Вечером двадцать четвертого декабря 1998 года в моей квартире раздался телефонный звонок. Звонил старый приятель Лупкин Владимир Владимирович, занимающий на тот момент должность директора Леса-промышленного комплекса № 908 (ЛПК 908) в соседнем поселке Нименга.
- Михалыч привет, тебе сахар нужен?
- конечно нужен, ответил я.
- сколько и когда приедешь забрать?
- пару мешков, один мне, один родителям, приехать могу завтра, в субботу с утра.
- добро, жду, - ответил Володя.
В те, дефицитные времена все покупали мешками, коробками, в общем - мелким оптом.
Завтра была суббота, я мог отлучиться, из Дистанции пути, но не на долго. Железная дорога такой сложный механизм, в любой момент может что-нибудь произойти.
До Нименги было порядка восьми километров по зимнику. Каждый год, с наступлением морозов, по болотам разделяющим два поселка Малошуйку и Нименгу, лесозаготовителями утраивалась зимняя дорога, - зимник. Которым я и решил воспользоваться. Встав рано утром, посмотрел в окно, термометр предупреждал, - минус тридцать. Уговор есть уговор, ехать надо, тем более что моя Нива стояла в теплом бокcе, дистанции пути. Нива была не первой свежести, но еще крепкая. Когда-то она возила председателя колхоза в городе Онега, а теперь служила мне, доставляя по бездорожью в различные места, нашего медвежьего угла Архангельской области. Жена и дочь на выходные уехали к родителям, я оставался один. Сделал им с утра звонок, справился о делах и предупредил о своей поезде в Нименгу, за сахаром. Плотно позавтракав пшенной кашей, запил ее горячим чаем, посмотрел новости и приступил к сборам в дорогу. Одеваться надо было тепло, в ближайшее время потеплений не ожидалось. Запер квартиру и вышел из подъезда. Дыхание сразу перехватил промороженный воздух, я закашлялся, в воздухе были видны замерзшие кристаллики. Снег захрустел под ногами, разнося звуки шагов далеко в разные стороны, пробуждая утро. Улицы поселка были пустынны, суббота есть суббота. Дровяные печки частных домов уже коптили светлеющее темно синее небо, продолжая изматывающую борьбу с зимой. До гаража дистанции дошел быстро, дед мороз подгонял. Выдыхаемый теплый воздух соприкасался с холодом и оседал инеем на шапку, воротник. Он закуржавел ресницы, и они начинали слипаться при моргании. Зимняя одежда, - шерстяные штаны, меховые ботинки, утепленная форменная куртка и перчатки из бараньей шкуры хорошо держали тепло. По пути зашел на котельную, проверил как идут дела. Кочегар, Нуждин Владимир достал свой фирменный мундштук, вставил сигарету, со смаком затянулся и выпуская дым сказал,
- уголек хороший, так, что все будет нормально, но летом обязательно надо перебрать котлы, да и колосники поменять.
Зашел в контору, позвонил из кабинета Володе, в Нименгу, предупредил, что выезжаю. Нуждин уже отворил ворота гаража. Я завел теплую Ниву и отправился за сахаром.
К этому моменту рассвело, зимник был пустынен. Дорога чистилась предназначенным специальным угольником, после которого оставались по краям гребни снега, выше машины. Улететь с дороги было невозможно, даже при сильном желании. В детстве по таким дорогам мы катались на коньках. Груженые лесовозы укатывали дорогу, до образования льда. Машина легко катилась по направлению Нименги. Печка едва справлялась с забортной стужей, поддерживая не замерзшими, лобовое и боковые стекла. В багажнике всегда находились, - топор, канистра с маслом и набор ключей с ветошью.
Добравшись до конторы ЛПК 908, оставил машину заведенной, прошел в контору. Владимир Владимирович находился в кабинете, он обсуждал текущие производственные моменты с техническим руководителем.
- привет, поздоровался я.
- садись, подожди пять минут, мы заканчиваем, - ответил Володя.
