Ночь защищала, будто прятала под темным покрывалом, делала передвижение скрытным, еле уловимым. И в то же время, под этим покрывалом могло скрываться что-то еще, то чему не нужна защита. То, что использует ночь как как оружие, как темную спутницу в своих черных делах. Поэтому каждый куст, каждый пригорок, каждое дерево превращалось в опасность, в то, что хочет остановить путника. Но стоило поднять голову вверх как страх сменялся умиротворением. Ночное небо украшали две яркие, параллельные друг другу полосы. Разделяя небосвод на две части, кольца огибали его от горизонта до горизонта. Они были разной ширины, и переливались разными цветами в лучах ночного светила. Древние верили, что это реки, по которым перемещаются боги. По одной из них плывет Барсафаэль, и тянет за собой луну, перетаскивая через весь небесный купол. По второй реке, которая так же была видна и днем, плыла богиня Амалиэль, передвигая таким же образом солнце. Некоторые добавляли, что были боги влюблены друг в друга, но вместе быть не могли. Ведь если один догонит другого, то луна и солнце столкнуться, а все вокруг погибнет. Людям е ничего не оставалось, кроме как сочувствовать, поклонятся и устраивать праздники во имя богов.
Еще небосвод украшали звезды, они сверкали будто крошки драгоценных камней, вкрапленных в породу. Оглядев эти звезды, Канавар сверил маршрут, и зашагал в нужном направлении. Ему представлялось, что путь будет следовать по натоптанной когда-то тропе, и доберется он до поселения за пару часов. Однако местность выглядела не совсем такой как раньше, где-то появились заросли кустарников, холмы уже ни казались такими высокими, а впереди просматривалась небольшая роща. Подходя к роще, путник услышал громкие возгласы, песнопения, барабаны и горны. Преодолев рощу, путник вышел к поселению, оно было примерно на расстоянии километра. Но уже от сюда было видно, что если он пойдет прямо, то выйдет к широким воротам, и насколько помнил Канавар, это и был основной вход в деревню. Путник решил найти менее приметный и, двигаясь под покровом листвы, обогнул селение. Далее, по бревну преодолел широкий ручей, и взобрался на холм, с которого можно было оглядеть местность. Поселение было окружено частоколом, бревна местами просто валялась, образуя бреши. Примерно посередине располагалась округлой форм. Основная же часть поселения была уставлена деревянными домиками, и рассечена узкими улочками. На улицах, местами горели факелы и масляные лампы. Основное же освещение, как и скорее всего население, было сосредоточенно на площади, чайзеры что-то праздновали. И Канавар догадывался что. Когда девушка пропала он обыскал окрестности их жилища, нашел брошенную плетенную корзину, в нее Эмма иногда собирала грибы и ягоды. Примятая трава и обломанные кусты говорили о следах борьбы, так же вокруг не было следов крови, все это наводили на мысли о похищении. Первым делом Канавар отправился в родное поселение. Там его конечно не жаловали, как раз из-за связи с девушкой, но на вопросы ответили. Из ответов было понятно, что они к похищению не имеют отношения. Кто-то прямо обвинил представителей враждебного племени. А один из старейшин, напомнил, что именно в эти дни чайзеры отмечали праздник поклонения Барсафаэлю. Так как сами варлунены отмечают праздник поклонения Амалиэль, а эти праздники раньше отмечались в одни и те же даты, торжества проходили одинаково, кроме того, что чайзеры приносили жертвы. Остальное Канавар домыслил сам, собрался, смастерил щит, доспехи, и отправился в путь.
Наблюдая с холма за этими празднованиями, варлунен понятия не имел, что делать дальше. Он знал, что должен, но как? Девушка могла быть где угодно, хоть на центральной площади, хоть в любом из домов. Мужчина готов был врываться в каждый дом, размахивая мечом. Выйти на центральную площадь если потребуется. Мысли отчаяния вызвали лавину в виде панической атаки, но лавина не вышла за пределы подсознания. Путник решил отправится в поселение, наблюдать, решение должно, оно просто не могло не найтись. Он оставил щит, двуручный меч, с собой взял только короткий, принадлежавший одному из убитых ранее охотников, надел, снятую с него же черную накидку. Канавара от деревни отделял широкий ручей, который чайзеры использовали для избавления от мусора и отходов. Чтобы не забивать русло, отходы сбрасывали по чуть чуть, большая же их часть хранилась неподалёку, как на территории деревни, так и за ней. Путник считал, что лучшего места для проникновения не найти.
