Сегодня Аня отпросилась с работы, чтобы побыть с бабушкой. Они прибирали дом и говорили, говорили… Бабушка повесила новые занавески, а они оказались длинны, и она подшивала их вручную, стоя у окна. Аня перебирала книги, заодно вытирая с них пыль. Вдруг бабушка вскрикнула:
- Господи, Анютка, да это никак Маша бежит! На ней лица нет! Что-то случилось…
Аня побежала открывать дверь, не дожидаясь, когда соседка постучит. Князева влетела в дом и, увидев Римму Сергеевну, только ойкнула – чувствовалось, что у нее уже нет сил на эмоции и приветствия.
- Аня, выручи! Меня и… хорошего человека! Его надо спасти! Телефон! Необходим телефон!
- Да пожалуйста. Вот он. Сядь и звони спокойно.
- Но я не умею! Набери мне номер! Прошу тебя!
- Да ради бога. Только возьми себя в руки, ты прямо будто горишь…
- Душа горит! Набирай!
И Князева продиктовала номер. Аня слышала, как ей ответил мужской голос. Но Князева только сипела и тяжело дышала в трубку. Она не могла говорить! Тогда Аня сама взяла мобильник.
- Вы извините, я не знаю, с кем говорю, - сказала она. – Но ко мне прибежала соседка и сказала, что вам необходимо передать что-то чрезвычайно важное… Сама она – в страшном волнении… Я поняла, что речь идет об угрозе чьей-то жизни… Конкретно? Вы знаете, я сейчас постараюсь что-нибудь сделать… Придумала! Бабушка, дай нам бумагу и ручку! Сейчас она будет писать на бумаге то, что надо вам передать… Вот она кивает… Уже пишет… А я вам прочту. Подождите еще чуть-чуть. Нет, это не розыгрыш… Я думаю, к ней вот-вот вернется голос… Речь… Читаю, слушайте! Слушаете? «Владимир Иванович, это я, ваша миссис Икс. Вас хотят убить перед встречей в ДК. В тот момент, когда вы будете выходить из машины. Выстрел прогремит или из боковой комнатки, где сторож, или из строящегося дома напротив, где раньше был цирк»… О, господи! Нет, это я от себя. Ужас-то какой! Дальше? Все. Конец письма. Она-то как? Да плохо. Бабушка моя какой-то массаж ей делает. Успокоительный. Кто? Конечно, знаю. Это – Маша Князева. Поселок, да. Да, дело об убийстве Лисицина… Только мы его не убивали. Боже, так вы – Владимир Иванович Комов! Я – в шоке… Нет, понятия не имею, откуда она знает… Ей вроде уже получше. Маш, ты сама говорить можешь? Без посредника? Может, передаю ей телефон!
Князева взяла трубку.
- Я все слышала… Только что… Это очень серьезно… Трое. Те, что и в прошлый раз. Хотят свободы. Расчистить поле битвы им надо. А вы на них отрицательно действуете… Будто сквозь стены все видите. Плохо мне, Владимир Иванович! То ли нервы, то ли заболела я… Словом, адрес мой вам теперь известен, прошу в гости! Или – я к вам! Кто? Сергей Ильич? Хорошо. В штатском. И машина не милицейская. Поняла. Только удостоверение пусть покажет, а то мало ли кто вместо него может нагрянуть. Всего теперь боюсь… Да пожалуйста.
Князева передала трубку Ане и та отключила телефон.
- Ого! А наговорили-то мы с тобой, Маш! Мне и не расплатиться! А ты прямо как Штирлиц! Только без шифровок, прямым текстом…
- Выхода у меня не было, Ань.
- Откуда только все и узнала?
- Да это так, случайно… Ну, пойду. Рада вас видеть, Римма Сергеевна, а все равно пойду. Сил нет. На воздухе сейчас немного побуду да лягу. Все и пройдет.
- Маш, подожди, я сейчас дошью, вместе и прогуляемся! – предложила Римма Сергеевна.