- а впрочем, чтобы время не терять, пиши заявку на сахар, и на стол положил лист бумаги с ручкой.
- на два мешка пишу, нормально?
- да хоть на три, кратко ответил он и продолжил общение с техноруком.
На готовое заявление наложил разрешающую визу,
- сейчас в кассу, кассир должна быть там, оплатишь и на склад. Знаешь где?
- Конечно, ответил я. Не в первой. После склада заскочу, ты будешь на месте?
- Да, заезжай, чаю попьем.
Машина повторяла изгибы заснеженных улиц поселка, вот и склад. Отдав кладовщице приходник, полученный от кассира, загрузил в багажник Нивы два мешка, поблагодарил и двинулся назад к конторе.
Владимир Владимирович к тому моменту остался в кабинете один,
- чайник закипает, подытожил он.
- Володя, я ходом, - на Малошуйку. Такой морозище. В другой разу чайку попьем, а может, что и покрепче.
- а я налью, дома никого, жена с дочками в Шасту уехала (соседний поселок), подытожил Володя.
Мы пожали руки, я еще раз поблагодарил его за сахар и отправился восвояси. С дороги было видно, как по лесу, на лыжах ходят местные жители, в поисках красивых елочек к Новому году. Машина шла на подъем и в какой-то момент задергалась и заглохла.
- дела хреново пронеслось в голове, возможно топливо прихватило…
Я продолжал тщетные попытки завести машину, аккумулятор крутил двигатель, пока не сдох совсем.
- приехал б....!
Голова прорабатывала варианты дальнейших действий, исходя из имеющихся данных,
- назад до Нименги километра полтора.
- до Малошуйки, шесть с половиной – семь.
Машин на зимнике нет, если кто и был, то все проскочили до обеда.
Под капот на таком морозе лучше не лезть, можно обморозить руки, да и время потеряю, темнеет рано. Принимать решение надо сейчас, ждать некогда.
Я закрыл машину на ключ и бегом отправился назад, в контору ЛПК 908.
- Только бы он был на месте, только бы был, мелькало в голове. Контора была открыта, я потянул ручку двери кабинета директора, дверь отворилась, Володя сделал удивленные глаза,
- ты все же решил чая попить?
- Вов не до шуток, я сломался, надо позвонить в Малошуйку, машину бросил посреди дороги, позвоню и сразу обратно, а то еще вскроют и сахар утянут, выпалил я, тяжело дыша.
Телефон долго не отвечал, потом, что-то щелкнуло и прозвучало, - алло?
- Саня привет…
- Здорово Михалыч.
- Саня выручай, я сломался, стою перед Нименгой, с нашей стороны. Бери Газ 66, трос и сюда, я жду у машины.
- Хорошо, ответил Александр, и добавил, - я не быстро, пока соберусь.
- Добро, жду и положил трубку на аппарат.
- Володя еще раз спасибо, побегу обратно, буду ждать Саню, дыхание перевел.
- Давай тебе свою ЛПКашную дам, предложил он.
- Да нет, не надо, пока найдешь машину, пока соберется, мой 66-ой уже приедет, все давай.
Ноги несли меня обратно, я боялся, что с машиной может что-нибудь случиться. Но слава Богу все было в порядке. Пока бегал, изрядно вспотел, но мороз знал свое дело на отлично, быстро отбирая тепло.
Александр, - молодой парень, не семейный, работал в нашей дистанции механиком, а жил в поселке Первомайском. Посёлок располагался далековато, за Малошуйкой, я понимал, что скоро его ждать не стоит.
