Такое построение плотно сомкнутых отрядов тяжелой пехоты с промежутками между ними в сочетании с легкими пехотинцами, "застрельщиками", сразу дало римлянам большое преимущество перед их соседями и постоянными противниками.
Новое боевое построение оказалось очень гибким, позволяющим при необходимости быстро перестраиваться и оперативно реагировать на все сложные и непредсказуемые перепетии боя.
Считается, что манипулярный строй римских легионов, при котором манипулы трех боевых линий располагаются в "шахматном порядке" впервые был введен римским военным трубуном и полководцем Марком Фурием Камиллом во время войны с галлами в 367 году до нашей эры.
При этом, примеры отказа от использования фаланги и подобных ей плотно сомкнутых построений тяжелой пехоты и ее деление на более мелкие отряды на сильно пересеченной местности, не позволявшей выстроить сплошной строй, были известны в истории и гораздо раньше.
Так Ксенофонт, описывая отход 10 тысяч греческих наемников из Месопотамии в Колхиду после поражения при Кунаксе в 401 году до нашей эры, упоминает о бое с местными племенами в Понтийских горах, когда тяжеловооруженные греки действовали отдельными небольшими отрядами в 800 - 1000 гоплитов - так называемыми "лохами".
Отказ же от деления тяжелой римской пехоты на манипулы или когорты с "пустотами" между ними (когорта - это более крупное тактической подразделение включавшее в себя 4 манипула или 400 - 600 тяжеловооруженных легионеров) порой заканчивался для римлян плачевно.
Так, в 216 году до нашей эры, во время 2-й Пунической войны, под Каннами, консул Гай Теренций Варрон, решивший вопреки мнению другого консула, Луция Эмилия Павла, дать сражение войску Ганнибала, построил все римскую тяжелую пехоту почти без промежутков в одну
глубокую фалангу.
И эта огромная квадратная фаланга, на пробивную силу которой видимо и недеялся Варрон, после поражения римской конницы на флангах и атаки крафагенской кавелерией римских легионов с тыла, фактически превратилась в неуправлячемую, сдавленную со всех сторон, толпу.
Аналогичные причины кроются и за двумя другими катастрофическими поражениями римлян - в Кавдинском ущелье и в Товтобургском лесу. Но и здесь искусству вражеских полководцев помогло легкомыслие и беспечность римского командующих, которые сами направили свои легионы в западню.
Еще одной важнейшей составляющей непобедимости римских легионов стал неукоснительно соблюдавшийся принцип единоначалия и жесткая исполнительская дисциплина. В условиях войны власть римских полководцев над душами и телами воинов Рима была абсоютной.
Приказы полководцев, назначенных постановлением сената или императором, имели силу закона. Полководец воплощал в себе высшую законодательную, исполнительныю и религиозную власть Рима в пределах данного театра военных действий или в пределах данной покоренной провинции.
Ослушание каралось очень жестко, вплоть до публичной и позорной казни перед строем. Такая же жестокая и позорная казнь без каких либо исключений ждала перебежчиков и дезертиров. Если ослушник или предатель был гражданином Рима, его ждала публичная порка розгами до потери сознания и обезглавливание.
Бежавшие с поля боя приравнивались к предателям и дезертирам. Бежавшие с поля боя легионы наказывались "децимацией" - виновным подразделениям уменьшался рацион питания, а каждый десятый по жребию подлежал бесчестию и позорной и жестокой казни.
За меньшие проступки наказывали розгами. Причем, телесное наказание могло последовать немедленно. Для этого младшие офицеры - центурионы и оптионы, постоянно держади в руках увесистые палки из суков виноградника, с помощью которых "вразумляли"сомневающихся.
Все легионеры во время боя должны были неукоснительно выполнять только команды своих командиров, которые обычно держались возле поднятого знаменосцами значка манипула и выделялись среди других легионеров гребнями из крашеного конского волоса на шлемах.
Общие сигналы по всей боевой линии легиона, например, сигнал метать пилумы и атаковать противника или сигнал перейти к обороне и выстроить "стену щитов", исходили от старших офицеров - военных трибунов или легатов, и подавались трубачами.
Кстати, римляне первыми стали использовать двухчастные голосовые команды, например: "Нале - во!". В первой части такой команды содержалась суть приказания, а во второй части - давался сигнал для его исполнения.
Все эволюции строя частей римских легионов и все перестроения его отдельных подразделений осуществлялсь строго по команде и закреплялись в памяти легионеров постоянными длительными тренировками в мирное время.