Проходя через ворота, мужчина вдруг понял, что абсолютно не обращал внимание на едкий, проникающий будто сквозь кожу прямо в кровь, запах. Но почувствовал что-то странное, ему казалось, что он понимает это чувство. Он боялся, что если подтвердит, если поверит, то его предположения окажутся ошибочными. Канавр никогда не общался с девушкой при помощи слов, неведомым ему образом, она передавала то, что чувствовала, и понимала, что чувствует он. Редко он мог слышать в голове ее голос, но ни понимал ни слова. Путник, шел ведомый знакомыми ощущениями, такими знакомыми, теплыми и манящими. Осматриваясь он с трудом узнавал жилые постройки, форма осталось такой же, но выглядели ужасающе. Стены некоторых были украшены скелетами животных, причем кости были уложены хаотично, словно пытались создать новый вид. Некоторые стены были просто обмазаны черной смолой. Один из домов напугал больше всего, выглядывая в очередной переулок, путник лицом к лицу столкнулся с оскалом зубов. Это был череп медведя, его огромные зубы были натерты до блеска, а в глазницы вставлены два красных камня. Канавар не помнил, чтобы чайзеры делали так раньше, видимо болезнь поразила их не только физически. Обойдя по пути нескольких изрядно выпивших или одурманенных жителей, он добрался до высокой цилиндрической постройки. Постройка была шагов тридцать в диаметре. Внешне она выглядела невзрачно, стены так же обрамлены костями и шкурами убитых животных. Но подняв голову выше мужчина ужаснулся. Верхнюю часть строения украшало кольцо из человеческих черепов, он не выдел противоположной от него стороны, но был уверен, что черепа соединяются. В глазницы каждого, были вставлены разноцветные драгоценные камни.
Вокруг постройки в противоход друг другу ходил два стражника. Один тащил за собой по земле копье, металлическое острие которого, ритмично постукивало по брусчатке. Второй шел менее уверенно, шатаясь и спотыкаясь, был вооружён мечом. Канавар обнажил клинок, присел на одно колено, и стал из-за угла внимательно следить за траекторией движения. Он считал насколько охранники расходятся друг от друга, как долго оба находятся с обратной от стороны храма. В итоге варлунен рассчитал слепую зону в движении стражников. Он знал, что предстоит сделать, знал, что честного боя не будет, и знал, что за эти убийства придется нести ответ. Но сейчас она была так близка, и риск являлся не возможным дозволением. Несколько быстрых шагов и путник уже в выбранной точке. Ещё несколько секунд и выпрямившись в ногах он пронзил горло одного за стражников, последний даже не успел ни чего понять, тем более вскрикнуть. Канавар медленно опустил охранника на землю и, пригнувшись пошел на встречу второму. Дождавшись, когда стражник покажется из-за округлой стены, путник нанес параллельный земле удар, справа на лево, целясь в горло. Кровь добавила цвета белым костям какой-то птицы, на стене, а копье с грохотом упало на камни. Оба стражника лежали у подножья храма, ни один из них не успел поднять тревогу.
Канавар отодвинув шкуры, закрывавшие дверной проем, оказался внутри. Он успел увидеть, что внутри много света, а посередине, что-то на подобии алтаря. Потом глаза перестали видеть отчетливо, мужчина с ужасом понял, что не может пошевелится. Что-то черное, холодное начало покрывать все тело. Варлунену казалось, что его окутывает безысходность, отчаяние и бессилие. На секунду он понял, что это все происходит в сознании. Он пытался мысленно сопротивляться, но пульсирующая сила, волнами покрывала тело, приближаясь к шее. Как вдруг давление ослабло, он почувствовал спокойствие, и это чувство растекалось по телу. Вернулось зрение, и в метре от себя Канавар увидел человека, не высокий, худой, одет в тряпье. Ладонь все еще сжимала рукоять меча, но пошевелиться путник не мог. Но больше его насторожило, что глаза чайзера были залиты чем-то черным, пугающим. Мужчина шатаясь прошел мимо, в нескольких сантиметрах. Теперь в свете масляных ламп можно было оглядеть все помещение. Четыре колонны поддерживали купол, каждая колона была украшена подвешенным за руки и человеком. Лицом, обреченные были повернуты к алтарю, а пол вокруг святилища был осыпан подношениями. Сам предмет поклонения представлял из себя камень темно-серого, местами черного цвета. Неравномерную поверхность камня рассекали трещины шириной от двух до пяти сантиметров и разной длины. Внутри разломы светились тусклым, красным светом. Свет пульсировал, будто под каменной оболочкой, внутри, было нечто живое. На почти плоской верхушке камня лежала девушка, ее руки и ноги были связаны.
