Я бы условно назвал его "от Минских до СВО".
Первые годы независимости.
В прошлой части мы говорили о том, как Техас получил независимость. Надо отметить, что если бы не категоричность Санта-Анны - эта республика вообще бы могла не появиться, и Техас еще долгое время оставался бы провинцией Мексики. Главным и самым страшным для техасцев оказался запрет на ношение оружия – стоит понимать, что это был фронтир, и постоянные набеги команчей тут были обыденным делом. Без оружия переселенцы были обречены на смерть.
Мог ли Санта-Анна выдвигать такие требования? Как глава правительства Мексики – конечно мог. Но именно его требования и привели к Техасскому восстанию. За отделение территории от Мексики Санта-Анна должен был винить только себя, и никого больше.
Итак, 3 марта 1837 года президент Эндрю Джексон признал Техас независимой республикой, назначив туда американским поверенным Элси Ла-Бранча, и установив с Техасом дипломатические отношения. 25 сентября 1837 года приехал и французский поверенный Дюбуа де Салиньи, тем самым Техас признала Франция. Вскоре республику признали Бельгия и Нидерланды, отказалась от признания только Великобритания, поскольку она была союзницей Мексики в регионе. Однако неофициально англичане торговали с Техасом, а посольство республики Техас в Британии располагалось прямо напротив Сент-Джеймского дворца.
Мексика категорически отрицала новый статус Техаса, более того – она оккупировала две трети его территории, не признав границ республики по реке Рио-Гранде, а только лишь по реке Нуэсес. Все время на границе между Техасом и Мексикой шли стычки, обстрелы, бои. Мексиканцы всеми силами пытались вернуть территории обратно, при этом даже высказывались мысли, что можно забрать их без населения, утопив в крови любые выступления против центральной власти.
Новый президент Техаса Сэм Хьюстон обратился в 1836 году к Эндрю Джексону с просьбой принять Техас в состав Соединенных Штатов. В сентябре, дабы подтвердить просьбу Хьюстона, в республике был проведен референдум, где подавляющее большинство жителей (96,4%) проголосовало за присоединение к США. Джексон отказал. Почему? Этому есть несколько причин.
Причина первая. Джексон не понимал, что творится в Техасе. Оттуда постоянно шли противоречивые сведения, и, в конце концов, летом 1836 года он послал в республику своего секретного агента, Эдмунда Пендлтона Гейнса, чтобы тот посмотрел на ситуацию своими глазами и доложить лично Джексону о текущем положении дел в Техасе. Президент был совершенно не уверен, что маленький Техас с 30 тысячами населения выстоит против 5-миллионной Мексики. Вернувшийся из Сан-Антонио агент Джексона в отчете безрадостно рубил всю правду-матку, как она есть: «выживание Техаса в качестве независимого государства гораздо больше зависит от слабости и глупости его многочисленных врагов, нежели от его мизерной армии».
Причина вторая. В 1836 году в США началась предвыборная компания, где ставленнику Джексона, Мартину Ван-Бюрену, противостояли республиканцы Уильям Гаррисон и Хью Уайт. Положение Ван-Бюррена было шатким, и присоединение Техаса могло дать дополнительные козыри его противникам.
Причина третья, и, пожалуй, основная. Техас был рабовладельческим штатом, и в случае его вхождения в союз у промышленного американского Севера снижался процент голосов в Палате Представителей и Сенате, а роль плантаторского Юга возрастала. Это пугало промышленников Новой Англии, и они грозили в случае аннексии Техаса выйти из состава США и образовать собственное государство. Таким образом, именно рабство оказалось тем камнем преткновения, который не дал Техасу сразу войти в состав Соединенных Штатов.
Таким образом, на данном этапе Техас оказался совершенно один. Тем не менее, Джексон симпатизировал новой республике, у него даже была мысль о том, что Техас может предъявить претензии и на соседние мексиканские территории, при этом США формально окажутся не причем, ведь в этом случае одно независимое государство (Техас) имеет территориальные споры с другим независимым государством (Мексика). Что тут такого? Бывает повсеместно. А присоединять Техас, расширившийся до Тихого океана, гораздо интереснее, чем Техас, ограниченный луизианским фронтиром с востока и рекой Нуэсес с запада.
Скорее всего, эта мысль была донесена до руководства Техаса, и это послужило основной для нескольких экспедиций армии республики в Мексику.
Ставший в 1838 году президентом республики Мирабо Бонапарт Ламар вообще предложил амбициозную программу – надо реорганизовать армию и завоевать мексиканские земли до Тихого океана, чтобы стать независимой страной, конкурирующей с США. Он уклонялся от прямого конфликта с Мексикой, считая, что она вот-вот развалит себя сама, безмерно ослабленная постоянными революциями и переворотами. Пока же, говорил Ламар, наша задача – это поднимать экономику и развивать производство, ибо деньги – сила не меньшая, чем люди. Чем больше у нас денег – тем больше у нас сил. Во время президентства Ламара в Техас пришли американские промышленники и банкиры, правительству республики были предложены кредиты на выгодных условиях, которые очень помогли новому государству в реорганизации производства.
