Мальчуган протянул Алене ладошку:
— Держись, мать. Ты у меня радаром будешь. Я через тебя твои вещички скраденные чуять буду. Так мы этих негодяев найдем.
Девушка взяла ребенка за руку и, оглядываясь на свое тело, спросила:
— А что со мной будет? Надо же мужу дать знать…
— Тебя скоро найдут. Не одна ты такая умная — по темным переулкам дорогу срезать. Еще хватает. А мужу полицейские сообщат. У них сейчас техника отменная, не то что в мои годы… С наганом в хаты вламывались и без суда и следствия всю семью в расход…
Со стороны они выглядели как мама с ребенком, бредущие под снегопадом. Только мама непутевая — ребенка в пижаме зимой гулять вывела. Хотя какая разница — их же никто не видел. Девушка задумалась над словами мальчика и осторожно спросила:
— А сколько тебе лет, детка?
Мальчуган хрипловато усмехнулся и ответил:
— За девяносто уже перевалило, мать. Тридцатого года я. Можешь звать меня Витольдом Альбертовичем. Или просто Витей.
Алена ошарашенно посмотрела на «ребенка», даже остановилась:
— Как девяносто?! А почему ты маленький?
— В каком возрасте помер, в том и остался. Скажи спасибо, что одежку иногда меняю. Третья пижама за все годы службы проводником, уже пятнадцать лет ношу, а все как новая.
— А голос? Что с голосом?
— Это я наших старших попросил сделать. А то прихожу к убитым беременным, и у них материнский инстинкт срабатывает. Они сразу тискать меня лезли. А теперь нормально: гаркну разок, и будущие матери сразу слушаются…
— Погоди, — остановила пояснения Вити Алена, — еще раз про беременных поясни.
— Нас — проводников много, — начал объяснять малыш, — я прихожу за душами убитых беременных и отвожу в миры их предков. Или еще куда… Зависит от обстоятельств.
Они уже вышли на оживленный тротуар и медленно шагали вдоль дороги. Люди их не видели, но чувствовали что-то. Обходили призрачную пару, словно боялись столкнуться. Один парень прямо на бегу проскочил сквозь Алену, а потом резко остановился и начал удивленно оглядываться. Только ничего не увидел и побежал дальше по своим делам.
Алена приложила свободную руку к своему животу и спросила:
— Витя, а что с моим ребенком? Кто забрал его душу?
— Не парься, мать. Он вообще в шоколаде. Тут в гостинице пара норвежских туристов двадцать минут назад наследника зачала. Твоего сына к ним отправили. А с учетом обстоятельств, наши верховные скандинавским богам запрос отправили, чтобы их норны мальцу нить счастливой судьбы спряли. Так что будет жить твой сын долго и счастливо. В отличие от тебя.
Рассказывая о будущем еще нерожденного ребенка, проводник улыбался. При этом его лицо было такое по-детски наивное, что девушке захотелось обнять малыша и прижать к себе. Все как он рассказывал о беременных, к которым приходил.
Витольд это почувствовал, сурово нахмурил бровки и гаркнул:
— Отставить нежности.
Алена сразу посерьезнела и сказала:
— Я только хотела поблагодарить за сына.
— На здоровье, — важно кивнул Витольд и неожиданно остановился.
Он приложил маленький пальчик к губам и произнес:
— Ш-ш-ш. Тихо. Я их слышу.
Все также за ручку призрак и проводник дошли до сквера. Фонари не горели, и только огоньки сигарет выказывали место, где шакалы потрошили сумку Алены.
— Всякую фигню с собой таскает, — шипел блондин, вытряхивая в урну дамскую мелочевку, — денег почти нету. Тимур, что с мобилкой?
— Норм. Без пароля, — отозвался подельник. — Я к перекупу завтра двину. Марик, ты когда цацки понесешь?
— Тоже завтра, — ответил Марат и обратился к блондину, — Димон, давай и сумочку задвинем? Она вроде новая.
— Не, бро. Я ее своей телке подарю.
— Ок. Тогда расходимся. Завтра на созвоне.
Двое направились вглубь парка, а Димон пошел к дороге. Витольд потянул Алену за руку:
— Сначала уберем этого.