- Хорошо. Вы ко мне подходите, я к речке спущусь. Вон там…
И она показала на место, находящееся прямо за ее домом. А потом тихо сошла с крыльца и пошла по тропинке, минуя свою избу, к берегу, на котором, кажется, осталась бандитская бутылка. Зачем она была ей нужна, Князева еще не знала, но чувствовала – может пригодиться! Да хоть подбросить ее вместе с отпечатками бандитских пальчиков к тем гаражам! Да и звякнуть куда надо от имени какого-нибудь «очевидца» - мол, видела, как за гаражами, там, где дорожка к озеру поворачивает, двое незнакомых водку пили, а потом враз куда-то исчезли, будто сквозь землю провалились… Она отметила, что неожиданные мысли бывают порой куда интереснее тех, что обдумываются бог знает сколько времени! Но делать это надо скорее, сейчас! А то если эти паразиты каким-либо образом открутятся от покушения на Комова, останутся на свободе, так хоть за это их прищучат. Ах, как некстати приедет к ней Осокин! Но ничего, главное – ухватить сейчас эту улику!
Мария увидела бутылку сразу, осторожно взялась за нее снизу, возле донышка, завернула в большой лопух и быстро понесла к себе домой. Уже входя на крыльцо, увидела спешащую к ней Римму Сергеевну. До ее прихода она успела положить бутылку в целлофановый пакет и опустить его в хозяйственную сумку, с которой и намеревалась ехать к новым домам.
То, что произошло потом, можно сравнить с бешено сменяющимися кадрами видеофильма, который перематывают, отыскивая нужное место. Римма Сергеевна пришла с какой-то примочкой, которую пыталась приложить к ее голове. Войдя в кухню, чтобы взять воды, она увидела свой давно потерянный ножик, которым всегда резала морковку. Только почему-то он лежал не на столе, а на подоконнике. Римма Сергеевна сказала о ноже Князевой. Та отчего-то замешкалась, а потом объяснила, что ножик этот брала у Ани, да забыла ей отдать, и чтобы Римма Сергеевна обязательно это сделала. Они не успели вспомнить прошлое, обсудить сегодняшние события – подъехал Осокин. Он был тактичен и не стал интересоваться, при каких обстоятельствах Князева подслушала бандитов. Главным для него было ничего не упустить из их разговора. Она передала его почти дословно.
- Обычно вам из автомата звонила. А тут чувствую – срочно надо… Вот и пришлось к соседям бежать. Теперь я уже, так сказать, расконспирирована…
- Думаю, ваши соседи – люди неглупые и не болтуны. Так что – никто ничего. А я рад, что с вами познакомился… Думаю, мы сможем подарить вам сотовый телефон.
- Да хорошо бы! А… вы сейчас – в город?
- Да.
- Довезите меня хоть до автовокзала! К дочке хочу съездить. У нее заночую. А то сегодня так перенервничала, что боюсь одна оставаться…
- Буду рад оказать вам услугу.
Как она ни упиралась, но Осокин все-таки довез ее прямо до дочкиного дома. Более того – довел до дверей, позвонил и передал Князеву из своих рук в родные для нее руки. Убедившись, что Сергей Ильич уехал, мать все рассказала дочери – благо, они были одни, Игорь отправился к себе.
- Представляешь, их схватят возле ДК, посадят, и тут всплывет бутылка с их отпечатками – именно в том месте, где ограбили дельца… Золотого тельца этого… Может, потом и разберутся, что они ни при чем, но время-то пройдет! А чем больше уходит времени, тем спокойнее нам!
Дочь была с ней согласна и проводила мать до автобуса.
У нее все получилось – бутылка в лопухе, но уже без целлофанового пакета крепко застряла в зарослях пижмы. Вернувшись к дочери, она тут же попросила ее набрать по телефону нужный номер и сделать свое анонимное сообщение. Ей показалось, что эту информацию приняли с интересом.
- Мама, а ведь ты спасла этого Комова…
- Да, дочка…
- И он должен будет сделать ответный ход! Если что…
- Да, дочка!
- Знаешь, ты только держись на ногах, а?
- Что еще случилось, дочка?
- К соседям приходили… Из какого-то частного детективного агентства… Спрашивали про меня…
Сердце у матери упало – неужто конец? Но почему из частного агентства?
Валентина тоже никак не могла понять, почему руководителю частного сыскного агентства, ее бывшему коллеге и хорошему товарищу неизвестные, но далеко не бедные люди заказали информацию о девушке Асе Князевой. О том, чем она занимается, каков круг ее родственников, знакомых, как и с кем проводит свободное время и прочее. Валин товарищ, узнав о том, что мать этой Аси проходит по делу об убийстве Лисицина и что этим делом наряду с органами занимается и Орлова, попросил у нее всю информацию об этой семье. Валентина рассказала о том, что знала, попытавшись разведать, кому это надо. Но товарищ, похоже, этого и сам не знал.