Саладо Крик.
Обострение отношений с Мексикой началось в 1840 году. Сначала мексиканцы смогли натравить на Техас индейцев – во время Великого Набега 1840 года орда примерно в 600 команчей, разъяренная убийством 34 своих вождей и старейшин, вторглась в пределы республики, захватила город Викторию, сожгла и разграбила Линнвиль, разгромила рейнджеров у Плам Крик и с гигантскими призами вернулась в свои стойбища.
А в 1842 году начались рейды мексиканских войск. 5 марта отряд Рафаэля Васкеса (400 солдат) форсировал Рио-Гранде и сделал внезапный марш-бросок до Сан-Антонио. Техасцы принуждены были отступить, и мексиканцы захватили город, взяв богатые трофеи и пленных. Мексиканцы без эксцессов возвратились на свою территорию.
11 сентября 1842 года 1200 солдат мексиканского генерала Адриана Вулла опять атаковали Сан-Антонио, взяли город и 53 пленных.
В ответ на это нападение техасский отряд (200 рейнджеров) пошел в погоню, и у Саладо Крик (в 6 милях к востоку от Сан-Антонио) соединился с другим техасским отрядом – в 57 человек.
И вот эти 257 человек решили проучить 1200 мексиканцев. Раз и навсегда. Ведь воюют не числом, а уменьем. Командир рейнджеров Мэтью Колдуэлл решил выманить мексиканцев на открытую прерию, сам укрывшись на опушке леса, ведь в этом случае они бы потеряли часть своего позиционного и численного преимущества. И вот 18 сентября «застрельщиками» к мексиканскому боевому порядку были посланы 38 кавалеристов под начальством Хэйса. Их задачей было задирать и оскорблять противника, чтобы часть мексиканской кавалерии бросилась за обидчиками и попала в засаду. Надеялись таким образом уничтожить отряд в 40-50 мексиканцев.
Ковбои Хейса начали гарцевать на небольшом удалении от мексиканских позиций, вызывая противников на поединок, стреляя поверх голов, обижая их и их родственников неприятными и обидными словами. Расчет оказался верен, но только с одной поправкой. Техасцы недооценили пылкую испанскую кровь мексиканцев, а в погоню за отрядом Хэйса устремились не 40-50 человек, а вся кавалерия Вулла – 500 всадников.
Хэйс начал отходить к спрятавшейся на опушке леса пехоте Колдуэлла, имея неплохую фору – около полумили. Но лошади у техасцев были уставшими, и расстояние постепенно сокращалось. Ковбои, чтобы облегчить нагрузку на лошадей, сбросили на землю шляпы, панчо, седельные сумы. Каждые полмили Хэйс отсылал часть своих людей в заросли, чтобы они могли затеряться с измученными лошадьми и спастись от преследователей. Когда вся процессия достигла края леса – впереди неслись только два рейнджера – МакКаллок и Крэд Тейлор. Мексиканцы были от них уже в 150-200 ярдах и считали, что обидчики у них в кармане.
За время погони мексиканцы сделали не менее 200 выстрелов по рейнджерам – ни одна пуля не достигла цели.
Колдуэлл, выстроив пехотинцев цепью, держал речь: «Парни! Мы никогда не сдавались и если надо - все умрём в этом бою. И хотя их восемь к одному нашему, но мы можем прогнать их точно так же, как гнали у Сан-Хасинто!» Свою речь он закончил в деловом стиле: «Парни! Стрелять только тогда, когда сможете различить белки их глаз. Первыми стреляйте в офицеров, и мы сможем победить!»
Когда мексиканская кавалерия приблизилась к опушке – раздались первые выстрелы техасцев. Заговорили снайпера, имевшие длинные ружья, которые стреляли на 200 метров. Примерно на 120 метрах дали прицельный залп остальные солдаты. Мексиканцы, потеряв до 12-15 человек убитыми, решили воспользоваться тем, что противник перезаряжает ружья, а расстояние меж тем стремительно сокращается. Однако тут их встретила новинка – шестизарядные револьверы Кольта, которыми в изобилии были снабжены к этому времени рейнджеры. На расстоянии в 30-50 метров это было смертоносное оружие, и, наконец, завершил всё залп двух техасских пушек.
Кавалеристы всего за пять минут боя потеряли 60 человек убитыми, около 200 из них получили ранения, и лава откатилась к спешащей к месту боя мексиканской пехоте. Несколько раз мексиканцы проводили атаки, но так и не могли ничего сделать с рейнджерами. К 18.00 Вулл понял, что только теряет бесцельно своих людей без надежды на победу, и приказал трубить отход. Потери у Колдуэлла составили 1 человека убитым, и 9 человек ранеными.
