Принцесса Маргарита тихо грустила у окна в своей уютной Малой гостиной. Она с тоской вспоминала старые добрые дни. Когда-то ее жизнь до краев была наполнена любовью к мужу и улыбками детей, расцвечена яркими огнями придворной жизни и украшена доверительными беседами с верной подругой. Теперь же принцесса чувствовала себя одинокой и никому не нужной.
- Наверное, я постарела, - печально улыбнулась она. - Жизнь идет дальше, отбирая самое главное, самое дорогое.
Императорский дворец, где она когда-то блистала, превратился в довольно неприятное место, наполненное чужими скользкими людьми. При встрече они старательно растягивали губы в улыбке, но глаза их оставались холодными, а за спиной ей все время чудилось змеиное шипение.
Принцесса больше не чувствовала себя защищенной. Личная стража императора, казалось, следила не за ее безопасностью, а за ней самой. Следила за каждым ее шагом, а потом доносила кому-то. Знать бы еще – кому.
Своим поведением и поступками император все больше напоминал умалишенного. Его решения были безумными и не подчинялись никакой логике. Казалось, его кто-то дергает за ниточки, и он, как марионетка, послушно открывает рот и передвигает руки и ноги. Принцесса чувствовала, что во дворце поселилось Зло.
Зло смотрело на нее пустыми, водянистыми глазами придворных, пряталось в сгущавшихся повсюду тенях, шипело в безумных речах министров и советников, играло в истерическом блеске фальшивого веселья и драгоценностей.
Маргарита не могла противостоять этому злу в одиночку и просто перестала появляться при дворе. Она с тайной радостью отправила Миранду за границу, надеясь, что убережет ее от неведомой опасности. Но дочь вернулась домой, бледная и разочарованная, злая на весь мир. И огонь надежды окончательно потух. Казалось, солнце Лантерни навсегда закатилось.
Теперь они с Мирандой старались встречаться как можно реже. Одна - не желая утомлять дочь своей меланхолией, другая - стараясь не срывать на матери свое раздражение и злость. И сейчас Маргарита буквально не знала, куда себя деть и чем занять руки.
- Жаль, что я так и не увлеклась садоводством или вышивкой, - грустно подумала она. - Теперь это было бы очень кстати.
Принцесса с иронией вспомнила, что где-то у нее была отложена до лучших времен книга, подаренная Люциусом. Что-то вроде «Плетение и артифакторика для дам». Может и вправду настала пора этим заняться?
При мысли о Люциусе принцесса улыбнулась. Этот мальчик столько лет приносил в дом радость и свет. Она всегда немного завидовала Кристалл. Совсем чуть-чуть. Ведь ей так хотелось иметь сына!
А уж как бы она гордилась его успехами! Подруга, казалось, своего счастья не понимала, и Люциуса часто недооценивала. Но кто Маргарита такая, чтобы судить.
В какой-то момент ей показалось, что у детей появились чувства друг к другу, и Люциус навсегда войдет в их семью. Это стало тайной мечтой принцессы, которую ей, как она думала, удавалось успешно скрывать от окружающих. Однако мальчик уехал и возвращаться, видимо, не собирался.
Принцесса вздохнула и бросила мимолетный взгляд в зеркало. На ней было надето длинное платье пепельно-розового оттенка. Когда-то Миранда подарила ей отрез ткани супер модного в том сезоне цвета. Любимая швея принцессы две недели работала, не покладая рук, а маленькие розовые бутончики вручную вышивали несколько мастериц сразу.
Когда Маргарита надела платье, то с ужасом осознала, что оно ей совершенно не идет. Не желая обидеть дочь, она все же спустилась в нем к завтраку. Но по глазам окружающих поняла, что лучше бы она этого не делала. Муж и дочь смотрели на нее с жалостью.
- Дорогая, - вздохнув, начал муж. - Это платье, оно очень красивое. Да и ты у меня настоящая красавица. Но, как бы это сказать, вы красивы каждый по отдельности.
Маргариту тогда очень рассмешила попытка мужа проявить тактичность.
- Да, мама, - уныло констатировала Миранда. - Этот оттенок тебе совершенно не идет.
- В общем, спрячь это куда-нибудь подальше, чтобы не расстраиваться, - резюмировал лорд Блейк.
Маргарита тогда именно так и поступила. А теперь, оказывается, платье нашлось. И это говорит лишь об одном - ей совершенно наплевать на то, как она выглядит.
- Это точно старость, - заключила принцесса.