Канавар почувствовал порыв, исходивший откуда-то изнутри, этот порыв окончательно уничтожил, связывающие сознание путы. Сделав несколько неуверенных шагов, путник понял, что внимания на него никто не обращает. Он подбежал к девушке, обрезал веревки, поднял ее на руки. Обычно, когда они соприкасались, мужчина чувствовал целый спектр эмоций, но сейчас он еле улавливал тонкую нить ее сознания. Канвар быстро осмотрел девушку, но кроме небольших ссадин и царапин ничего не нашел. Он догадался, что влиял на его сознание камень, что сущность внутри пыталась поглотить его разум, а девушка его смогла остановить воздействие. И вероятно она все еще борется и за себя, и за него, сопротивляясь неизвестным силам. Нужно было как можно быстрее покинуть постройку и поселение в целом. Эмма, так называл ее Канавар, он не знал, есть ли у девушки имя, а если она и называла, то он не понимал, была одета в лёгкий полупрозрачный балахон. Обычно цвет ее кожи был белым, мраморным, а сейчас казался тусклым поблекшим. И даже измазанное какими-то красками она была, Канавар не мог отвлечься Он знал, что нужно быстро покинуть это ужасное место, но впал будто в оцепенение. Оно было похоже на то, что мужчина испытал при входе в храм. Но окутывала не черная, холодная жижа, а какое-то невероятное свечение, теплое, согревающее. Ее стоны заставили вернуться в реальность, он скинул с себя плащ-накидку из черной овечьей шерсти, укутал девушку и направился к выходу. Чайзеры, находившиеся в святилище, все так же никак не реагировали на происходящее. Порабощённые силами небесного камня, они бездумно бродили в разные стороны, бормоча себе что-то под нос. Между ними было не сложно пройти к выходу, подойдя мужчина выглянул на улицу, убедился в безопасности и вышел на улицу.
Преодолев рощу, Канавар остановился, соорудил носилки из двух веток, щита и веревок, аккуратно уложил на них девушку и зашагал быстрее. Удаляясь от деревни, он понимал, что так просто все не закончится, что чайзеры, отправятся по следу. Понимал, что волочившиеся по земле носилки оставляют след, понимал, что как бы он пытался замести эти следы, их все равно найдут. И скорее всего ничего хорошего в будущем их уже не ждет. Наверное, в глубине души он всегда понимал, что они не смогут быть долго вместе. Эта мысль посетила Канавара уже тогда при первой встрече. Мужчина в горах, выше по течению реки, искал залежи полезных металлов, когда послышался хлопок, затем свист и в сотне метрах от него упал блестящий металлический челнок. Столкнувшись с несколькими выступами, лодка уперлась носом в большой валун и со скрежетом остановилась. Первым делом ему вспомнилось сказание о божествах, но потом печальная история соседнего племени. Он уже хотел развернуться и бежать подальше, но что-то его остановило. Это что-то шло изнутри, но источник находился в упавшей лодки. Канавар, следую за этим чувством почти без страха шел к челноку, металлическая гладь раздвинулась и, из образовавшегося проема появилась девушка. На не был надет какой-то неизвестный костюм белого цвета, который скрывал ее от взора. Сквозь зеркальный шлем, мужчина не видел лица девушки, но у него было ощущение, что знакомы они всю жизнь. Тогда он отвёл девушку в поселение, пересказал произошедшее. Варлуненам сложно было поверить в то, что девушка была богиней солнца, ведь солнце все еще двигалось по небосводу, да и само верование давно ослабло. Но никто не осмелился прогнать девушку, хотя через время им все же пришлось покинуть поселение. Тогда пара и отправилась жить в небесную лодку, она была теплой, уютной защищала от холода. Несмотря на то, что передняя ее часть была разрушена, внутри были еще комнаты, в которых они и ютились.
Размышления прервали мысленные прикосновения Эммы, она приходила в себя. Путник подошел, взял девушку под шею, аккуратно приподнял, их взгляды соприкоснулись. Глаза отличали Эмму ото всех девушек племени Варлулнен, да и племени Чайзер. Разрез ее глаз был раскосым, а радужка фиолетового цвета. Канавар попытался дать воды, девушка сделала несколько глотков. Ее присутствие в сознании мужчины стало отчетливее, он догадывался, что девушка крепнет в дали от небесного камня. Он провел ладонью по медного цвета волосам, Эмма улыбнулась и в ответ прижалась к мужчине, обнимая ослабленными руками. В такие моменты единения большое ничего не имело значение. Ни то, что она из другого мира, ни то что будущее сокрыто , и не то, что за содеянное для спасения Эммы придётся ответить.