20 сентября Вулл повернул в сторону Мексики, рейнджеры пошли в погоню, надеясь отбить свое имущество и пленных, однако верховное командование, опасаясь начала полноценной войны с мексиканцами, запретило атаковать противника. По словам очевидца: «Два раза мы настигали их, но нам запретили вступать в бой».
Стычки на границе были постоянными, поэтому снова занявший пост президента республики Сэм Хьюстон обратился за помощью к США. Не особо надеясь на положительный ответ Ван-Бюрена, были посланы резиденты в американский Корпус-Кристи, чтобы начать созыв добровольцев для войны с Мексикой. На республиканском Конгрессе даже высказывались мысли, что Техас может продать 10 миллионов гектаров земли, и на вырученные деньги сформировать постоянные отряды для противодействия мексиканским вторжениям. Однако Хьюстон наложил на это решение вето, понимая, что у Техаса на данный момент сил гораздо меньше, чем у Мексики.
Мексиканцев же этот режим АТО вполне устраивал – обстрелы и нападения были практически постоянными. Надо было что-то делать, и поэтому решили организовать рейд возмездия.
Миерская экспедиция.
1200 человек под командованием бригадного генерала милиции Александра Сомервилла, прибыли в Сан-Антонию, где командующий, по словам очевидцев, «в течение двух недель пировал в кругу тех лиц, которые ещё недавно развлекали мексиканского генерала Вула. Из-за этого возникло сильное недовольство назначением именно генерала Сомервилла и примерно 500 человек вернулись в свои дома, сократив таким образом собранную армию до 700 человек...»
Судя по всему, Сомервилл хотел, чтобы поход на мексиканскую территорию развалился сам собой. Он не был шпионом или предателем – и Хьюстон и сам генерал понимали, что сил один на один бороться с Мексикой у них явно недостаточно. Да, техасские рейнджеры и ковбои показали отличную выучку, теряя в разы меньше противника, но, не имея значимого тяжелого вооружения, подготовки и добровольный характер армии, которая на самом деле была милицией, шансов в открытом бою у Техаса практически не было.
Что же спасало республику до поры, до времени? И опять-таки аналогия с нами – дороги и грязь. Шутили, что в хорошую погоду дороги Техаса еще были терпимы, а вот в период дождей они просто исчезали. Согласно постановлению Техасского Конгресса дороги в республике делились на несколько классов или рангов, так вот - первоклассными считались те из них, на которых пни и коряги не превышали высоты 6 дюймов (15.2 см). Еще раз повторю – это лучшие дороги. На остальных ситуация была намного хуже.
По рекам крупномасштабное вторжение также не представлялось возможным. Начиная с 1830 года несколько бизнесменов пытались ввести в Техасе пароходное сообщение. Но, оказалось, что множество рек буквально заблокированы, имея на дне множество коряг, бобровых плотин, и другого природного мусора, который с легкостью пропарывал днища пароходов. После обретения независимости нечеловеческими усилиями часть рек очистили, и какое-то пароходство создали. Но другой проблемой было возникновение на совершенно неожиданных местах песчаных баров, наносов, мелей, и с этим было бороться невозможно. Кроме того, во время засухи реки банально пересыхали, их можно было пройти по колено, а то и по щиколотку вброд, естественно, что в такой ситуации никакие суда использовать было невозможно.
Мостов через реки не было вообще, использовались исключительно паромные переправы.
Что же касается судоходства в Мексиканском заливе – местные торнадо, ураганы, штормы уже тогда вошли в легенды. Тем не менее, существовала пароходная линия Новый Орлеан – Галвестон – Веласко, которая связывала республику с Луизианой и США. В Новом же Орлеане стоял и техасский флот – 6 небольших кораблей, сильнейшим и крупнейшим из которых был парусный 22-пушечный бриг «Остин».
Понятно, что такие условия не давали большой армии вторгнуться в Техас ни по суше, ни по морю, просто потому, что в этом случае солдат нечем было бы кормить.
Но давайте вернемся к экспедиции Сомервилла. Итак, только в 1881 году было выяснено, что Сэм Хьюстон дал Сомервиллу тайное указание: «мы не можем распустить эту экспедицию, люди будут недовольны, они намерены пересечь Рио-Гранде и вступить в борьбу с врагом, но мой совет: создавать как можно больше препятствий на пути экспедиции и пусть она развалится сама собой». Именно поэтому Сомервилл никуда не торопился, его подчиненные сделали несколько налетов на приграничные мексиканские города Ларедо и Герреро, при этом командующий просто загонял милиционеров трудными маршами по раскисшим от дождей техасским дорогам. К этому времени у техасцев осталось только 540 человек, и Сомервилл объявил, что с такими силами сделать они уже ничего не смогут, и надо поворачивать домой. Часть солдат усмотрела в этом предательство, тем более что главной целью было освобождение пленных, Сомервилла голосованием отстранили от командования, и теперь войско возглавил полковник Уильям Фишер, коренной техасец, бывший конокрад.
