По воспоминаниям друзей, Илья Авербах был очень интересным человеком. Он закончил медицинский институт, работал врачом в поселке Вологодской области, но терпеть не мог медицину и все, что с ней связано. Он пробовал себя в поэзии, но поэта из него не получилось. Он решил связать судьбу с журналистикой, стал спортивным журналистом, но и здесь карьера не сложилась.
Авербах никогда не упоминал, что хочет стать кинематографистом, но поступил на режиссерские курсы при киностудии "Ленфильм". Он стал любимым учеником Григория Козинцева и до конца жизни остался верен кинематографу, снимая удивительные фильмы.
Илья Авербах вырос в интеллигентной семье, где целыми днями говорили о прекрасном, читали литературу и слушали классическую музыку.
Его отец, Александр Леонович, был человеком образованным и остроумным. В молодости пробовал себя в качестве актера, даже служил в театре, но задержался он там не надолго.
Уйдя из театра, Александр Леонович поступил на экономический факультет Технологического института и, закончив его, проработал всю жизнь на руководящих должностях.
Мать Авербаха, Ксения Владимировна Куракина, училась в Смольном институте благородных девиц, была в числе последних его студенток, которых с началом революции эвакуировали в Новороссийск.
В эвакуации впечатлительная Ксения стала вести дневник, писать прозу, а потом увлеклась театром и посвятила жизнь сначала актерской, а затем преподавательской деятельности.
В такой творческой среде Илья быстро выучился читать, приучил себя формулировать собственное мнение, рассуждать на разные темы. Несмотря на явные творческие способности, молодой Авербах связал свою жизнь не с искусством, а с медициной. На этом настоял отец.
Учеба в Первом Ленинградском медицинском институте давалась Илье Авербаху довольно-таки легко, но с каждым годом он все больше ненавидел и институт, и медицину. Не помогли даже сравнения с М. А. Булгаковым и А. П. Чеховым, которые тоже были врачами.
После окончания института Илья Александрович попал по распределению в поселковую больницу Вологодской области, где принимал больных в амбулатории и осматривал заключенных в лагере.
Что интересно, все это время творчество не оставляло его. Еще учась в медицинском институте, Авербах посещал литературные собрания, а в поселке Шексна, куда попал после учебы, писал стихи и прозу. По воспоминаниям первой жены Авербаха, Эйбы Норкуте, первые произведения, написанные им в Шексне, были "очень неплохими". На работу Илья Авербах ходил, стиснув зубы, и со временем начал впадать в отчаяние.
Авербаху помогло только искусство. Отработав несколько лет врачом, он поступил сначала на Высшие сценарные курсы, а потом в мастерскую Григория Козинцева на режиссерские курсы при киностудии "Ленфильм".
"Кино – это не монолог, не личное высказывание одного человека, а всегда диалог. Это диалог со зрителем… О зрителе думаешь постоянно, все время стремишься услышать его голос"
Первым опытом Ильи Авербаха в кино стал фильм "Личная жизнь Кузяева Валентина", но появился он на экранах совершенно случайно. "Интервенцию" Геннадия Полоки убрали "на полку", и на "Ленфильме" возникла проблема по выполнению годового плана.
Запускать в производство новую картину под конец года не имело смысла, и на киностудии решили объединить курсовые работы Игоря Масленникова и Ильи Авербаха. Сценарий написала сценарист Наталья Рязанцева, которая к тому времени стала женой Авербаха.
Курсовая работа Ильи Авербаха и Игоря Масленникова была тепло принята критиками. В журнале "Советский экран" за 1968 год писали:
"Добрым словом надо помянуть и оператора Б. Тимковского, и автора хорошей музыки А. Колкера, и режиссера новеллы «Папаня» И. Авербаха, и в целом весь постановочный коллектив, вложивший в своего милого Кузю немало мыслей и обаяния"
А уже спустя год после выхода "Личной жизни Кузяева Валентина" Илье Авербаху дали зеленый свет на большую постановку. Второй работой режиссера стал фильм "Степень риска".