Сегодня они с Карпушкиным получили, наконец, подробные сведения о людях, отдыхавших и лечившихся вместе с Лисициным. На первый взгляд, пути их никак не пересекались с убитым. Сыщики прекрасно понимали – если Горева из подозреваемой становится просто свидетельницей, то необходим какой-то эпизод в лисицинской жизни, отозвавшийся трагедией. Случай, потрясший кого-то настолько, что человек решил убить его виновника… Наверняка это произошло не вчера – в последние годы Лисицин был настолько ко всему равнодушен, что даже не способен на злодейство. Валентина заметила, что все чаще думает о Браткове… О Владимире Лукиче… Это его жена считает, что муж ничего не знает… Обманутый мужчина ощущает тяжесть своих рогов… Вот он и решил с помощью ножа справиться со своим унижением. Да так искусно, так тихо, что никто его и не заподозрил… Одно в этой версии было непонятно… Ведь с тех пор, как его жена познакомилась с Лисициным, прошли годы… А со временем ревность гаснет, пропадают ее острота и агрессивность… Тогда какие же чувства подвигли Владимира Лукича на убийство Лисицина? Нет, с Горевой все как-то более объяснимо… И каким боком соприкасается со всем этим копание в жизни Аси Князевой? А, может, тут совсем другая песня? Столько времени прошло, целый хоровод свидетелей высказался относительно этого происшествия, а яснее не стало… Да, от версии с Горевой все-таки отходить нельзя…
- Я уверен, что Анна Николаевна прекрасно знала, кто лежит перед ней и хрипит про эту Мэри… Я лицо ее видел, - сказал Карпушкин. – На лице ее было… как бы это помягче сказать… удовлетворение. Да и Владимир Лукич, мне показалось, тоже одобрил поступок убийцы…
В кабинет вошел Осокин и сообщил им удивительную вещь – неизвестная осведомительница рассекретилась! И это – не кто иной, как Мария Степановна Князева! Она раскрыла себя, потому что услышала о готовящемся покушении на Комова… По ту сторону закона он, оказывается, имеет кличку Комок… Князевой срочно нужен был телефон, она не рискнула тратить время на хождение к автомату и бросилась к Горевой, у которой есть мобильник. Так что эта Анна Николаевна тоже в курсе.
- Анна Николаевна в курсе…Ты даже не представляешь, Сергей, какие это пророческие слова… Она в курсе… У меня такое ощущение, словно мы находимся внутри загадки, а она обволакивает нас и не дает посмотреть на себя со стороны… Ее спокойствие говорит о том, что она знает все, но сама к убийству непричастна… А если и причастна, то косвенно… Возможно, преступление произошло по ею же разработанному плану…
- Нет, Валентина Васильевна. Она просто рада, что кто-то это сделал. Осуществил то, о чем мечтала она, но на что у нее не хватило бы ни сил, ни решимости, - сказал Карпушкин.
- Согласен, - заявил Осокин. – И у меня, ребята, появились странные мысли… Очень странные… Князева – осведомительница, за что ей, конечно, большое спасибо, Горева с этим убитым, которому она наверняка мечтала отомстить… Они в последнее время вроде бы сдружились, ведь так?
- Да, да, - подтвердил Карпушкин.
- А что их связывает? Только ли чисто соседские отношения и роли свидетелей?
- К тому же кто-то интересуется дочкой Князевой, Асей, - добавила Валентина.
- А она, между прочим, трудится в страховом агентстве, - сообщил Осокин.
- Тогда нам срочно нужна сводка всех городских происшествий! Что у нас произошло в последние дни такого… ошеломляющего? – спросила Валентина.
- Смотрел уже - ничего существенного, мелочевка, - ответил Осокин. - Пьяная драка на площади – тяжкие телесные. Вчера ночью у женщины сумочку вырвали на Советской улице… Денег там – около тысячи, документы. Не надо, Валя, не спрашивай, что делала дама ночью на Советской улице, она этого не сказала. Но, кажется, следила за мужем, который был с другой. Ну, и кто-то проник в гараж к предпринимателю Ходынскому… Тут, скажу я вам, головоломка… Неизвестный или неизвестные пробрались туда необычным способом – через подземный ход!
- И… много взяли? – одновременно спросили Карпушкин и Валентина.
- Да в том-то и странность, что ничего не взяли! Во всяком случае, так уверяет потерпевший.
- Как это? Рыли-рыли, столько работали, рисковали, и – впустую? Не может быть! – уверенно заявил Карпушкин.