Фишер предложил напасть на мексиканский город Миер, где стояли мексиканские войска, набрать там пленных, и потом обменять их на попавших в плен в сентябре граждан республики.
23 декабря 1842 года техасцы вошли в Миер, и потребовали предоставить им пищу, оружие и освободить несколько домов для отдыха личного состава. Местный алькад пообещал предоставить все необходимое. На тот момент у Фишера оставалось всего 300 солдат, остальные большей частью ушли обратно, домой, или погибли во время похода. Техасцы расположились лагерем на северной окраине города, тогда как в Миер с юга вошел большой мексиканский отряд в 2000 человек под командованием генерала Педро де Ампудиа. 29 декабря между ними произошел бой, в котором республиканцы потеряли 30 человек убитыми и были полностью окружены. Но при этом мексиканцы понесли фантастические потери (о которых узнали потом) – не менее 250 человек убитыми и 350 ранеными. Опять-таки оборонительная засадная тактика, плюс - следующий после ружейного залпа мощный револьверный огонь в очередной раз оказались для мексиканцев неприятным сюрпризом. Таким образом, на утро, 30 декабря, у Фишера оставалось в строю 200 солдат, почти без пороха и пуль (под конец боя часть милиционеров отбивалась от нападающих камнями, обломками дерева и булыжниками), у мексиканцев – 1400 солдат, плюс одна пушка.
Но милиционеры совсем пали духом, и к вечеру решили сдаться. Из отчета Ампудии: «Зажатые со всех сторон, они понимали, что они будут пущены под нож по первому моему сигналу. Ради человечности и в доказательство великодушия мексиканского сердца, я поднял белый флаг и предложил им сдаться в течение пяти минут. Они потребовали, чтобы я приехал на переговоры с ними, что я готов был сделать, но мои люди удержали меня от этого шага, полковник Вега сделал это вместо меня и от моего имени предложил им в течение часа обдумать и сложить оружие к ногам моих бесстрашных солдат. В конце часа они покинули свои позиции, эти надменные завоеватели складывали свои винтовки, кинжалы и пистолеты на землю перед непокорённым и верными защитниками нашей великой нации, к которой мы по счастливой случайности принадлежим». Заметьте, в описании мексиканский генерал сам поднимает белый флаг, и сам идет на переговоры. Если у него все было так хорошо, как он описывает – зачем ему это делать? Только из-за человеколюбия? Вряд ли. Скорее всего, мексиканцы были также в шаге от поражения, и, понимая, что в бою они солдат Фишера сломить не могут – попытались это сделать с помощью переговоров, намекая, что вот-вот подойдут резервы и т.д. Таким образом, победили мексиканцы в дипломатии.
Генерал Ампудиа обратился к техасскому правительству, выясняя, состоят ли пленные в регулярной армии Техаса? Сэм Хьюстон, боясь, что ситуация перерастет в большую войну, отказался от милиционеров, и посоветовал поступить с ними, как с бандитами и экстремистами. Это позволило мексиканцам судить пленных как мятежников и разбойников, и приговорить их к смерти. Однако никто из мексиканских офицеров не решился расстреливать техасцев на месте, с одной стороны опасаясь мести других рейнджеров, которые могут прийти, с другой стороны – они понимали, что ответ Хьюстона – условность, на самом деле перед ними такие же солдаты, как и они сами. И считали решение о расстреле несправедливым. Поэтому пленных отправили в Мексику.
11 февраля 1843 года, понимая, что ведут их на Голгофу, техасцы попробовали поднять мятеж и совершить побег. Во время раздачи пищи (лепешка и миска воды человека на день) пленные набросились на конвоиров, связали их, и, завладев оружием, метнулись к лошадям. За первые 18 часов они смогли уйти на 79 миль на север. Далее отряд ушел в горы Сьерра-Мадре, и это оказалось ошибкой. Там не было еды и воды, а сами горы зимой были просто непроходимыми. 15 декабря пришлось пустить под нож лошадей и далее идти пешком. Но беглецы не смогли найти ни одного источника воды. Жажда сводила с ума, начинались видения, галлюцинации, и к 25 февраля почти все милиционеры вернулись обратно, где были повторно взяты в плен. Только 16 техасцам удалось уйти, и лишь 3 из них смогли живыми дойти до Техаса.
Черная и белая фасоль.
Президент Мексики Антонио Лопес де Санта-Анна приказал местному губернатору, Франсиско Мехии, расстрелять всех пленных, однако тот отказался это делать: «Никто из этих людей не заслуживает смерти, и если бы это было в моей власти - они уже завтра были бы свободными». За это его отстранили от должности и арестовали, а его заместитель – полковник Доминико Хуэрто – оказался не столь щепетилен.
