Многие из станичников очень мало заботятся о собственном своём личном хозяйстве, а о соблюдении общественного станичного и хуторского хозяйства они и подавно совсем не заботятся.
Так, например, в юрте нашей станицы был порядочный лес, который станичники за последние 3-4 года почти весь уничтожили, остались одни жалкие кустики, которые вконец уничтожаются скотом. И никто, кому это ведать надлежит, не подумает, не вникнет хорошенько в то, что через несколько лет самим же станичникам негде будет и чеки вырубить, что займище заносится песком и с каждым годом всё уменьшается и уменьшается количество и ухудшается качество сенокоса.
На днях в нашем юртовом лесу всё население станицы от стара до млада, уже на законном будто бы основании, безжалостно, варварски уничтожало последние жалкие остатки нашего леса – это у нас считается собиранием вали, которой, кстати сказать, в нашем жалком леску и быть никогда не может.
Вообще, мы свободно едем в займище рубить лес, мы ловим рыбу, стреляем и ловим дичь всегда, везде и чем нам хочется. Многие из казаков-охотников не имеют свидетельств на право охоты, а иногородние охотятся и без свидетельств и без платы в станичный доход – нет, впрочем, некоторые из иногородних заплатили за право охоты, но не 10 рублей, как это определено по приговору станичного сбора, а почему то только по 5 рублей.
О большинстве вопросов, рассматриваемых на станичных и хуторских сборах, мы до открытия сбора ничего не знаем, в повестках об этом не пишут, считают излишним, и поэтому о решениях весьма даже важных вопросов на сборах население узнаёт уже после сборов, и то не всегда, от своих выборных, мнения и решения которых поэтому сплошь и рядом расходятся с мнением и желанием всего населения станицы.
В настоящее время злоба дня у нас – это предстоящие выборы кандидатов на должность станичного атамана, вместо настоящего атамана есаула Черкесова, наряженного в первоочередной полк. Пока эти толки о выборе кандидатов в атаманы не получили ещё точной определённой формы. Одни хотят, чтобы попал в атаманы человек смирный, обходительный, который бы не тревожил за недоимки и разные налоги, не преследовал бы за порубку леса и за иное прочее. Другие, напротив, уже думают и хотя тихо, но поговаривают, что пора взглянуть на это весьма серьёзное для нас дело трезво, разумно и толково. И, тем более что нам предстоит теперь самое главное и важное для нас дело – это передел юртовой земли на новый 12-летний срок, поэтому нужен атаман – человек вполне дельный, частный и хорошо знакомый с общественным хозяйством.
Третьи поднимают вопрос и о том, что следует войти с ходатайством об оставлении в должности старого атамана есаула Черкесова. Недавно даже состоялся и общественный приговор об оставлении в должности настоящего атамана, но он оказался незаконным, ибо составлялся в присутствии самого станичного атамана. А теперь опять этот вопрос был поднят и решён в утвердительном смысле на бывшем 29 сентября станичном сборе. Под председательством одного из хуторских атаманов. По моему мнению, на настоящем сборе неправильно было возложено председательство на старейшего из хуторских атаманов, так как в статье 12 положения в казачьих войсках, между прочим, сказано, что старшинство на сборе переходит к старшему из присутствующих на сборе офицеров или чиновников, в случае же отсутствия таковых к старшему по летам хуторскому атаману.
На станичном сборе 29 сентября, хотя и не было офицеров и чиновников, но были почётные и станичные судьи, которые, согласно 146 статье того же положения, пользуются лично правами хорунжего во всё время, пока состоят в должности. Поэтому я полагаю, что председательство на этом сборе нужно было возложить не на хуторского атамана, а на одного из старейших почётных судей, авторитет которых не мешало бы поддерживать, а не умалять. На этом сборе были, конечно, и вполне законные протесты против рассмотрения и поднятия вопроса о Черкесове, ибо рассмотрение данного вопроса на этом сборе 29 сентября не было объявлено и указано в повестках, что требуется статьёй 120 положения в казачьих войсках и неоднократно подтверждалось и требовалось областным начальством.
На эти протесты не обратили внимания, и приговор состоялся по общепринятому у нас в таких случаях порядку. – Порядок же этот таков. Ещё не успеет раскрыть рот председатель сбора со своим докладом, как уже кто-нибудь кричит во всё горло, «В добрый час! В добрый час господа старики!» Сейчас же по этому камертону гаркнет ещё несколько подручных. «В добрый час! В добрый час!...» И дело считается уже вполне решённым – никаких голосований не делается, мнения других уже не спрашивают, никаких возражений уже не слушают. А в это время писари уже усиленно строчат в правлении подходящий к данному делу приговор.
Пятиизбянский.
Газета «Приазовский край» № 273 от 15 октября 1902 года.
Навигатор ← Второй Донской округ