<<<В предыдущем отрывке>>>
— Подвинься чуть-чуть. — Ахерон отодвинул женщину и заглянул вовнутрь. — Видимых границ ловушки, действительно, не наблюдается. Мои приборы ночного видения ничего не засекают. Ультрафиолет…
— И не засекут, Ахерон. Каким бы прибором твой машинный разум ни пытался узреть границы ловушки, он обречен на провал.
— Почему же?
— Ловушка была создана несколько месяцев назад. Немногим позже рождения Безумного божества. Если хочешь ее засечь — отправься в то время. Сейчас же она одновременно и существует, и нет. Для вас она уже растворилась, так как существовала всего лишь долю секунды много-много дней назад. А для застрявших внутри нее она более чем реальна, так как они заперлись именно в той доле, решив растянуть ее.
— Но эта доля прошла, как ловушка все еще действует? Почему они не остались в прошлом, а «дожили» до сегодняшнего момента? Разве они не должны были остаться там, в прошлом?
— Они там и остались, глупая машина. Но ловушка не была обезврежена, поэтому и просуществовала до сегодняшней ночи. А в ней — и хозяин, и его слуга. Этот момент законсервировался в этой точке пространства. Определенная сила удерживает его здесь. Поэтому не утруждайте свои мозговые железы. Идите. Рассосите эту ловушку. Кыш, кыш.
— А ты?
— Мое естество не сможет попасть внутрь ловушки, ведь мое естество обтекаемо временем. Мое естество существует всегда и никогда. Так что: идите, идите. Идите!
Трое протиснулись внутрь двора. Их встретила декоративная, но мертвая рассада.
— Неназванный, ты идешь первым. Эрида — за ним. Я войду последним.
— А чего это ты зайдешь последним, а?
— Хочу удостовериться, что ты не бежишь.
— Бла-бла…
Троица все ближе приближалась к границам ловушки, очерченным Ангелом.
Сделав очередной шаг, Неназванный исчез.
— Ахерон, может ну его, а?
— Лезь, Эрида.
Эрида ругнулась и прыгнула вперед.
— Теперь и мой черед.
— Будто ничего и не изменилось, — приветствовал Ахерона Неназванный. Он немного нервничал, но держался невозмутимо. Смотрел на ночное небо. — Только положение лун стало другим.
— Да. Таким, каким оно было несколько месяцев назад. — Ахерон взошел на порог и взялся за ручку двери. Та подозрительно скрипнула. — В дом заходим тем же порядком. Не разделяемся до тех пор, пока не убедимся в отсутствии угроз. В первую очередь ищем слугу и хозяина. Если в особняке есть кто-то еще, то отправляем их в одно и то же… — Кто-то схватился за ручку с другой стороны и попытался открыть дверь. Не смог.
— Кто бы это ни был, давайте сначала бить, а потом говорить, а? — Но перед Ахероном уже стоял небольшой моложавый мужчина. Он слегка сутулился, смотрел больше вниз и производил впечатление услужливого и бесхребетного человека. Не лишенного, однако ж, чувства ответственности и заботы. Он поднял свои усталые, чуть влажные карие глаза на худого и тишком спросил:
— Вы? Вас я привел на помощь? Вы правда поможете моему озяину? Правда? Умоляю, скажите, это правда!..
— Да, это правда, — ответил Ахерон, — это мы. Но у нас не так много времени…
— Какая насмешка судьбы, да… Мой озяин и его семья бы рассмеялись. Ох, как бы они рассмеялись. Вернее, только озяин. Остальные… Остальные могут только быть замороженными. Но не озяин. И не я.
— Нам необходимо с ним поговорить.
— Конечно, конечно. — Он зашел внутрь вычурного, но серого особняка, согнулся в три погибели, призвав поклоном гостей войти: — Проходите, проходите. Вы, статный господин, вы, прекрасная…
— Рот закрой!..
— Вы, могучий гигант. — Слуга затворил дверь. Не на ключ. — Слева находится лестница, она ведет на второй этаж. Под ней — туалет. На втором же этаже — покои моего озяина и комнаты членов его семьи. Вы только посмотрите, как мягкий свет вечных свечей, изготовленных из серы неопитекантропов, освещает путь к моему озяину. Как тени играют на бархатном ковре, как трепещется пламя от любого движения воздуха. Разве не прелесть?.. П-простите, не часто у нас бывают гости. Я бы сказал, пока озяин не слышит, — он игриво, но боязливо ужался. Без того негромкий голос слуги стал почти неразличим. — Я бы сказал, никогда тут гости не бывают.
— Не мудрено, — громко выпалила Эрида и зашла в центральную комнату. — Что это за помещение, а?
— Это? Гостиная и столовая. Вы только посмотрите на шкафы, какое обилие книг, сделанных из бумаги. Это большая, большая редкость. Дедушка моего озяина привез их сюда незадолго до Второго исхода…
— Сдались мне твои сборники букв. — Эрида осматривала разложенную на столе утварь, дышала на бокалы. Одним словом, собирала на себя пыль. — Ей-ей, слуга, что это за дверь, вон там? Куда она ведет?
— В погреб…
— Погреб, говоришь? А скажи, слуга, есть ли там rом? А? А?..
— Не отвечайте ей, — Ахерон любезно прикрыл рот слуге.
— Учти, худой, rома я сегодня отведаю. Помяни мое слово!.. — Но худой не предал значения этой реплике.
— Как мне стоит к вам обращаться?
— Как вам угодно.
— А имя у вас есть?
— Есть.
— Какое?
— Мня зовут Синяк. Синяк Гомункул. Но вы зовите меня так, как считаете нужным. — Он улыбнулся, обнажил желтые кривые зубы. — Я не обижусь.
— Синяк, а что находится в той стороне? — Ахерон указал направо.
— Там — комната прислуги, кухня, кладовка… Ничего стоящего для моего озяина и для вас.
— Вы упомянули комнаты членов семьи. Они — члены семьи — тоже застряли в ловушке?
— М-можно сказать и так… В некотором роде.
— Сколько всего человек в доме?
— Считая прислугу?
— Да.
— Семеро. Мой озяин, его дедушка. Сестра озяина, ее муж и их дочь. Моя жена. Я. Семеро. Семь. — Но показал восемь пальцев.
— Понятно. Как зовут вашего господина?
— Не стоит тратить на меня «вы», статный господин. Обращайтесь проще.
— Вы просили звать себя так, как мы посчитаем нужным. Я считаю нужным обращаться к вам только так.
— Орошо. Ваше слово для меня — закон. Не такой, как слово, озяина, разумеется, но все-таки…
— Как его зовут?
— Его имя — Ноктюрн, родовое имя — Бладд.
— Не будем больше тратить время. Ведите нас к своему господину.
— Разумеется.
<<<Продолжение следует>>>
<<<Рассказ целиком>>>