Однако человеколюбивый порыв Мехии действительно сохранил жизнь многим техасцам. Военный министр США Вуди Томсон обратился к военному министру Британии Дойлу с просьбой посодействовать по возможности в судьбе миерских пленников. Дойл сначала отказался, сославшись на заявление Хьюстона, однако позже, учитывая хорошие отношения с Томсоном, переслал эту просьбу английскому посланнику в Мексике. Тогда же Сэм Хьюстон обратился к Франции, и французский посланник объявил Санта-Анне, что расстрел пленных техасцев повлечет за собой разрыв дипломатических отношений между Французской империей и Мексикой. Четко выговаривая слова прямо в лицо Санта-Анне, француз заявил: «Франция не желает оказывать поддержку нации, которая применяет к пленным столь варварские методы, позорящие всю человеческую цивилизацию». Королевства Луи-Филиппа Санта-Анна опасался – не так давно закончилась мексикано-французская «кондитерская» война, согласно которой Мексике пришлось заплатить 600 тысяч песо серебром отступных, французский флот обстрелял Вера-Крус, а Санта-Анна потерял в этой войне ногу, которую потом захоронил с маршальскими почестями.
И мексиканский президент решил превратить жизнь и смерть в лотерею. В кувшин было помещено 174 фасолины белого цвета и 17 фасолин черного цвета. Пленные, скованные попарно, подходили к кувшину, вытаскивали фасолины, и если в руках оказывалась черная фасолина – их расстреливали на месте. Это была децимация. Как известно, в Древнем Риме за трусость или плохое поведение в бою римский полководец мог приказать казнить каждого десятого, именно тот же принцип решил применить и Санта-Анна.
Опять слова очевидца: «Со свойственным ему хладнокровием Кэмерон сказал: «Ну, ребята, мы должны это сделать. Налетайте на неё!» С этими словами он сунул руку в кувшин и достал белую фасоль. Затем была очередь полковника Вин. Ф. Уилсона, который был прикован к нему. А затем капитан Райна и судья Гибсон, которые так же вытащили белую фасоль. Затем был капитан Истлэнт, который вытащил первую чёрную фасоль. Дальше пошли остальные. Все они доставали фасоль с мужественным достоинством и твёрдостью. Некоторые, более лёгкого характера, шутили над трагедией. Кто-то скажет: «Это лучшая лотерея в моей жизни», другой: «Это самая лучшая игра, в которую я когда-либо играл» и тому подобные замечания... Майор Кок, когда он достал роковую чёрную фасоль, поднял её между указательным и большим пальцем и с презрительной улыбкой сказал: «Видите, парни, я же говорил, что никогда в своей жизни не получал приз».
17 техасцам, вытащившим черные фасолины, было позволено написать последние письма родным и близким, попрощаться с товарищами, а после их отвели к стене, завязали глаза, поставили на колени и расстреляли. Примерно 12 человек из них просили не завязывать им глаза, и стрелять в упор, в лицо. Однако мексиканцы словно боялись приближаться к техасцам, признавая тем самым, что силой духа те давно уже победили своих палачей. Стрелять пришлось долго. Мексиканские солдаты сочувствовали осужденным, и каждый втайне надеялся, что не его пуля окажется роковой. Поэтому техасцы умирали в мучениях, им простреливали руки, ноги и т.д., и несмотря на бешенство мексиканских офицеров никто из солдат не хотел стрелять в голову. Один из офицеров в гневе вырвал ружье у стоявшего с краю солдата и четко выстрелил в голову Коку, прокричав: «Вот так надо стрелять! Зачем мучить пленников?» В Генри Валлинга во время расстрела попало 15 пуль, но он, стискивая зубы, шутил и смеялся над мексиканцами. Разъяренный офицер, достав револьвер, добил его в висок.
Зрелище казни настолько потрясло мексиканцев, что некоторые солдаты, дежурившие на стене, падали в обморок, а один просто свалился со стены, и был подхвачен стоящими внизу солдатами, которые не дали ему разбиться.
Юэн Камерон, организатор побега техасцев, вытащил белую фасоль, но по настоянию Санта-Анны был все равно расстрелян. Он отказался вставать на колени и завязывать глаза. Сорвав с себя накрахмаленную белую рубашку, он взял ее в правую руку, взмахнул, и заорал: «Fuego!!»(«Огонь!!»), таким образом, сам командуя своей казнью.
Оставшихся в живых техасцев перевели в Мехико, где использовали на дорожных работах. Они пытались совершать побеги, их ловили, били, заковывали в кандалы, издевались. 16 сентября 1844 года последние оставшиеся в живых 104 техасца были освобождены с помощью правительства Соединенных Штатов, и вернулись домой.
Аннексия Техаса.
Нынешние политики на Западе очень любят говорить об аннексии Крыма, «гибридной войне», «русской весне на Донбассе» и так далее. Но в случае с Техасом проходят прямо-таки зеркальные, и очень поучительные параллели.