- Сергей, это – тот самый Ходынский, которого прокуратура обвиняла в неуплате налогов? – спросила Валентина.
- Он самый. Но ведь вывернулся, хитрец!
- Хотя левых денег у него немерено-несчитано, - сказал Карпушкин – Я им одно время занимался на прежней работе… Это жук косит под обычного гражданина средней упитанности, то бишь обеспеченности, хоромы себе не строит, живет в новых домах на окраине, хотя в городе есть квартиры и получше… И гараж у него самый обычный, только, может, замки покруче…
- Вот потому грабители подземный ход и вырыли! – заметил Осокин.
- То, что рыли не зря, очевидно, - начала Валентина. – Хотя очевидно и то, что весь основной капитал и недвижимость у него за границей… Но и здесь на черный день должно быть припрятано немало… И унесли, видимо, такую сумму, что Ходынский не решился даже заявить об этом милиции… Но вряд ли он захочет оставить грабителям такой подарок. В подобных случаях эти богатенькие сами ищут, кто их нагрел! Без нашей помощи! Вернее, без вашей. А вот к частникам они могут прибегнуть. Надо связаться с моим конкурентом. Он уже звонил, спрашивал меня о дочке Марии Степановны. Ему поступил заказ на Асю Князеву. Да, да! Что ты, Сергей, делаешь удивленные глаза? Ах, ты только что подвозил старшую Князеву к доченьке? И, следовательно, знаешь ее адрес… Мне неизвестно, почему она кого-то заинтересовала… Может, есть обеспеченный человек, который хочет на ней жениться! И решил предварительно все узнать про свою будущую спутницу. А, может быть, подземный ход – это ее прекрасная идея! Идея страхового агента, который каким-то образом узнал о том, где богатенький Буратино хранит свои золотые, и…
Осокин пожелал им удачи в осмыслении образа Аси Князевой и заявил, что сможет присоединиться к ним только после встречи с населением представителей УВД, в том числе и Владимира Ивановича Комова. Встреча эта начнется через два часа в ДК текстильщиков. О покушении на их начальника именно перед этой встречей и предупредила Мария Степановна… Группа захвата киллеров уже готова. И Сергей Ильич надеется, что операция пройдет успешно и в их руках окажется наконец руководство одной из крупных бандитских группировок. Потому что миссию избавления от всевидящего Комова они, кажется, возложили сами на себя…
А Валентина решила заняться Асей Князевой, поговорить с ее соседями и сослуживцами. Сегодня выходной. И страховое агентство не работает. Значит, соседи… Почти все они были дома. Однако, поговорив с этими людьми, Валентина услышала от них стандартный набор качеств для характеристики положительного героя. И ничего, что бы проливало хоть какой-то свет на то, зачем заказчику информации понадобилась эта Ася… Правда, Валентина не проявила в разговорах с соседями своих обычных тактических уловок. Просто ей стало не до них, когда по телевизору, который одна из соседок в связи с приходом Валентины и не подумала выключить, она услышала сообщение о покушении на Комова… Киллеров взяли в строящемся напротив ДК доме, на пятом этаже, где по будням велись отделочные работы. Один из них находился внизу, возле машины. Двое других – на боевых, так сказать, позициях, огневых рубежах. Группа из шести человек, ожидавшая убийц на шестом этаже, взяла их в тот момент, когда уже был произведен выстрел – по манекену, который «вышел» вместо Комова из машины… Валентина была потрясена увиденным – этот манекен хранился у оперативников еще с тех времен, когда она работала в команде Комова. А сделал его их коллега-художник, мечтавший создать в их городе музей восковых фигур. Он не успел этого осуществить – погиб от пули пьяного бандита. Манекен был столь искусен, что телезрители ни о чем и не догадались. Валентина сразу прикинула, какие сложности ждут Осокина и его коллег - бандит, находившийся возле машины, будет отрицать свою причастность к покушению! Обычно в таких случаях помогают психологические находки либо улики, не замеченные вначале, но обнаруженные позже. Она торопливо попрощалась с соседями Князевой и поспешила в УВД, уверенная, что поможет обнаружить какие-то зацепки для доказательства вины каждого. Ей очень хотелось зайти к Асе и, несмотря на отсутствие времени, составить с ней хотя бы предварительный разговор, но на ее звонок в дверь никто не ответил. Хотя когда она зашла в подъезд, ей показалось, что из квартиры Аси доносится музыка…
Однако, придя в ведомство Комова, Валентина узнала, что ее психологических находок, возможно, и не потребуется. Дело в том, что опера, запустившие в компьютер «пальчики» киллеров, обнаружили там точно такие же. Им крупно повезло – одни отпечатки принадлежали бандиту, пустившемуся в бега из зоны под Красноярском еще год назад. Другие – освободившемуся из той же колонии по амнистии. А вот хозяин третьих «пальчиков» - инженер, с виду интеллигентный человек, в свое время подозреваемый в разработке хитроумных ограблений. Однако вину его доказать не сумели. Это и был как раз человек, стоявший внизу, возле машины. Он утверждает, что приехал осматривать дом, потому что хочет купить здесь квартиру.