Из-за деления легионов на отдельные манипулы или когорты можно было в ходе сражения легко изменить его боевые порядки, например "поменять фронт" на 90 (при угрозе нападения противника с фланга) или даже на 180 градусов (при угрозе нападения противника с тыла).
Кстати, боевые порядки и тактика римской армии в целом были оригинальным изобретением древнеримских полководцев. И такой традиционный боевой порядок и такие тактическиен приемы ведения боя почти всегда приносили римлянам неизменный успех.
Римская тактика ведения боя была направлена на возможность наиболее эффективного применения традиционного римского оружия - ударных копий "гаста", метательных копий "пилум", мечей "гладиус" и щитов "скутум".
Обычно римские манипулы или когорты тяжелой пехоты сближались с противником шагом. Бегом, то близко подбегая к рядам неприятеля, чтобы метнуть камни, дротики или стрелы, то отбегая от них подальше, действовала только легкая пехота.
Настоящая схватка начаналась, когда первая линия тяжелой римской пехоты - "гастаты" (копейщики), сближалась с врагом на 20 - 30 метров (дальность броска метательного копья "пилум") и по сигналу командиров легионеры устремлялись на противника.
Римляне справедливо считали, что атакующие имеют моральное превосходство над обороняющимися. Поэтому римляне всегда старались атаковать своих врагов первыми и начинали поражать неприятеля еще на расстоянии, дружно метая свои "бронебойные" пилумы..
Как правило римские легионеры первой и второй линии вступали в бой, держа в левой руке, зашишенной шитом, два пилума. Один из них они метали во врага, а со вторым, держа его поднятым в правой руке, с традиционным криком "барра" (подражание крику слона) бросались в рукопашный бой.
Пилумы, впившиеся в шиты неприятельских воинов, невозможно было выдернуть или перерубить мечем их длинный стальной наконечник. Поэтому противники римлян, сражавшиеся в первых рядах, часто вынуждены были просто бросать свои щиты и оставлять себя без защиты.
Первоначальный натиск даже первой линии римских легионов был очень силен. Мало кто из противников Рима мог его выдержать.
Если же враги еще держались после града летящих и жалящих пилумов и молниеносных ударов разящиих гладиусов гастатов, то в промежутки между манипулами первой линии входили и заполняли их манипулы легионеров второй линии - "принципов" (передовых).
Воины третьего ряда - заслуженные ветераны "триарии" вступали в бой лишь в особенно упорных сражениях, когда гастаты и принципы уже вступили в бой и понесли потери. "Дело дошло до триариев!" - такое римские историки могли написать только о немногих сражениях.
Например, о двух сражениях с македонской фалангой, при Киноскефалах в 197 году до нашей эры и при Пидне в 168 до нашей эры. В обоих битвах римским легионам вначале даже пришлось отступать под натиском атаковавших вниз по склону македонцев.
Но в дальнейшем сказался неустранимый изъян построения фаланги - уязвимые фланги. Когда в ходе наступления македонцев ровный склон сменился крутым и их левый фланг вынужденно перестроился в колонны "собрать" здесь фалангу воедино снова было уже невозможно.
Римские манипулы, атакуя в образовавшиеся разрывы без помех рубили и кололи с флангов и с тыла беззащитных фалангитов, руки еоторых были заняты направленными вперед длинными ударными копьями "сариссами" и тяжелыми греко-македонскими щитами.
В обоих случаях, и при Киноскефалах и при Пидне, решиющую роль в победе римлян сыграли резервные манипулы третьей линии, состоявшие из легионеров ветеранов, которые в первом случае зашли в тыл македонской фаланги через разрыв, образовавшийся между ее правой и левой частями, а во втором случае - просто обошли фалангу с флангов.
При этом, и при Киноскефалах, и при Пидне, рашающим оказалось преимущество римских легионов перед македонской фалангой в мобильности и маневренности строя римских манипулов по сравнению с громоздким и уязвимым с флангов строем македонских фалангитов.
Любопытно, что римляне, столкнувших с построениями типа фаланги, сами стали охотно применять подобные боевые пстроения в войнах против "варваров", которые сражались рассыпным строем. Под влиянием греко-македонской фаланги римляне перешли от строя манипулов, расположенных в шахматном порядке, к такому же боевому порядку, но уже из более крупных тактических единиц - когорт.
Продолжение следует...