Акулина чувствовала себя прескверно. Голова гудела, от того, что накануне она совсем не спала. Демьян ждал ее под огромной кривой сосной, одиноко раскинувшую свои руки-ветви у развилки трех дорог.
- Не бойся, все будет хорошо, - парень обернулся на Акулину, которая плелась за ним следом.
- Откуда ты знаешь, куда нужно идти? – девушка шла, машинально срывая придорожную траву и снова выкидывая ее.
Демьян молчал. Он шел, запрокинув за спину котомку, которая вероятно была еще старше него, сбоку болтался маленький котелок. Когда солнце было в зените и нестерпимо пекло головы, свернули в ближайшую березовую рощу и, разложив нехитрый обед, отдохнули пару часов.
Акулине казалось, что все это какой-то бред, и она поступает опрометчиво, однако, когда вспоминала события прошедших дней, понимала, что шутки плохи.
Пообедали сухарями с водой. Акулина сразу же уснула в тени раскидистой березы. После отдыха устремились вдоль леса, все дальше и дальше уходя от родных краев.
Демьян объяснял девушке, что идут по светилу, которое встает на востоке, а заходит на западе. Поведал и о том, что он сын карпатской цыганки, этот поход для него даже очень приятен, если бы, конечно, не та цель, с которой они идут к целителю.
Ближе к закату, нашли поляну, на которой решили заночевать. Демьян наломал лапника ели и обложил ими кусты черемухи – получился своеобразный шалаш. Акулина набрала сухого хвороста на окраине леса. Чиркнули огнивом – искры сразу же зажгли тонкие травинки и огонь, сначала несмело, стал разгораться все больше.
Девушка заметила на Демьяне необычный кулон на витой цепочке. На плоской круглой поверхности украшения были высечены два полумесяца, обращенные друг к другу.
- Какая красивая вещь, откуда она у тебя? – Акулина неотрывно смотрела на медальон.
- Это от мамы. А ей достался от бабушки. Мне отец сказал, что после того, как я родился, мама надела его на меня и отдала Богу душу, а он ушел со мной из табора так, что его не видели. Отец мой был травник – Демьян сорвал ближайшее растение и, протягивая его Акулине, продолжал – вот мать-и-мачеха. Ее отвар лечит от кашля. Если кинуть сухие листья в кипяток и настоять, то отвар нужно принимать несколько дней, быстро поправишься. Некоторые травы лечат, другие калечат. Есть те, что дают крепкий сон, а есть такие, что спать не дадут, глаз не сомкнешь. Есть такие, что кровь из раны останавливают, чистят организм, усмиряют зубную боль, если скатаешь шарик из листьев и положишь на десну.
Акулина слушала и слушала своего нового друга, даже иногда смеялась. Демьян показал девице на шалаш, а сам остался спать у огня, подложив под голову ветхую, залатанную котомку.
Под утро девушке привиделось перекошенное лицо Глафиры, которая потрясая руками, злостно шипела, что совсем скоро Акулина станет зависима от ведьм и навсегда останется молодой, красивой и бессмертной. Она резко проснулась, а в голове еще слышался хриплый смех мельничихи.
Утром, попив горячего травяного отвара, парень ненадолго отлучился, затем вышел из леса с силком, в котором был жирный рябчик.
- Когда ты успел поставить силок? – Акулина удивлено подняла брови, разглядывая добычу.
- Вчера вечером поставил сеть недалеко отсюда и вот это – наш сегодняшний царский обед и ужин! – парень потряс птицу за лапы.
Они двинулись дальше вдоль леса.
- Нам нужно сегодня к вечеру выйти на городок, оттуда, если очень повезет, с обозом поедем на Нижегородскую землю к старцу.
Погода благоволила, дождей не было. Ближе к обеду пара вышла на пологий берег реки. Развели огонь, Демьян быстро ощипал птицу, выпотрошил и кинул в котел вариться.
Акулина спустилась к воде. Умылась, после долгой дороги. Пообедали вкусным мясом и снова в путь.
Река, извиваясь, сверкала в лучах солнца. Вдалеке показались маковки церкви, значит городок близко. Акулина никогда так далеко не уходила, не видела других земель. Как же красива природа, совершенна!
Заночевать решили у стен города на берегу. Редкие звезды высыпали на небо, перемигиваясь друг с другом. Солнце уже зашло за горизонт, оставляя после себя красно-оранжевую полоску.
Демьян сел на мягкую траву рядом и, смотря на Акулину, сказал:
- Когда будем в городе, нам придется представиться мужем и женой, мало ли что - он немного помолчал, - ты бы стала моей женой, Акулина?
Темные глаза парня встретились с изумленными зеленоватыми глазами девушки, она стыдливо отвела взгляд и кивнула, чуть улыбнувшись.
Утром они вошли в город. Акулина впервые видела такие высокие двухэтажные здания, мостовую, покрытую камнем, трактир, базар, аптеку. Демьян на рынке узнал у мужиков, что сегодня уходит обоз на Нижний Новгород от конца улицы сразу же за питейным заведением. Там за плату можно присоединиться к ним.
Обоз из нескольких телег, груженных разномастными мешками, стоял на месте. Шустрый старичок с жидкой бороденкой о чем-то громко спорил с толстым мужиком, который периодически вытирал потное красное лицо.
- Я тебе говорю, что Федька-сивый отравил мою лучшую лошадь и сейчас моя Каурушка мучается по его вине! Мы поспорили намедни крепко и Петька, помощник мой, подтвердил, что твой Федька что-то давал моей лошади.
Старичок, потрясая кулаком, продолжал:
- Если моя Каурушка издохнет, то я больше не буду водить обозы и пожалуюсь в уездную полицейскую службу!
Он отвернулся и быстрым шагом пошел прочь, когда Демьян осторожно тронул его за плечо.
- Покажите лошадь, мил человек, я лекарь.
Старичок удивленно уставился на смугловатого парня, который чем-то напоминал цыгана. Хмыкнул и показал на загон.
Демьян подошел к лошади, потрогал вздувшийся живот, заглянул в глаза, проверил рот и мягкий бархатный нос. Горячее дыхание лошади и мутноватые глаза говорили о том, что животное больное. Он вынул из сумы порошок, развел его с водой и дал выпить лошади.
К вечеру состояние животного стало значительно лучше, глаза прояснились, вздутие живота прошло. Лошадь повеселела.
Старичок представился Иваном. Он благодарил Демьяна, обнимал и спрашивал, сколько же он ему должен? Парень попросился, чтобы их с Акулиной приютили на один из обозов, так как им надобно в сторону Нижнего Новгорода. Вот и вся плата. Тем более, что если вдруг кто-то захворает, то лекарь здесь, рядом. Стукнули по рукам.
Пару, объявившуюся намедни, посадили на самую последнюю из телег, которые отходили с рассветом.