Как раз в это время компьютерщику принесли новые материалы, которые он тут же и занес в свою машину. Это были отпечатки пальцев с бутылки, найденной возле гаража Ходынского. Анонимный очевидец утверждал, что за гаражами пили двое мужчин, которые позже исчезли, «будто сквозь землю провалились»… При подземном ходе это и немудрено… Их исчезновение примерно совпадало по времени с проникновением в гараж… Отпечатки принадлежали двоим – бывшему инженеру и киллеру, стрелявшему в манекен… Что ж, это позволит, наконец, упрятать за решетку мозговой центр теперь уже, кажется, несуществующей банды… А то, неровен час, наберет себе новых людей и возродит традиции…
Только вот для криминального деятеля его ранга подземный ход – это как-то несерьезно, по-детски… Впрочем, может, ему захотелось новизны? Но ради чего? Да ради того, что пропало из этого гаража! Ходынский не заявил о пропаже – значит, пропало столько, что и заявлять-то страшно, не то сам угодишь в кутузку…
- Только вот лопух меня смущает, - сказал Осокин. – За гаражами, как выяснилось, таких лопухов нет. Так что бутылочка эта, возможно, занесена откуда-то… извне, так сказать…
- Советую пока не упоминать об этом в документах. Иначе рыба крупная сорвется… А когда будут доказательства его вины, его главенства над этой бандой, тогда можно будет к лопушку этому вернуться… И найти деньги золотоносного Ходынского… Ведь у кого-то они сейчас находятся!
Карпушкин вышел в коридор, а, вернувшись, спросил, нет ли у кого-нибудь молока. Дело в том, что накануне он подобрал бездомного серого котенка, и вот теперь тот сидел в коридоре возле дверей и ждал хозяина. Валентина пожертвовала пачкой, которую по пути в милицию прихватила в молочном ларьке – подумала, что может засидеться допоздна, и тогда все магазины будут уже закрыты. Котенок пил молоко в кабинете, и все смотрели на этот пушистый вздрагивающий комочек, и всем было хорошо оттого, что живая душа спасена и накормлена. А у Валентины вдруг закрутилась-завертелась какая-то мысль, связанная с… котятами? Как будто… О, да, соседка Аси утверждала, что девушка очень любит животных, особенно кошек, и ходит в какой-то подвал их кормить… Валентина отнеслась к явлению котенка с молоком очень серьезно – за свою обширную практику она давно поняла, что в их деле не бывает никаких случайностей, а это блюдце с молоком и мяукающим комочком – путь к озарению… Завтра же надо заняться этим подвалом! Но почему завтра? Сегодня!
- Валентина Васильевна, предлагаю сегодня же вычислить убийцу Лисицина… У меня есть кое-что новое.
- Нет. Сегодня меня тянет к Асе Князевой. Как преступника – на место преступления… И к деньгам этого Ходынского… Тут у меня картинка вроде бы начинает складываться… Только есть недостающие звенья… Штрихи… А насчет Лисицина… Надо обязательно запустить к Анне Николаевне моего бывшего мужа. Пусть он для нас не сцену у фонтана изобразит, как Гришка Отрепьев в пушкинском «Борисе Годунове», а сыграет убитого лицом, так сказать, к лицу… Словом, явится к Горевой…
- Хм… Прямо в театр?
- А хоть и в театр! Оборудуем его всем, чем надо, и – вперед! А потом уж и будем вычислять… Хорошо бы завтра, мой бывший по понедельникам обычно свободен. Но ведь и в театре выходной! А, может, они из-за предстоящих гастролей шпарят без отдыха?
Карпушкин позвонил в театр и ему сообщили, что понедельник действительно объявлен у них рабочим днем.
