стараться! Мы тут так шумели – мертвый бы поднялся! – но не ты. Я уж хотел к целителю идти, если ты к утру не проснешься.

- А почему тогда я был раздет? – задал мучающий вопрос Алишер, - Если все тебе досталось?

- Я в служанки не нанимался, - ворчливо ответил ведьмак, осторожно поднимаясь с кровати, чтобы меньше тревожить девушек. – Одевать тебя еще! Скажи спасибо, что сюда на своем горбу из парной приволок!

- Так мы еще в бане?

- А где же еще? Или ты думаешь, что я тебя голышом по всему городу тащил?

Неспешно одеваясь, Крин порылся в своих вещах, извлек оттуда позвякивающий мешочек и протянул Алишеру:

- Твоя доля.

Увидев колебания мага, он сунул мешочек ему прямо в руки:

- Бери-бери! Главное правило ведьмака: никогда не отказывайся от денег, не то быть тебе голодному, голому и босому, а это не способствует успехам в ловле чудовищ!

Маг заглянул в мешочек: большая горсть серебряных монет, среди которых поблескивал давешний алмаз. Он с удивлением поднял глаза на криво улыбнувшегося ведьмака:

- Это благодарность за спасение моей задницы! – пояснил тот. – Еще одно из главных правил ведьмаков: мертвому деньги не нужны.

Алишер вытащил алмаз и протянул его обратно.

- Я не беру отданные долги и подарки обратно. Считай, будешь мне должен! – с улыбкой заключил он, останавливая запротестовавшего было ведьмака.

- А ты быстро учишься! – засмеялся Крин, заставив недовольно заворчать девиц, - Держи вот, - он протянул Алишеру блестящий вычищенный крис, - Нашел его, когда доказательства для мэра собирал.

***

В доме господина Праминского опять стоял переполох пуще прежнего. Нервная служанка проводила друзей в кабинет мэра, поспешив тут же скрыться с глаз.

- Доброго дня вам, - поздоровался ведьмак, с ходу беря быка за рога, - Если вы нас позвали по поводу той твари, так она убита, это точно! Назад плату мы не отдадим – она честно заработана!

Мэр устало покачал головой: под глазами у него залегли черные тени, лицо приобрело землистый нездоровый вид.

- Нет-нет! Никаких претензий! Дело в том, что Алиса пропала… а с нею сын графа Ботоша, Данэйл. Похоже, они сбежали после того, как я отказал в свадьбе.

- Вот те на! А мы тут каким боком? – спросил ведьмак.

- Хочу нанять вас, чтобы вы их обратно привели, пока беды не случилось, - на последних словах губы мэра затряслись: он изо всех сил сдерживал слезы.

- Я не занимаюсь поиском людей, - сразу заявил Крин, бросив вопросительный взгляд на Алишера. Тот молча покачал головой: он-то точно не стал бы ловить влюбленных.

- Вы не понимаете! – крикнул Праминский срывающимся голосом, - Им нельзя жениться! Алиса сестра Данэйла по отцу!

Он потер лицо, собираясь с силами, потом продолжал, не глядя на приглашенных:

- Мы с Еленой, моей женой, с детства дружили: её отец мельником был, а мой булочником – виделись почитай каждую неделю. Она веселая была, озорная…

Мужчина помолчал немного, лицо его посветлело от воспоминаний.

- А как исполнилось ей шестнадцать лет, привязался к ней Анжи, графский сынок: прохода не давал, подарками задаривал...Я уже и кольцо припас на помолвку, да где ж простому лавочнику против графа? А потом замечать стал – на мельницу-то все равно приезжать приходилось - Елена с каждым днем все грустнее, похудела, побледнела… Я хоть и простой человек, не из благородных, а разумом Благие не обидели; понял: бросил ее графский сын! Тут же и предложил ей замуж за меня идти. Не вязался к ней, когда на брачной простыне крови не оказалось, а девочка восьмимесячной родилась. Никогда не жалел ни о чем: все равно Алиса – моя дочка любимая. А Анжи тоже женился вскоре на дочери барона Васкова. Данэйл младше Алисы почти на год, а какой ушлый оказался! Я, дурак, не запретил им играть в детстве, да и Алиса все его «коротышкой», «малявкой» звала… Мне бы хватиться, когда «малявка» с версту вымахал! Не до того оказалось: схоронили мы Елену: от лихорадки умерла радость моя, только дочку после себя и оставила.