Как мы помним, ни Джексон, ни Ван-Бюрен не решились на присоединение Техаса к США. Оправдывали они это как внешними причинами (обвинят в агрессии, ухудшатся отношения с Мексикой и Великобританией), так и внутренними (Техас был штатом рабовладельческим, соответственно, вхождение его в состав США усилит позиции Юга и ослабит позиции Севера). И вот в осенью-зимой 1844-45 годов президент США Джеймс Нокс Полк проводит мгновенную агитационную кампанию и буквально за полгода оформляет присоединение Техаса к США. Причем документ этот назывался просто восхитительно, если смотреть из дня сегодняшнего: «Joint Resolution for annexing Texas to the United States» или «Совместное постановление об аннексии Техаса в состав Соединенных Штатов». Заметьте, в государственном документе США написано не слово «joined» или «accession», а именно слово «annexing». Что же случилось? Что произошло такого, что вдруг аннексия Техаса стала возможной, и США ринулись в это предприятие со всей возможной скоростью?
А вот что. Как раз одному из отпущенных в феврале 1843 года миерских пленных, Джеймсу Робинсону, Санта-Анна передал секретное предложение, адресованное Сэму Хьюстону. Суть его состояла в следующем: Техасу предлагалось признать юрисдикцию Мексики над Техасом, при этом Техасу давался самый широчайший суверенитет – у него могли быть свои законы, своя армия, свой парламент. Мексиканское правительство не могло вмешиваться в дела Техаса, мексиканская армия не имела права в мирное время находиться в Техасе, охрана границ и регулирование споров возлагалось на местное ополчение. Если Хьюстон сомневается в словах Санта-Анны – то гарантом соглашения будет выступать Великобритания, а точнее – посол в Мексике Ричард Пакингхэм.
Британский поверенный в делах в Техасе Чарльз Эллиот имел несколько встреч tet-a-tet с Хьюстоном, на которых предлагал президенту республики рассмотреть данное предложение. Эллиот говорил – Техас слишком слаб. И экономически, и демографически, и в военном смысле. Опереться он может либо на США, либо на Мексику. Но что дали вам ваши США? Вы уже 8 лет стремитесь туда, но вас словно оплевывают – отказывая в присоединении раз за разом. Сами вы выжить не можете. Так есть ли смысл упорствовать? Санта-Анна стал мудрее, разгром при Сант-Хасинто многому его научил, он реально не собирается вмешиваться в ваши внутренние дела. Он просто просит признать только лишь мексиканскую юрисдикцию и выплачивать совершенно символические налоги. При этом, продолжал Эллиот, как только территориальная проблема решится, Британия со своей стороны намерена сделать широчайшие инвестиции в экономику Техаса и помочь ему стать главенствующим штатом Мексиканской республики. И Хьюстон при зрелом размышлении уже готов был согласиться. Мешало только одно обстоятельство. И британцы, и мексиканцы требовали отмены рабства в Техасе. Но хлопок, табак и сахар составляли основу экономики республики, и до промышленной революции и механизации сельского хозяйства без рабов выращивать их было очень сложно, если не сказать – невозможно. Именно поэтому Техас взял паузу. Поставив, прежде всего, необходимым условием до всяких соглашений возмещение убытков «за тысячи убитых наших товарищей и тысячи разоренных хозяйств» в качестве жеста доброй воли.
С одной стороны Хьюстон понимал, что предложения, ему сделанные, исключительно выгодны. Может быть, это самые выгодные предложения, сделанные когда-либо. С другой стороны – было понятно, что ни один техасец не воспримет нормально подобное соглашение с Мексикой. Британский посланник Пакингхэм писал в своей записке: «Эта земля населена бесстрашными, предприимчивыми и нечистыми на руку людьми. Они готовы к войне с Мексикой независимо от того, есть у них шансы победить, или нет».
Британия тогда же сделала еще более интересные предложения. Министр иностранных дел Джордж Гамильтон-Гордон говорил, что Англия готова за Мексику выплатить Техасу необходимые репарации, при этом Техас будет находиться под персональной защитой Британии, и даже, если правительство республики пожелает, на один из техасских портов будет базироваться небольшая английская эскадра. В июне 1843 года в честь доказательства чистоты намерений при посредничестве Великобритании было объявлено перемирие с Мексикой.
Чего же хотела каждая из сторон переговоров?
Мексику который год сотрясали правительственные кризисы и восстания. Весной 1843 года начался мятеж сепаратистов в Юкатане, и воевать одновременно и с Техасом, и с Юкатаном она не могла. И она действительно стала рассматривать признание широкой автономии Техаса как выход из затянувшегося противостояния.
Британия рассматривала Техас в качестве одного из основных торговых партнеров по поставкам хлопка, однако хотела отменить там рабство. При этом выплаты репараций англичане рассматривали как инвестиции в реорганизацию хлопоководческой, и вообще сельскохозяйственной отрасли Техаса. Планируя позже диверсифицировать поставки хлопка между США и независимым Техасом.
