Эх, господа хорошие, позолотите ручку! Сейчас будет «Цыганочка с выходом!» Айнанэ и друданай, так сказать. Примерно такое настроение я ловлю, когда надеваю объёмные золотые (по цвету, но не по содержанию) серьги – кольца.
И не важно, в длинной ли я юбке, которую можно так «Эть!» ручкой трясти или же в брючном костюме, эти волшебные серьги прямо-таки отправляют меня в табор к рыдающим гитарам, скрипучим кибиткам и поющим будулаям в красных рубахах. Так и хочется призывно затрясти грудью, рассыпая звон монисто по округе…. Или же низко взвыть, подпевая черноглазому скрипачу…. Или раскинуть карты в шатре, сидя на ярких разноцветных подушках и куря трубку…
А вообще серьги-кольца – одно из самых старинных украшений, из чего их только не делали – и дерево, и кости животных были и остаются в ушах наших предков и современников.
Для древних египтян такая серьга символизировала высокое положение в обществе, и господина или госпожу было видно издалека.
Ну и конечно, их носили и мужчины – не обошлось без цыган, пиратов, казаков – самых колоритных «плохишей» всех времен и народов.
Второе название – Серьги-Конго пошло из африканских стран. В современных трендах интерес этому украшению вспыхнул в Америке и Европе в 1970-е годы, и периодически продолжает вспыхивать каждые 5-7 лет, видоизменяя материалы и форму.
У меня с этими серьгами связана своя история, которая произошла в далекие гимназические годы. У нас были очень строгие правила относительно внешнего вида, и директор, который самолично стоял каждое утро на фейс-контроле у входа и пристально оглядывал учеников на предмет их соответствия виду гимназиста.
И вот один раз, я уж не знаю, какой цыганский или африканский бог нашептал мне во сне, но я пришла в школу в серьгах-конго. В огромных серьгах-конго.
Мимо директора я просочилась, не вызвав подозрений, позвякивая ими в кармане пиджака. Звякала я ими, создав интригу подругам, до туалета, где под восхищенно-завистливые стоны и нацепила их перед уроком.
Была физика, я сидела на первой парте, которая находилась аккурат возле двери. Внезапно она распахнулась, и в класс экспрессивно ворвался директор с обходом. Он стоял практически впритык ко мне, но осмотр начал с последних парт, грозно вращая глазами из-под кустистых бровей.
Я оцепенела от ужаса, и не могла снять серьги, молясь, что слона-то он и не заметит. Но он заметил. Когда осмотр дружно подобравшегося по стойке смирно класса был закончен, и директор собрался уже уходить, довольно улыбаясь, вдруг его взгляд скользнул вниз и он увидел их. За секунду он побагровел и начал хватать ртом воздух, я даже перепугалась, что его хватит удар. Но когда весь нужный воздух был выхвачен, он так начал орать на меня, что мне оставалась только закрыть глаза и сделать бесстрастное лицо, которое он орошал брызжущей слюной.
Очевидно, что он тоже знал о происхождении этого древнейшего украшения, потому что в его гневной речи мелькали слова «папуасы», «Африка» и «крокодилы». Потом в припадке праведного гнева он метнулся к подоконнику, схватил лейку для цветов, и почему-то начал тыкать ей мне в ухо, призывая повесить ее на серьги и усугубить, так сказать, эффект.
Было очень сложно сохранять спокойствие, потому что пока он бегал с лейкой и тыкал ею в меня, из нее вылилась вся вода, причем на его костюм, но в адреналиновом угаре он этого даже и не заметил. В общем, директор с позором меня выгнал домой. Мне пришлось снять серьги, собрать вещи и под конвоем беснующегося директора, выйти из школы. Чему я, собственно, не особо и огорчилась.
Вернулась я ко второму уроку, избежав контрольной работы, и мы с девочками на всех переменах меряли мои серьги в укромных местах, снимая их на всякий случай при приближении учителей. Даже с лейкой меряли, уступив вкусу директора, но нам не понравилось.