Они с Данэйлом вроде и не общались сильно: подрос графский сын, нос задрал! Потом еще и ославлять доченьку мою стал на каждом углу, гадости про нее говорить… Видать, папаша запретил в нашу сторону смотреть, понял, чем дело пахнет: наверняка знал, чья Алиса дочь по крови! Это Беата, глупая мамаша Данэйла их свела – сами слышали, сынку все подсказывала…

Он смотрел, переводя взгляд с ведьмака на Алишера и обратно.

- Так возьметесь?

- Нет. Прости господин Праминский, но я не по людям – по чудовищам больше, - ответил ведьмак.

- И я не возьмусь, - подтвердил Алишер, - Найдите кого-нибудь другого. Мой совет: не говорите никому, что молодые люди брат и сестра. Об этом знаете только вы и граф – не известно как дело повернется.

У мэра, молчаливо принявшего отказ, из угла глаза скатилась еле заметная слеза.

***

Собирая вещи «У Йорданки» ведьмак нерешительно спросил мага:

- Ты куда теперь?

Алишер пожал плечами:

- Не знаю. Мне нежелательно подолгу задерживаться на одном месте – учитель наверняка уже ищет, используя самые разные способы. Не хочу упрощать ему задачу.

- Так пошли со мной? – с надеждой спросил Крин.

- Пойдем, - легко согласился маг, - Вдвоем всегда проще, тем более мне все равно куда идти. Ведьмак просиял.

- Тогда идем в «Каэр Тсва Гвае»,по-эльфийски, «Замок семи ветров» – нашу ведьмачью цитадель. Там безопаснее всего! Я тебя с Мастером познакомлю! Он, как и ты, любит всякие маговские штучки – будет о чем пообщаться. Мне тоже с ним переговорить надо кое-о чем, взнос в общак внести…

- Ладно, - сказал Алишер, - Только надо все-таки прежде всего побывать в … как это.. «сильном месте»…

Крин не понимающе на него посмотрел.

- Ну, где лечатся животные, птицы… Из земли потоки идут… - ему было сложно объяснить на чужом языке, - У нас в пустыне есть такое место – «Лечебные пески» все называют. Там песок особенного голубоватого цвета - нужно в него зарыться – не глубоко, чтобы вылезти просто было, и побыть так некоторое время. Это очень хорошо снимает остаточные энергии: нам с тобой совсем не помешает – Импандуллу нас сильно потрепал. Везде на земле есть такие места. Где у вас такое?

- А! – понял Крин, - Не пески, источники горячие есть, как раз тут рядом. Подойдет?

- Вполне, - ответил Алишер.

Невысокое утреннее солнце хоть и не прогревало, но поднимало настроение. Огонек резво рысил за Вьюшкой по ровной тропинке: источники «Топалевка» пользовались спросом в любое время года. Друзьям повезло – в этот час они оказались единственными посетителями. Стреножив лошадей, ведьмак и маг быстро разделись и, не успев прочувствовать холодный осенний воздух, бултыхнулись в парящую естественную каменную купель. Пахло серой, но запах не мешал расслаблению: все заботы постепенно покидали Алишера, плавно перетекая в горячую воду. Что ждет его на этой холодной неприветливой земле?

«И все-таки мне опять повезло!» - подумал молодой маг, лениво глядя на темный подлесок, подступающий к термальным источникам, "Даже на чужом континенте я обрел верного друга".