А что же США? В марте 1843 года Сенат Соединенных Штатов отклонил торговый договор с Техасом из-за нестабильности на его западных границах. Американский поверенный в делах Айзек ван Зандт в разговоре с Хьюстоном отказался в очередной раз поднять вопрос о помощи Техасу и о его присоединении к Штатам. В своей речи в ноябре 1843 года Хьюстон уже зашел так далеко, что именовал США «врагом», а Британию – «другом». И наверное действительно дело кончилось бы соглашением с Мексикой и США, если бы не госсекретарь США Абель Апшур. Тот в своей записке ван Зандту попросил разъяснить некоторые события последних месяцев. Правда ли, что Техас и Мексика ведут переговоры об объединении? Правда ли, что Техас и Англия достигли соглашения об отмене рабства? И правда ли, что Техас серьезно рассматривает возможность союза с нашим старым врагом – Британией?
Ван Зандт заверил госсекретаря, что это только слухи, и в ответ получил сообщение – мол, дорогой поверенный в делах. У меня создается впечатление, что вы не вполне соответствуете занимаемой должности. Ибо сейчас у меня находится президент США Тайлер, и я держу в руках проекты соглашений Техаса с Мексикой и Англией. О чем вы, как оказывается, совершенно не в курсе.
И вот тут в правительстве США рвануло. И рвануло сильно. На следующий день Сэм Хьюстон получил от Апшура письмо, в котором госсекретарь предлагал рассмотреть присоединение Техаса к Соединенным Штатам. Ван Зандт встретился с госсекретарем Техаса Энсоном Джонсом, и спросил, что он думает по поводу присоединения? Ответ был довольно резок. Джонс ответил, что выбор для Техаса довольно сложен – ведь с одной стороны это мир и покровительство Англии, с другой стороны – неминуемая война с Мексикой. Готовы ли будут США поддержать Техас в этой войне? Ведь посол Мексики в США Хуан Альмонте, узнав недавно о переговорах Техаса со Штатами, заявил четко и однозначно – аннексия Техаса в состав США будет означать неминуемую войну с Мексикой. Мексика никогда в жизни не признает этот договор.
Апшур безусловно взял на себя ответственность, что Америка защитит Техас. К концу февраля 1844 года договор об аннексии был фактически готов, однако 28 февраля на парусно-винтовом фрегате «Принстон» во время круиза по Потомаку и испытания новой 300-мм пушки случился взрыв – и там погибли присутствовавшие госсекретарь, его заместитель, секретарь по военно-морским делам, и еще несколько человек. Президент уцелел только чудом.
Вместо Апшура госсекретарем был назначен Джон Калхун, бывший сенатор от Южной Каролины, вице-президент, и – смертельный враг Сэма Хьюстона. С Хьюстоном они все же позже помирились, между ними установились если не дружеские, то рабочие отношения, однако камнем преткновения оставался вопрос о защите границ Техаса.
Прежде всего, как помнят читатели предыдущей части, Мексика после подписания мирного договора фактически оккупировала две трети техасской территории, и правительство Хьюстона настаивало на восстановлении территориальной целостности Техаса.
Кроме того, американцы опасались, что активные действия их флота против Мексики вызовут войну с самыми сильными державами того времени – Англией и Францией. Флот США был тогда слабый и технологически отсталый, а это грозило повторением войны 1812-1815 годов, когда англичане установили тесную блокаду американских портов и подорвали торговлю Штатов.
Поэтому Колхун был согласен только на вариант, когда «в случае какого-либо конфликта Техаса с сопредельными державами армия и флот США будут направляться к границам штата, чтобы ответить на любые вызовы». Хьюстон же был совершенно недоволен таким расплывчатым определением, ибо, как мы помним, основной проблемой республики были именно сильные, воинственные соседи, которые не признавали Техас как независимое государство и хотели захватить эти территории, даже если придется уничтожить там все население.
В конце концов техасцы добились своего, и в договор был внесен пункт об оказании всей возможной военной помощи в случае агрессии других государств.
22 апреля 1844 года Тайлер внес проект соглашения по Техасу на рассмотрение в Сенат, однако конгрессмены под жесточайшим давлением противников присоединения Техаса отказались его ратифицировать. В Конгрессе разгорелась настоящая дипломатическая битва за Техас. Президент говорил, что если не присоединить республику сейчас – то позже она может с помощью Британии и Франции стать конкурентом США на континенте, и, зная смелость и отвагу ее жителей – вполне может разрастись до Тихого океана.
Противники присоединения отвечали, что война с Мексикой, которая будет неминуемо, перевешивает все выгоды, какие могут быть от аннексии. Плюс, присоединив Техас, американцы получают 2000 миль границы с враждебным государством и примерно 30000 испаноязычных граждан-католиков, которые могут внести разлад в стройную систему WASP, живущих в США.
Тайлер не отступал, он предложил купить Техас у Мексики, простив 6 миллионов долларов, которые Мексиканская республика была должна США. Но этим самым президент оскорбил правительство Техаса, которому теперь следовало объяснить, каким образом независимое государство может покупаться о другого государства?