- Вот и хорошо. А я успею сходить на работу к Асе Князевой – за недостающими звеньями. Или звеном. А потом вместе будем наставлять моего экс-мужа и анализировать полученные сведения.
Карпушкин был доволен таким раскладом. Он, как и Валентина, верил, что приближается конец тайнам и загадкам, связанным с этим Кириллом Павловичем Лисициным. И, возможно, не только с ним…
Подвал с кошками, в котором часто, уже по утверждению не только соседки, но и жителей близлежащих домов, бывала девушка в спортивном костюме – любительница кошек, Валентина открыла приспособлением, которое всегда находилось при ней. Кошки здесь действительно были, как и остатки еды, принесенной, судя по их виду, не так давно. Она хорошо осмотрела помещение – метр за метром. Ее интересовало все – пол, стены, потолки, небольшие отсеки, сделанные с помощью перегородок, где жильцы хранили овощи. На всех кладовках - замки. Но у Аси такой кладовки не было – значит, нечего и рваться их осматривать. А вот стены подвала показались ей весьма и весьма интересными… Особенно хотелось ей дотянуться до нескольких плит, которые здорово отличались от других – очевидно, были приспособлены здесь недавно… Почему-то подумалось, что за ними можно устроить неплохой тайник… Но, может, это ей только показалось?
Валентина очень не любила оставлять загадки неразгаданными…
На следующее утро она связалась с руководством страхового агентства, объяснив, что ей нужна мелочь, пустяк, который, тем не менее, может помочь в раскрытии преступления, и предупредив, что о цели ее прихода, а также и о ней самой лучше никого не извещать. Руководитель агентства приняла ее сдержанно и сразу же дала понять, что у нее очень мало времени. Валя объяснила, что ей необходимо знать – не теряла ли в последние дни их сотрудница Ася Князева какие-либо вещи, на которых упоминаются ее имя, фамилия и, возможно, что-то еще. Начальница сказала, что ей об этом неизвестно, и тут же вызвала руководителя отдела, в котором работала Ася. Это тоже оказалась женщина. И с нее также было взято слово о неразглашении сути вопроса, да и самого визита сыщика Орловой. Однако она просветила Валентину, заявив, что очень внимательно относится к внешности сотрудников, чтобы – никаких брюк, на ногах – колготки, минимум украшений, да и то лишь помогающих воспринимать сотрудника как высоконравственного, добропорядочного делового человека, которому можно довериться. Так вот, Князева всегда носила тонкое, аккуратное золотое колечко, а теперь его нет… Сказала, что потеряла… Ни о каких других потерях Аси эта начальница не сказала.
- А вы не знаете, была ли на колечке гравировка?
- Да. По-моему, ее имя и год рождения. Это мать ей дарила на совершеннолетие.
- Спасибо. Вы нам очень помогли, - искренне поблагодарила женщину Валентина и удалилась так же незаметно, как и появилась.
Нет, это просто удивительно, что пришло ей в голову! И она, возможно, никому об этом не скажет… Откуда эта спасительница мира Мария Степановна Князева знает о замыслах бандитов? Уж не прорыт ли у нее подземный ход к реке, на берегу которой и происходят бандитские сходки? Этим дуболомам и на ум не приходило, что скромная маленькая деревенская женщина сидит в своем штреке, как говорят шахтеры, и ловит каждое их слово! Да ни одному разумному человеку такое и не приснится! Вот откуда у доченьки-то зародилась эта идея! И все бы хорошо, да одна незадача – сронила колечко… А Ходынский нашел! И теперь пытается вернуть свои денежки!
Но из всего этого следует, что, во-первых, деньги находятся сейчас у этой Аси или у близкого ей человека. Во-вторых, девушке по этой причине грозит большая опасность! В-третьих, кто-то подложил бутылку с отпечатками пальцев бандитов, чтобы и милиция, и Ходынский поверили в причастность криминала к наезду на гараж! Для этого Ася должна хорошо сыграть и убедить всех, что колечко потеряно у нее давно и кто-то им просто воспользовался, чтобы замести следы… В-четвертых, бутылка выплыла очень кстати. Слишком кстати… И к ее появлению имеет отношение лишь хорошо информированный человек, знавший и о готовящемся покушении на Комова, и о краже в гараже Ходынского… А это может быть только Мария Степановна Князева! И об этом надо немедленно поговорить с Комовым! Ведь он держал с ней связь. Вернее, она с ним. И она спасла его от бандитской пули…
На фото - картина Петра Солдатова.