Достал из багажника топор, и отправился в лес, за дровами. Снег оказался очень глубоким, лез в ботинки, очень мешая передвижению. С дровами в лесу проблем не было. Отрубил вершину от сухой ели, упавшей видно от ветра или старости. Сразу за машиной посреди дороги устроил кострище. Но щепки разгорались плохо, дрова были настывшими, с инеем. Достал канистру с маслом, обильно полил дрова, намочил в масле кусок ветоши и поджег. Костер сначала очень дымил. Масляный дым, голубого цвета стелился по земле, окутывая меня вместе с машиной. Огонь начинал набирать силу, я прислонился спиной к багажнику машины, выставив замерзающие ноги к костру. Взгляд привлекла движущаяся со стороны Нименги машина. Это была пятидверная Нива, ехавшая из Онеги в Малошуйку. Управлял машиной заместитель директора Онежского ЛПК Юра, мы заочно были знакомы, вот пришлось и очно познакомиться. Он предложил прицепить мою Ниву к его и дотащить до поселка. Буксировочный ремень был у него с собой, надежно связали машины и сцепом тронулись в путь. Кабина за время стоянки настыла, сделавшись настоящим морозильником. Проехать удалось не так далеко, как планировали, впереди зимник пересекал ручей, русло которого промёрзло, образуя яму. Нива Юры спустилась в яму и стала подниматься на дорогу, я на своем автомобиле скатился следом, ремень натянулся и тормознул первую Ниву, пытавшуюся взобраться на дорогу, удерживая ее на подъеме. Юра включал блокировки, пониженную, елозил по подъему, но результат был тем же. Расцепили машины, колеса его Нивы зашлифовали дорогу до льда, исключая возможность и одиночного подъема. Топором сделали на обледеневшем подъеме насечки, по которым Юра выбрался на дорогу. Моя Нива оставалась в яме русла ручья.
Переводя дух, после проделанной работы, и переговариваясь, что делать дальше, услышали шум, а вскорости и увидели, приближающийся Газ 66. Я поблагодарил Юру за помощь, пообещав буксировочный ремень оставить у дежурного по переезду, пожали руки и он, разъехавшись с 66 м растворился в белой мгле. Ниву привязали к Газу, Александр плавно натянул ремень и вытащил Ниву вместе со мной, мы покатили домой. От дыхания, лобовое стекло обмерзало льдом, мешая видимости. Я ногтями скреб лед, чтобы хоть чуть-чуть видеть происходящее впереди. Начинали мерзнуть пятки, да так сильно, что пришлось расшнуровать ботинки и поочередно согревать их руками. Подъехали к дистанции пути, холод уже настолько проник в меня, что сказать четко слово не было сил. Ниву затолкали в бокс, я залез в теплую кабину 66 го, пытаясь отогреться. Саня тормознул на переезде передал дежурному буксировочный канат, поясняя, - водитель пятидверной Нивы заберет. Далее, довез меня до подъезда и отправился в магазин за водкой. К его приходу, я уже снял настывшие вещи, переоделся и набирал горячую ванну. На плите разогревалась вчерашняя уха из миноги. Эту рыбку ловили рабочие шестого околотка, проживающие в селе Порог. Они ценили миногу гораздо выше семги, называя между собой семидырка, по количеству отверстий на голове. Саша пить отказался, наливая горячую уху в тарелку. Я же исходя из медицинских соображений, выпил целый стакан и залез в горячую ванну. Тело мгновенно покрылось мурашками, выпуская внутренний холод, мне было зябко в горячей воде. Но видно водка запустила внутренние механизмы, погнав по телу кровь, минут через пять на лбу появилась испарина, затем капельки пота. Мурашки исчезли, организм начинал принимать тепло воды, расслабляя мышцы.
После ванны, одел теплый мохеровый халат, продолжая потеть, вышел на кухню. Саня уже наелся ухи и собирался меня покинуть, проводив его до двери, поблагодарил за помощь и попрощался до утра понедельника. Горячая уха из миноги, плюс бутерброд, черный хлеб с молотым салом и чесноком, восстановили мой организм, до утреннего состояния.
Я снял трубку телефона, позвонил семье, сообщил, что я дома. Потом позвонил Володе в Нименгу, поблагодарил еще раз за сахар.
«ОПЫТ – ЭТО НЕ ТО, ЧТО СЛУЧАЕТСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ. ЭТО ТО, ЧТО ЧЕЛОВЕК ДЕЛАЕТ, КОГДА С НИМ ЧТО-ТО СЛУЧАЕТСЯ»
Олдос Хаксли