- Сань, привет! Я тебе звонил-звонил вчера!
- Так ты на часы смотри! У нас же ночь уже!
- А точно! Ну какая ночь!? Пол-одиннадцатого!
- Ну так я обычно в десять ложусь. В шесть же вставать. Пока всех развезёшь по работам-учёбам. Там и сам уже по заявкам.
- Высыпаешься хоть!?
-А чего там!? Я ж как младенец сплю. От звонка до звонка. Гы-гы.
- Да, с чистой совестью спокойнее спать.
— Это точно! Вот помню, когда бизнюком был, шкодил, то всё дёргался, как там что, к каждому шороху прислушивался… А сейчас… даже снов почти не вижу...
- Хорошо тебе…
Первый срок, ну если содержание в СИЗО почти девять месяцев можно назвать сроком, Саня получил за фальшивые доллары. Да, фальшивомонетчик, как в кино. Но только на самом деле всё было. «Святые девяностые», да. Мы выживали как могли, ага. А Саня тогда был молод и ему нужны были деньги.
Схема была простая – подготовить на одном оборудовании бумагу, а на другом, появившемся тогда цветном принтере, распечатать уже доллары. «У.е.», «убитых енотов» тогда мало кто видел, а даже кто и видел, так и не заметил бы подделку. Очень хорошо вышло, потому что. Ну если долго в воде не держать. Но другой бумаги не было.
Так что пошли те доллары гулять по стране. Почти год Саня спал спокойно. Казалось, что всё спрятали, все концы в воду. В буквальном смысле. Когда живёшь на берегу большой реки, то многое можно в воду спрятать. Зимой только проблема – прорубь рубить. Так что спал Саня спокойно, пока не пришли. Бумага всё выдала. Не так уж много предприятий в стране ту бумагу покупали. Так что пришли за Саней! Честь и хвала нашим оперативникам!
В СИЗО не до сна было. Всё, как обычно это бывает, получилось не вовремя. Жена в положении, ремонт не доделанный, ну и остальная там бытовуха. Правда коллеги, потенциальные подельники, не подвели. Молчали все как один, серьёзные люди были, проверенные. «Затон» - известным в те годы был районом, понятия были пацанскими. Так что, когда закон в стране закончился - стали жить по-пацански.
Выпустили Саню за недоказанностью улик. Бумага хоть и была в его жизни, но доказать непосредственное участие не получилось. Всё, всё река унесла. И принтер, и заготовки, и всё остальное. Ну подумаешь, что Саня полиграфист толковый, так не один же он стране в конце концов-то! Да-да, Саня тогда в полиграфии талантами блистал! Хоть и вышло это случайно, но русский человек тем и силён, и слаб одновременно, что сам своих талантов никогда не знает.
В школе Сане черчение удавалось, рисунки там разные, наброски. Во флоте, когда служил, то карты разные там, глубины, береговая линия. Когда река-море ходишь с флотилией, а река – «Черный дракон» - хвостом бьёт, и вода всё время разная, от разливов, паводков, дождей, - умение рисовать в цене! Потом дембельский альбом и полиграфический техникум. А вскорости и страны не стало. Корабли, на которых Саня служил на берегу оказались, словно выброшенные рыбы, да и вся страна на мели очутилась.
Так что сделать доллары ещё ничего вариант тогда был. Применил на деле приобретенные навыки и природные способности. Второй раз на той же полиграфии погорел, но и тогда до срока не дотянули, опять дело развалилось. Ну кому какое дело, кто этикетки для поддельной икры в банках напечатал. В стране капитализм, каждый обогащается как может. Полиграфист не должен знать куда будут наклеены его этикетки.
Да и икра в тех банках была на вкус как с завода. Ну подумаешь, что браконьеры выловили. Красная икра - дело сезонное, в какой год больше, в какой год меньше. Так что не нравится – не ешь. Но смешно получилось, спустя десять лет опять в том же СИЗО оказаться и увидеть, что ничего в принципе и не изменилось. Пенитенциарная система — это оплот традиций и стабильности.
После второго заезда в СИЗО Саня стал шутить, что у него было два срока. Но задумался о своей будущности и месте в настоящем. Благо всегда неглуп был и быстро всё схватывал. Хитрован такой. На Шукшина похожий. Только блондинистый! А челюсти такие же - хваткие! И кулаки! И воля. Завязал он с полиграфией. Совсем. Оборудование продал, фирму закрыл. Правильно в принципе. Старшая институт закончила, а младшая уже всё понимает. Нехорошо папе по тюрьмам-то.
Да и жена, ради которой, собственно, и упирался, тогда ещё с долларами, в люди вышла. Получила образование, карьеру построила, а тут муж по тюрьмам. Нехорошо. Завязал. Но так как сидеть без дела не привык, то стал… Таксовать… Вот не надо ироний и смеха. Работа не хуже других. Саня и раньше любил по городу кататься. Много раз говорил, что когда едешь, то думается лучше. А тут ещё и люди разные. Да и поговорить Саня любит.
Так что нашёл себя. Сперва попутчиков брал, пока обдумывал житьё-бытьё, а потом втянулся. Сейчас просто. Ставишь программу и вперёд. Даже стал шутить, что зря полиграфию продал. Была бы вообще классика – таксую, мол, для души, а так-то у меня бизнес есть. Да и с людьми интересно. Один одно расскажет другой другое. Особенно интересно с вокзала и с аэропорта и обратно везти.
Ну а когда сильно болтливый пассажир попадается, то Саня как бы случайно говорит: «Вот эту песню я на второй ходке хотел разучить!», и включает из Круга чего-нибудь, Наговицына, Кучина. Специально в машине диск на этот случай заготовлен. Пассажир уважительно умолкает. Чаевые оставляет хорошие, дверью не хлопает, уходя желает удачи.
Нашёл, кароч, Саня поэзию в жизни. Я разве не сказал ещё!? Саню же в честь Пушкина назвали! Да! Очень его Санин батя уважал, и повторял, когда выпьет после получки: «Главное в жизни найти поэзию! Без поэзии жизнь – тоска! Так и будешь метаться вбестолку!», и томик Лександра Сергеича в руки брал, цитировал то из Онегина, то «Анчар», то другие из понравившихся. Хотя казалось бы – где на карте Красная речка, а где Чёрная!?
Так что нашёл Саня свою поэзию в жизни. И спит спокойно, зараза…
