Как человек, кому в детстве, отрочестве, юности и зрелости было недодано, Порфирий Педрович достраивал себя за счет информационного чего попало.
Эта безразборность помогала ему видеть себя как человека неравнодушного к язвам общества и судьбам обездоленных.
Не было в телевизоре новости, по какой Порфирий Педрович бы не выступил язвительно - либо сразу же, прям в лицо телевизору, либо у себя на страничке, либо в гостях, либо перед гостями.
Вообще, в Порфирии Педровиче постоянно кипели всякие слова и словесные обороты большой тугости и хлёсткости, и когда долго не попадалось подходящей новости, он вполголоса облегчался с балкона на проезжающие автомобили.
Но это не доставляло того острого торжества, что публичные выступления на дзене или в комментариях к популярным блогам.
"Всё же я рожден ритором, - печалился порой Порфирий Педрович, - как же так получилось, что люди глухи и слепы и не видят этого... "
В голове его смутно мелькало что-то про пророка и отечество, и рот смыкался в скорбную скобку.
Но тут информационное поле снова справляло нужду, и Порфирий Педрович принимался за дело.