Они были уже в нескольких сотнях метров от подножия когда Канавр ощутил тревогу. Чувство ему передавала девушка, он подумал, что Эмма просто опасается восхождения. Но обернувшись, он увидел истинную причину. В паре километров от них шла группа чайзеров, вероятно обнаружив убитых стражей и исчезнувшую девушку они пошли по следу. Мужчина не мог точно оценить количество, но догадывался, что скорее всего противники легко экипированы. Он лихорадочно соображал, попытался мысленно передать Эмме образы места где спрятал лодку и теплые вещи, и тропу по которой нужно будет двигаться. Он дал понять, что сам отправится на встречу чайзерам, а девушка отправится через перевал. Канавар пытался донести, что он вскоре присоединиться, но Эмма чувствовала его сомнения. Несколько секунд сознание сотрясал поток её эмоций, страх, отчаяние, боль потери, гнев, одиночество. Мужчина аккуратно положил руку ей на плечи, заглянул в глаза, улыбнулся. Эмма успокоилась , бешеный поток чувств прекратится она молча взяла короткий меч и убедив мужчину в том, что уже восстановилась побрела прочь. Канавар освободил щит, закрепил ножны, построив рукоять меча под правое плечо, бросился на встречу охотникам. Он намерено увеличивал расстояние, чтобы девушке не угрожали стрелы. Однако стрелы угрожали ему.Сложно было бежать, укрываясь от стрел щитом и за валунами. Но где-то внутри будто возник новый источник сил, либо просто организм работал на износ.
Вскоре они вышли на открытую поляну, шестеро чайзеров и один варлунен. Лучники сделали по одной попытке достать цель, но звездный метал остался непреклонен. Охотники пошли полукругом, обнажив мечи. Сознание Канавра сузилось до размеров одной мысли – выжить любой ценой. Сам же он будто перестал существовать, отметив свое преимущество перед соперником, в виде неудобного для них оружия, он сам стал продолжением этого оружия. Металлическая молния разила точно, безошибочно, лишь изредка встречая препятствия. За ней почти двух метровой тенью следовал человек. Острие встречало на своем пути железо, кровь и плоть. Этот безумный танец прервала проникающая боль в правом бедре, обидчик не успев отойти тут же растянулся на траве. К этому времени в живых остался только один чайзер. Он попытался напасть, но Канавар успел перенести вес на левую ногу, и парировать атаку. Охотник отступил, попятился, затем развернулся и побежал. Возникшая искра надежды, угасла как только мужчина понял, куда бежит противник. Канавар бросился в погоню, тут же упал, встал опираясь на меч, снова упал. Бегло осмотрелся, подобрал лук, поставил стрелу на тетиву, выстрелил ещё, проклял себя за то, что так и не научился стрелять из лука. Он достал из кисета цилиндрический предмет, направил луч на раненое бедро. Кровь всё ещё хлестала, но рана затягивалась. Мужчина подскочил, убрал предмет обратно, схватил меч и бросился в погоню второй раз. Выискивая взглядом чайзера он увидел сцену которая повергла его в полную панику. Эмма не далеко ушла, она сидела, оперевшись спиной о большой камень, в сотне шагов от места где они разошлись. Она была гораздо слабее чем смогла казаться, ей пришлось, иначе у ее мужчины не было бы ни каких шансов.
Забыв о боли варлунен спешил к девушке, спотыкаясь, надеясь, что успеет. Но выбежав на один из холмов он понял, что невнимательность по отношении к девушке, стоило ему всего. Эмма выставив перед собой меч всё так же сидела у камня, к ней лицом к лицу медленно приближался чайзер. Канавар, казалось двигался за пределами своих возможностей, но этого было мало. Он не знал, что будет с девушкой, ее ранят, принесут в жертву прямо сейчас или просто убьют из мести. Но сквозь пелену закрывающую глаза Канавар увидел тень. Смахнув слезы свободной рукой, он увидел эту тень отчётливо. Огромный, черный как сажа волк стоял на камне, у которого сидела Эмма. Чайзер замер, выставил вперед меч, зверь, оттолкнувшись одновременно всем лапами прыгнул.
Когда Канавар подошёл он увидел, что чайзер мёртв, и вместо лица у него окровавленное месиво. Волк лежал рядом, хрипел. Канавар не понимал почему, ведь он чётко видел, как охотник промазал, замахнувшись раньше чем требовалось. Но обойдя животное у видел рукоять кинжала, предательски торчащую из шеи зверя. Варлунен упал на колени, достал устройство уже не опасаясь звериных зубов потянулся к кинжалу. Но волк зарычал, звонко щелкнул челюстью и заглянул мужчине в глаза. На несколько секунд Канавар почувствовал, как его сознания кто-то касается, кто-то отличный от Эммы. Но он успел почувствовать только умиротворение. Большие, жёлтые глаза волка, больше не внушающие страх, медленно закрылись. Мужчина, обняв зверя за шею, и тихо зарыдал.