Отзывы "начальства" о фильме "Степень риска" были положительными. Правда, все лавры получил не режиссер, а хирург Николай Амосов, повесть которого и легла в основу написанного Авербахом сценария.
Все последующие картины режиссера "начальство" встречало либо молчаливо, либо сурово-укоризненно. А Авербах всегда болезненно переживал за судьбу своих работ.
После "Степени риска" Илья Авербах выступил сценаристом своих фильмов еще два раза: в картине "Драма из старинной жизни" (1971) и в "Фантазиях Фарятьева" (1977). Но между этими 2-мя фильмами будут сняты "Монолог", "Чужие письма" и "Объяснение в любви", которые, по словам самого Авербаха, можно считать кинотрилогией.
"«Объяснение в любви» как бы завершает кинотрилогию, в которой я рассматриваю советского интеллигента <…> в плане нравственном. И потом он в трилогии самый масштабный, так как «Монолог» и «Чужие письма» – фильмы камерные»."
Именно "Объяснение в любви" стал самым дорогим для Ильи Авербаха фильмом. Как он сам пояснял название: "Это объяснение в любви к женщине, к жизни, к стране…".
Во время съемок этой картины Илью Авербаха мучали сомнения: пропустят ли фильм, как его воспримут "наверху" и в середине съемочного процесса он впал в отчаяние. Он так переживал, что, по воспоминаниям друга Авербаха, сидел в своей темной комнатке с зашторенными окнами и говорил: "Мне нечем дышать".
Несмотря на опасения и сомнения, фильм все-таки вышел на экраны, а интеллигент Филиппок до сих пор трогает душу зрителей своей трепетностью и беззащитностью.
"За всю жизнь я не встретила человека, который был бы таким самоедом, как Илья. В нем жило какое-то изначально трагическое восприятие жизни..." – вспоминала Эйба Норкуте
Спустя 2 года после "Объяснения в любви" выходит фильм "Фантазии Фарятьева". И вновь на экранах появляется история о трагичной любви интеллигента.
В "Фантазиях Фарятьева" Андрей Миронов сыграл одну из самых непривычных ролей, и именно ее актер считал своей лучшей работой.
По словам коллег по актерскому цеху, Илья Авербах не подпускал гримеров к Андрею Александровичу и запрещал ему мыть голову. Режиссеру хотелось, чтобы у Миронова были сальные пряди вместо привычных пушистых волос. Именно режиссерские задачи и гениальность Андрея Миронова подарили зрителям маленького человека с большим внутренним миром, которого болезненная любовь доводит до безумия.
Когда Авербах был уже болен, он поехал в Карловы Вары и, как только сел в поезд, ему стало плохо. Уже тогда, в купе поезда, врач-Авербах поставил себе неутешительный диагноз, но не хотел в него верить.
По возвращению домой Авербах лег на обследование в больницу, где поставленный им диагноз подтвердился. Он боролся со смертью, но уже в начале следующего, 1986-го года, Ильи Авербаха не стало.
"Смерть – это последний и, может быть, самый важный акт нашей жизни, и он должен быть осознанным, прочувствованным... Конечно, легко умереть от кирпича с крыши, но так умирать не надо."
Из письма Ильи Авербаха: "Так хочется ехать куда-нибудь, далеко-далеко, и совсем не знать, что там будет. Что-нибудь совсем другое, чего мы даже предположить не можем..."
Все, кто знал Илью Авербаха, говорили, что в нем существовала какая-то неудовлетворенность судьбой. Во многом это было связано со временем, в котором Илья Александрович работал.
Но самое страшное и обидное заключается в том, что Авербах умер на самом пороге новой жизни, когда слово "можно" в кинематографе стало звучать гораздо чаще слова "нельзя".
Если вам понравилась статья, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал.
Вам также может понравиться:
