Не выдержав скорби по покойнику-хозяину, волки откопали его могилу. То, что они там нашли...
Вурдалаки! Вурдалаки! - орала старуха Семеновна, пробегая по деревне и размахивая пустыми корзинами. Навстречу как раз попался участковый, еще издали заметил, что Семеновна не в себе, изловчился и поймал ее как раз на повороте в охапку.
Помогите! Помогите! - орала старуха и отбивалась от участкового Валерки. Семеновна, чего орёт Что, словно тебя покусали - спрашивают Валерка, усаживая бабку на скамейку. - А чего надо, того Иару - сказала тихим и совершенно спокойным голосом Семеновна и тут же продолжила голосить на всю округу.
- Помогите! Убивают! Да прекрати комедию уломать! Кто тебя убивает-то Вон сидит целоваться Лёхонько! Руки, ноги на месте и глотка тоже, - сказал Валерка.
А может ты меня сейчас убивать будешь - сказала Семеновна и снова заголосила Вурдалаке. Да не собираюсь я тебя убивать, Я при должности вообще это сказал участковый. И что, что при должности, если надо, должность не помешает.
Почем мне знать, может ты не Валерка вовсе, а уже этот, как его. вампир Вордалаки - уже как-то потише крикнула старуха. Вот тебе, честный участковая, что меня сегодня кроме комаров проклятующих никто не кусал.
Правда, еще соседский алабай пытался, но я от него стрекал, так что нет, я не вампир точно. Вот тебе крест! - сказал Валерка и истово перекрестился аж три раза. Семеновна успокоилась и начала рассказывать. Три ночи кряду вся деревня слышала, как на кладбище и Волеволке, а она-то дура старая, собралась за малиной, на дальней валежник.
Привыкла с молодых лет туда ходить короткой. дорога через кладбище вот это старое. чего бояться Она немцев пережила, правда, тогда еще совсем мала была и не помнить ничего толком, но и покойных бояться тоже не собиралась.
- И вот проходит она знакомой дорогой и видит, как могила лесника, которого третьего дня похоронили, стоит раскопано, земля всюду раскидана, волчьи следы кругом, а в гробу-то пусто.
- А ты почём знаешь, что в гробу пусто - спросил Валерка. Он уже достал ручку, открыл планшет и стал записывать.
Так там у него крышка вся разворочена, но я внутрь заглянула и никого. Вот, не иначе Митрофаныч стал вампиром, выбрался, сейчас нас всех перекусает. Я по кабельному телевизору видела, как такое было, правда, в Америках, но тем не менее, сказала Семеновна, - вам бы кабельное по ночам смотреть поменьше, да по кладбищам шататься.
Выдумки это все художественные фильмы. У них в Америке такие сказки. У нас про Аленушек да Иванушек, а у них про вот это вот все, - сказал участковый. Ну, тогда понятно, от чего они такие вырастают, - сказала Семеновна.
Потом посмотрела на Валерку строгим взглядом. Так, значит, ты точно не из этих Да, точно, точно, - улыбнулся участковый, достал из-под тельняшки крестик и показал бабушке.
Теперь надо было сходить на кладбище и удостовериться, что же там такое произошло на самом деле. Митрофаныч был хорошим старым лесником. добрый, отзывчивый, в меру строгий, как браконьерству нетерпимый.
Вообще Валерка не раз ему помогал задерживать всякую шушеру, что по лесу шлялась. Был у него, правда, один недруг из местных, живет соседней деревне коллега, тоже лесник Степан Егорыч, помоложе старика Митрофаныча, но тоже в летах уже.
Меетил Степан Егорович на тот участок, которым занимался Митрофаныч, он больше, богаче, платит за него тоже больше.
Вот и ждал Степан Егорович, когда старик уйдет на пенсию, чтобы стать лесником. И на его участке тоже запросто говорит, сдюшу на двух работах. Жадно он был, мало того, что хотел две зарплаты получать, так еще и планировал и пушниной промышлять.
Уговаривали, что Степан браконьерам очень лояльно настроен. но это все на уровне слухов. о, на деле получалось так, что Степан Егорович все уговаривал Митрофановича на пенсию уйти, а тот ни в какую не соглашался. Говорит, пока я жив, буду работать, и тебе, Стёпка, моего участка не видать, как собственных ушей. Скорее сам на пенсию уйдешь. Так вот и спорили старики.
Митрофаныч недолюбливал Егорыча, а тот все к нему шастал, уговаривать до чайком угощал. Митрофаныч уж не знал, куда от назойливого конкурента деваться. Он задело свое, болел, понимал, что если уступит жадному коллеге, то от леса ничего не останется.
И как ему прикажите наблюдать все это Да и без дела уже никак не мог. Вот странное дело, стоит только один день дома посидеть, не сходить куда, и сразу начинали кости ныть, ноги болеть, голова кружится. Не зря говорят, движение - это жизнь. И тут вдруг третьего дня прибегают к участковому Степану.
Егорыч говорит, дескать, помер старый Митрофаныч. Но вызвали фельдшера, кто-то смотрел и говорит: как есть помер, надо бы вскрытие.
До какого уж тут вскрытие, старику 86 лет. Но и похоронили Митрофаныча Степаны. Горыч сам хлопотал и оплатил тоже прямо как за старого друга. У Митрофаначата не было родни никакой, Он, помнится, давненько подобрал в лесу волчат. Мать ихнюю браконьеры пристрелили, а эти куда Кутята пищат под елкой, слепыми мордами в иголке тычутся.
Ну как их оставишь Выходил Митрофаныч, вырастил волчат, сам всему обучал, как мамка для них был, и как тревогу подать, и как играть друг с другом и чтоб к людям не подходили, почитай что дрессировал на охоте потом учил, сперва на лягушках, потом уже, а потом она.
Зайцы уж ходили. Ну а когда серые притащили ему к дому косулю, понял Митрофаныч: так дело не пойдет и пора их в лес выпускать. Сам с ними почти месяц в лесу прожил. Ушли свободы у волков крови много времени утекло с той поры. Те волчата уж сами стали матерями и отцами, однако науку к людям не приставать передали своим детям.
Не было в наших лесах ни одного случая, чтобы волки на людей нападали. В общем, пока все это вспоминал про лесника участковый Валерка пришел на кладбище, смотрит и впрям: могила разрыта, и следы волчьи кругом. Что за мистика, что за черт! Надо бы навестить Степана Егорыча, расспросить, может он чего знает. А тот, как услышала случившемся, сорвался с места и бегом на улицу. Валерка еле поспевал уже за Немоладом лесником думал.
- Тот бежать решил, а Егорыч прямиком в сторожку к Митрофанучу, Валерка за ним. Вбегают в дом, а там, как ни в чем не бывало, сидит за столом да чаек попивает.
- Здравствуйте, гости дорогие! Присаживайтесь, говорит. Как такое возможно - не понял участковый. А ты, Валерик, он у этого пакостника спроси или сразу его чайком угостить, который он меня тут потчевал, - сказал Митрофаныч.
Степан Егорович повернулся в дверях и хотел было бежать, да только дорога ему перегородил большущий волк. Да что тут происходит! Именем закона приказывал все доложить! - рявкнул тут Валерка и даже пистолет табельный вытащил.
Ну, тут уж Егорыч размяк, бухнулся на колени и стал рассказывать о своих мечтах. на двух работах работать, две зарплаты получать, да еще из браконьерами сотрудничать. Дескать, у него две внучки, обе замуж хотят, надо как-то помогать в нашей нелегкие времена на жизнь устраивать.
А этот старый хрыч, - он махнул на Митрофаныча головой, - работает и работает, работает. Ничего бы этого не было бы, если бы Митрофаныч на пенсию ушел без жадности. попутал Степана.
Он нашел какую-то старуху, знахарку. Тая дала ему настой каких-то трав, чтобы старик впал в кому. Дескать, сон у него возникает летаргический, а значит, никакого убийства не будет. старик сам помрет, когда в могиле очнется.
С той поры повалился Степан Егорович на чаепитие к Митрофанычу, а сам его потчевал знахарькиным настоем. Приговаривал еще: пей, соседушка, за здоровье. А я-то дурак, и уши развесил, глотаю ладогу жидкость. Если бы он не они, то и лежал бы сейчас в гробу, - сказал Митрофанович, кивая в сторону волка, который был в дверях. А это те самые - спросил Валерка.
А кто их разберет Вряд ли. В лесу они долго не живут, лет семь. Редко кто-то до 10 дотягивает.
Так что уже это дети, а может и внуки тех самых. Вон, видишь, не подходит, дикий совсем, а науку все равно знает, - сказал Митрофаныч. Волки издали почуяли неладное, пришли на могилу к старику и стали быть будоражи своими песнями все округу.
А потом почуяли, что он живой, стали откапывать, сдирая лапа. Но копали трехдневную могилу, пока до гроба не добрались. А там уж Митрофаныч изнутри и помогает. Сломали доски, да и выпустили человека.
А что старику делать было В полицию идти А что это изменит В таком возрасте к подобному относишься по-другому Но, почитай, репетиция была, теперь помирать не страшно. Знаю, что там будет дальше, - шутил Митрофаныч. Степан Егорыч уехал, а Митрофаныч еще долго работал лесником, еще на свадьбе у Валерки погулял. Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!