— Как? — растерялась Алена. — А те двое уйдут…
— Не боись, мать. По твоим вещам нагоним.
Проводник стремительно шагал вперед маленькими ножками, не выпуская блондина из виду. Милое детское личико искривила злая усмешка, теперь это был не «детка», а настоящий ангел мести, жестокий и карающий. Маму, папу и его самого когда-то тоже убили жестокие люди…
Димон подошел к дороге и стал ждать, когда в бегущих рядах машин образуется брешь. До пешеходного перехода была всего сотня метров, но делать крюк не хотелось. Всегда перебегал, где удобно. И в этот раз так же.
Последний автомобиль проскочил перед тротуаром, и Димон сделал шаг. Витольд отпустил руку Алены и кинулся к блондину, на ходу вытаскивая свой нож. Когда Димон сделал третий шаг, проводник одним движением рассек джинсы и мышцы сзади под коленкой. Шакал охнул и остановился. По ноге потекла кровь.
Димон заорал и упал. Он схватился за рану и попытался подняться.
Вдалеке вспыхнули огоньки фар. Машина неслась по обледенелой дороге. Димон вскочил и начал отползать к тротуару, но тут словно из-под земли перед ним вырос мальчишка с огромным ножом, и блондин шарахнулся на дорогу.
Машина взвизгнула тормозами в паре сантиметров от шакала. Проводник спокойно подошел к негодяю и с размаха всадил ему нож в спину.
Алена стояла на тротуаре, в ужасе наблюдая картину расправы. Ей даже стало жалко блондина. Малыш подошел к ней и сказал:
— Нечего его жалеть. Таких как он, в младенчестве давить нужно. Я в его прошлое мельком глянул. Монстр и садист.
— Мы теперь за остальными пойдем? — спросила девушка.
Ей было жутко стоять и наблюдать, как к Димону сбегаются люди. Водитель вызывал скорую, не понимая, откуда столько крови, если машина к парню даже не прикоснулась.
— Погоди, мать, — остановил ее проводник, — сейчас самое интересное будет.
Люди пытались нащупать сердцебиение и расстегнули куртку блондина. Оттуда выпала синяя кожаная сумочка.
— Давайте посмотрим, может, там документы его есть, — предложила сердобольная прохожая.
Но сумочка была пуста. Только в маленьком внутреннем кармашке нащупали прямоугольный электронный пропуск:
— Макина Алена Сергеевна, — прочитала женщина, — это не его. Чужое.
Пока люди суетились вокруг истекающего кровью тела, Витя начал оглядываться по сторонам и вскоре радостно хлопнул в ладошки:
— Кирдык убивцу. Темные жнецы пришли.
Алена обернулась. Прямо на них из сквера шли трое великанов. Метра под три ростом. Это были не люди, как она или Витя. Тела словно сотканы из черноты. Ни глаз, ни носа… Только очертания огромных атлетичных тел.
Витольд начал дергать девушку за рукав и тыкать пальцем на дорогу:
— Смотри на убивца своего!
Призрак Димона поднялся над своим телом. Его душа выглядела неопрятно. Весь грязный, оборванный. Волосы свисали жирными, засаленными колтунами.
— Душа имеет истинный облик, — не дожидаясь вопроса пояснил Витя.
Черные жнецы прошли мимо Алены с проводником и направились к Димону. Он ничего не успел понять, как один из них схватил его за ногу и с размаху саданул всем телом об асфальт. Так в старину женщины стирали. Замахивались бельем и с силой били им о деревянные настилы на берегу.
Алена приготовилась услышать хруст ломаемых костей, но до нее долетел только истошный крик шакала. Жнецы уходили во мрак сквера и утаскивали душу Димона с собой. Они волокли его за ногу, передавали друг другу и периодически проверяли им землю на прочность.
— Они его в ад? — спросила Алена. — К чертям?
— Ад с чертями это религиозная байка, — покачал головой Витольд, — у каждого он свой. И все они ужасны.
Жнецы скрылись, а к телу приехала скорая, озаряя округу красно-синей мигалкой.
— Ладно, мать, — проводник вновь взял Алену за руку, — пойдем Тимура ликвидируем. А Марата оставим на десерт, это он тебя убил.
Окончание истории будет здесь.