Постепенно споры о присоединении Техаса перешли в склоки между Севером и Югом, и вопрос аннексии территории чуть не привел к Гражданской войне, правда пока в стенах Сената и Конгресса. В разгар прений, в мае 1844 года, в Сенат нарочным было прислано письмо от уже смертельно больного Эндрю Джексона, бывшего президента США. Джексон, в молодости – генерал милиции Теннеси, бретер и забияка, отважный генерал, разгромивший англичан у Нового Орлеана, был вне себя от гнева. Он писал: «мужчины, которые подвергнут опасности это великое предприятие, коим является аннексия Техаса, ради своих узколобых политических и местнических игр, не имеют никакого патриотизма и любви к Родине в принципе, и должны быть публично выкинуты из властных структур. Простые люди Юга и Запада заменят их неуверенность своей уверенностью, и отправят этих политиканов в их родные навозные кучи, отдыхать там навсегда».
Это письмо больнее всего ударило по Ван-Бюрену, главному противнику присоединения Техаса. Вынужденный оправдываться, Ван-Бюрен говорил, что он тоже хотел бы, чтобы Техас вошел в состав США, «но когда-нибудь, не сейчас, и без войны».
В результате, в июле 1844 года, когда начался пик новой президентской кампании, Тайлер снял свою кандидатуру с выборов, и от демократов в правительство выдвинулся Джеймс Нокс Полк. В первой же своей речи в Сенате Полк ответил Ван-Бюрену, что «фортуна – непостоянна, и нет никаких гарантий, что желаемое вообще может случиться». Полк стал объединителем Демократической партии, однако вопрос о Техасе был в очередной раз провален голосованием в Сенате от 8 июля 1844 года.
Сэм Хьюстон и его правительство, наблюдавшее за бурями, бушевавшими в Сенате США, были обескуражены. Хьюстон, узнав о результатах, лишь горько улыбнулся, и сказал своим соратникам: «Я же вам говорил…»
Тем не менее, это голосование оказалось определяющим. Полк, вступив в президентскую гонку, главным своим лозунгом избрал именно вопрос присоединения: «Полка в президента, Техас – в США!»
Летом 1844 года Мексика прервала дипломатические переговоры с Техасом и объявило ему войну. Санта-Анна очень надеялся, что его поддержит Англия, однако британцы, пересмотрев свои позиции, решили не вмешиваться, и даже склонялись к тому, чтобы поддержать независимость Техаса. Для них Техас в составе США был большим злом, чем Техас как самостоятельное государство. В октябре 1844 года английские дипломаты официально уведомили Санта-Анну, что прекращают посредническую миссию между ним и Сэмом Хьюстоном.
Меж тем Полк набирал голоса. Если его соперник, Клей, давал на рационализм, на то, что «надо проводить в жизнь только взвешенные, хорошо продуманные решения», то Полк говорил с людьми на понятном им языке. Республика Одинокой Звезды, где живут такие же американцы, как вы и я, уже девять лет ведет неравную борьбу с Мексикой. Техас истекает кровью, но не сдается. Неужели мы не поможем нашим братьям?
Развязка близилась. В декабре Санта-Анна в результате очередного переворота ушел с поста президента Мексиканских Соединенных Штатов. Его арестовали и посадили в тюрьму Пероте, а позже он отправился в изгнание в Гавану.
В феврале 1845 года Джеймс Нокс Полк был избран одиннадцатым президентом США. И 1 марта 1845 года Сенат выдал наконец-таки «Совместное постановление об аннексии Техаса в состав Соединенных Штатов», которое начиналось так: «Согласно резолюциям Сената и Палаты Представителей Соединенных Штатов Америки, Конгресс дает согласие, что территория, должным образом оформленная и законно принадлежащая Республике Техас, теперь будет являться новым штатом, с названием «штат Техас», в составе США... » Чтобы понять, насколько это был трудный выбор для США, стоит отметить, что резолюцию эту приняли с перевесом всего в один голос.
Мексика, узнав о решении США, была вне себя. Британский и французский посланники, чтобы как-то смягчить положение, предложили правительству Штатов сохранить хотя бы независимый Техас, чтобы не вызвать войну. Однако в апреле в Техасе прошел всеобщий референдум, согласно которому присоединение к США поддержали 96% жителей. 16 июня был созван техасский Конгресс, который 4 июля ратифицировал вхождение республики Техас в состав США на правах нового штата. А 29 декабря 1845 года, после всех необходимых процедур, Техас стал двадцать восьмым штатом США.
В Мексике же в события вокруг Техаса вызвали очередной переворот. 14 декабря 1845 года генерал Мариано Паредес поднял восстание, 2 января 1846 года сверг Хосе Хоакино Эрреру, и стал президентом. 25 апреля 1846 года Мексика объявила войну США. Мексиканцы были полны решимости вернуть Техас, с жителями или без оных.