«Бог не Тимошка, видит немножко. Ох, и отпоются вам всем слёзы Людмилы, попомните не раз её, ответите за все!».
Холодный октябрь проносился по улицам сибирского села Орловка, Хретина, одетая в теплую куртку, все равно мерзла, ветер так и пробирал насквозь. Она остановилась, услышав знакомые крики.
«Поскуда, тварь безродная, подохните все!».
К крикам и безумию Людмилы все давно привыкли, и мало кто уже обращал внимания, жалко конечно человека, но, что поделать.
Хрестя остановилась напротив кричащей женщины, посмотрела на неё, а потом подошла и тихо сказала:
- Тетя Люда, холодно так, простудитесь, одеты вы плохо. Давайте я вас домой провожу, Аня, наверное, переживает, пойдёмте.
И тонкая рука желтоватого оттенка протянулась к Хресте, а потом и вся Людмила прижалась к девочке подростку, и покорно пошла вместе с ней. Ведя Людмилу до дому, Хрестину одолела мысль: «Она совсем не понимает ничего, идёт с тем, кого так ненавидит». Женщина покорно шла и продолжала кричать проклятия, браниться, а ведь причина всех её бед была совсем рядом. Именно рождение маленькой Хрестины, позволило Николаю окончательно принять решение – уйти от жены, оставив её одну с пятилетней дочкой.
Приведя Людмилу к дому, Хрестя постучалась в дверь, на порог выбежала взволнованная Аня, схватила мать, и завела её в дом. При этом ругаясь, восклицая, что на улице такой холод, а мать опять полураздетая бегает.
- Аня, - Хрестя окликнула дочь Людмилы, - Аня…
- Да, Хрестина, - девушка обернулась
- Аня, как у тебя дела, - Хрестина немного растерялась, - Ты сегодня не работаешь, а завтра?
- Нет, у меня два дня выходных, я после ночной смены, уснула, а мать убежала. Спасибо, Хрестя, что привела её.
- Аня, а приходи к нам в гости завтра, по воскресеньям мы пельмени стряпаем, приходи Аня!
- А зачем? - выдержав паузу, спросила Анна.
Хрестина набравшись смелости, заглянула в глаза Ане, и, отбросив все страхи, сказала:
- А потому что ты моя сестра, приходи Аня, хочешь, я сама приду, с пельменями.
Аня заулыбалась, и в согласии кивнула головой. Так и зародилась дружба двух сестёр.
На следующий день, ни Ане, ни Хресте в гости идти не пришлось. Ночью Людмила незаметно выбежала на улицу в одной ночной рубашке и босиком. Неизвестно сколько она пробегала так, пока кто-то из жителей села увидел, поймал женщину и привел домой. Аня, конечно, запирала дверь на все замки, и спала чутко, но матери, в порыве безумства, удалось убежать.
Сначала у ночной беглянки пропал голос, затем температура пошла вверх, а к вечеру женщину охватил сильный жар. Такое бывало и раньше, но Аня все равно волновалась и находилась весь день рядом с матерью. На следующий день вызвали врача, и было решено вести Людмилу в больницу, в райцентр, воспаление легких. В больнице женщина пробыла две недели, и как бы её не лечили, жизнь покидала тело, она слабла, отказывалась от еды, и только кашляла. И тихо, под утро, умерла.
После похорон Людмилы, Аня не отвернулась от сестры, а наоборот они стала ближе, Хрестина почти каждый день заглядывала к сестре. А вот отец потерял окончательно связь со старшей дочерью. Нет, Аня его не гнала, он сам не смог видеться с ней, только полную сумку продуктов соберёт, рублей двадцать даст Хрестине, и скажет; «Иди, Ане, отдай».
В то же время по селу отчаянно поползли слова, которые исходили от соседей, прохожих. Хрестина так и слышала, как ей в спину говорили: «Бог не Тимошка, видит немножко. Ох, и отпоются вам всем слёзы Людмилы, попомните не раз её, ответите за все!».
Однако тучи ненастья, невзирая на людские предсказания, проходили мимо дома Ирины, и ей семьи. Наоборот улыбнулась неожиданная удача, да еще какая! Новый «Москвич» удалось купить! В селе всего две машины, у председателя, да у них!
В обед воскресного дня Николай въехал в село на новеньком желто-бежевом «Москвиче 412ИЭ». Соседи так и выбежали на улицу. Ребятишки хлопали в ладоши, когда увидели, как Николай важно вышел из машины, слегка ногой пнул колесо. Тут же из дома показалась нарядная Ирина, следом Хрестина. Сели в машину и поехали .. за покупками в райцентр.