Ли вышел на порог ресторанчика с покосившейся вывеской, на которой из двух иероглифов 번영 светился лишь 영. Ли присел на корточки, прикурил от обшарпанной Zippo и глубоко затянулся. Посмотрел через дорогу, наискосок на другой стороне которой сиял тысячами ватт “Mingles” - модный в этом сезоне ресторан с шефом, который сочетал традиционную и современную кухню. Как его там, экспериментатор! Ли шмыгнул носом и снова затянулся.
Под ногами прошуршал упитанный таракан: щырк-шшы-и-ирк. Было лень тянуться за тапком, чтобы прибить усатого. Развелось их слишком много в последнее время. Ли выпустил кольцо дыма и рассеянным взглядом проводил его к звездам, проявившимся на кальке вечереющего неба.
Да, на окраине Пусана темнеет быстро. Так же быстро, как ускользает время. Вчера был босоногим мальчишкой, воображающим себя генералом, бегая по лужам с ватагой соседских детишек. Кажется только вчера женился, а уже выросли сын и дочь, а сегодня ты снова босоногий, но уже старый и всеми забытый. Жена умерла пару лет назад и все просыпалось. Дети обвиняли отца, что он не заботился о матери, не давал денег на обследование. Джи сгорела за пару недель. Однажды упала, неся поднос с грязной посудой. Посетителей уже не было. Последних выпивох Ли как раз провожал за дверь. Джи так и не очнулась. Ресторанчик остался на плечах Ли. Дети уговаривал отца продать его, но Ли напрочь отказывался. Они не понимали, что ресторанчик был единственным местом, которое связывало отца с матерью. Здесь по ночам он видел облик Джи, которая качала головой, глядя на запустение и бардак. И лишь иногда она улыбалась…
Мимо ног Ли снова раздалось щурх-щу-у-урщ. В этот раз Ли уже был готов и треснул по таракану, но слегка промахнулся. Таракан взлетел в воздух, покачивая длинными усами, сделал вынужденное тройное сальто через голову Ли куда-то в недра кухни. Ли усмехнулся, погасил бычок и встал. Так-то, дружок!
Ранним утром Ли, ежась и потягиваясь на тонком слежалом матрасе, вспомнил, что не отмыл вог. Ли чертыхнулся, поднялся, держась за поясницу, побрел на кухню. Хоть дела и шли плохо, и посетителей было на пересчёт, нужно быть готовым в любой момент. Аннёнхесеё, добро пожаловать, дорогие гости!
Ли оперся на раковину, где в предрассветной мгле тускло сиял вог. Этот стальной вог достался ему от учителя. Джи уговаривала мужа поменять на новый, современный, но Ли был ещё тот упрямец. Он считал, что вог впитал в себя силу учителя и совершенно не хотел с ними расставаться: ни с учителем,ни с силой и ни с вогом, видавшим многое за тридцать лет. Эх, славные то были деньки! Когда открыли ресторанчик, Ли сиял как вощёное яичко. Сбылась его мечта - он стал хозяином, пусть и маленького заведения. Стараниями Джи и помощников, ресторанчик сиял от постоянных натираний и уборки. Каждую ночь Джи драила посуду и полы, отпуская работников домой пораньше, в то время, когда Ли подсчитывал выручку и прикидывал, что нужно купить на рынке утром.
Но сейчас всё изменилось. Запустение, сальные разводы, потемневшие обои. И осталась лишь горстка постоянных посетителей, таких же древних, как сам хозяин. Да ещё нашествие тараканов - вечных спутников нищеты и угасания. Ли потянулся за вогом, слил воду и стал натирать его металлической щёткой. Сполоснул водой. Придирчиво осмотреть щербатое дно - чисто! И тут он заметил на раковине тушку таракана, которого прибил ночью. Тот лежал раскинув лапки и роскошные усы вдоль золотистого брюшка. Ли хотел его скинуть, но передумал, не хотелось пачкать руки. А потом вовсе забыл про него, так как в дверь постучались: “Есть кто живой?”
День вышел удачным. К одному верному клиенту приехал брат с Чеджу. К ним подтянулись родственники. Ох, сколько соджу было выпито в тот день! Вог летал на огнём: острые овощи, жареный рис, курочка, хрустящая свининка - в этом Ли знал толк! Традиции и опыт, традиции и опыт! К вечеру Ли совершенно выдохся и оставил помощника присматривать за гостями, которые уже так надрались, что сонно икали над остатками кимчи, удона с устричным соусом и обгрызанными ребрышками бывшей свининки. Этикет не позволял закрыть ресторанчик раньше, чем последний гость выйдет за дверь.
Ли уставший, но весьма довольный, подошёл к раковине, чтобы сполоснуть лицо. К своему изумлению, Ли увидел, как по дну раковины медленно полз всё тот Шурх-шурх, подволакивая задние лапки. В другое время Ли залил бы его кипятком или просто раздавил, но сейчас он был слишком благодушен и удивлен упорством, с каким Шурх-шурх пытался выжить. Возможно таракан чем-то напомнил Ли самого себя - не сдаваться до последнего вздоха. Шевелиться, не смотря ни на что, пока есть воздух в лёгких и серая пелена не накроет саваном.
- Знаешь… В чём-то я завидую тебе… Тебе не нужно просыпаться, готовить еду, улыбаться, гнуть поясницу. Возможно, если бы ты был один, то и жил бы себе где-то в углу… Но. понимаешь, на днях придёт инспектор Чхве Дон Ук. И если он увидит у меня тараканов снова, то… То придётся закрываться. И тогда я не понимаю, что дальше? Куда мне идти? И куда придёт Джи?
- Щррык-хоча… шпы… чок… - донеслось из раковины.
- Живи, но не попадайся мне на глаза, Шурхуша, - Ли вышел из кухни, погасив свет.
Около четырёх утра пьянчужка Го увидел, что от заведения Ли плотной гнедой волной шло полчище тараканов. Возможно Го показалось, но какого-то таракана несли на шезлонге из палочек.Чего только не пригрезится спьяну. Волна шла в сторону Mingles. И Го клялся на на крови своего клана, что слышал тогда странный звук: “Щррры-шурх!” Но может Го показалось, кто его знает. В ту ночь Ли видел сон, как его жена танцует под цветущей сливой и улыбается ему одному, как в первый день их знакомства на берегу Нактонгана.
Примечание. 번영 - процветание 영 - ноль