Эта статья -продолжение воспоминаний моей бабушки Тимуковой (Ронгонен) Инкери Тойвовны. Речь в ней пойдёт о дороге в Сибирь из блокадного Ленинграда и о приезде в село Маганск. Ссылки на начало истории я прикреплю в конце статьи.
Железную дорогу от Мельничного ручья до Ладоги бомбили без конца. Здание школы, где мы сидели, качалось во все стороны, но устояло. Мы чудом уцелели, бомбы рвались кругом, женщины молились, дети плакали. В короткие передышки между бомбежками матери старались накормить детей, варили еду на кострах, воду делали из снега. К концу вторых суток поступил приказ всем собраться и идти на вокзал.
От школы до вокзала полкилометра, шли тихо, не было слышно разговоров, только снег весенний хлюпал под ногами. Все думали горькую думу, что же их ждет. Многие, вообще, не представляли земли далее своего дома или Ленинграда, почти никто не знал русского языка. Посадили в пассажирский вагон, я подчеркиваю – пассажирский, т.к. весь остальной путь длиною с месяц нам пришлось ехать в теплушках. Ехали час не более.
Вышли из вагонов, на берегу Ладожского озера, сколько видели глаза, лежали мешки, ящики, тюки, швейные машинки и прочие вещи, которые люди до нас везли с собой и бросали здесь на берегу, потому что не разрешали брать. Это понятно, где уж тут вещи перевозить, когда людей вывозить не успевали, да и весна поджимала, март кончался, еще неделю другую и лед растает.
Машины стояли, ждали наш поезд. Полуторок много и автобус, маленький такой с одной дверцей и почему-то к нему никто не спешил. Моя мама очень обрадовалась, когда мы все сели в этот автобус, и никому невдомек было, что люди не садились в автобус, потому что на случай бомбежки уже никто не спасется – прыгать некуда. Но доехали мы хорошо, нас не бомбили, местами через воду были положены доски, шофер был опытный и до станции Кобона мы доехали без приключений. Ночью подморозило, на железнодорожном полотне стоял эшелон теплушек, двери нараспашку, холод ужасный. Заняли теплушки, нары, расположили свой жалкий скарб, женщины народ смекалистый, когда касается накормить и обогреть детей. Тут же нашлось чем топить буржуйку, установленную посреди вагона. Кто-то дал команду идти за едой, мама сходила на вокзал и, по-моему, в вокзальном ресторане всем выдали какой-то похлебки в бидоне и хлеба, мы поели.
Поезд, постояв еще 4-5 часов, длиною в 6 вагонов, тронулся в путь. Состав взяли под стражу, всех нас объявили спецпереселенцами. А это значит, что нам не положены льготы эвакуированных, паспорта отобрали, и все должны были каждую неделю отмечаться у коменданта.
Было непривычно тихо, не рвались снаряды, не было пожаров, поезд шел медленно и только в окно теплушки были видны следы недавних боев, разрушенные дома, вокзалы, разруха полная. Через несколько дней уже за окном был совсем другой вид. Здесь войны не было, не было и разрушений и это особенно радовало и вселяло надежду, что теперь-то будем живы. В то же время все жалели оставленные родные места и дома, думаю, что никто бы по своей воле не уехал, пережили бы всё, чтобы не преподнесла им судьба в своем доме, на своей родной земле. Ехали долго, иногда в больших городах кормили, давали паек, снимали с вагонов мертвых, ибо люди продолжали умирать и в поезде. Крайнее истощение плюс простуда в дороге делали своё дело. Первый вагон поезда оборудовали в покойницкую, туда складывали мертвых и везли до тех пор, пока не получали разрешения на разгрузку в каком-нибудь городе. Тогда подъезжал грузовик, складывали тела и увозили хоронить. Родные не могли знать, где их родственников захоронили, т.к. делалось это обычно ночью. Во время стоянок женщины меняли вещички на продукты, и очень часто бывало, что люди уходили далеко от поезда, никто не знал, когда поезд тронется в путь, поэтому трагедий за месяц пути было много. То отстанет мать, то дети, поезд уйдет и где?когда ?еще придется встретиться детям с матерью. При этом многие не умели говорить по-русски, дети не знали свою фамилию. В неразберихе военного времени многие родные потеряли друг друга.
Горе матери было безысходным, я знала одну женщину, Юлгу Марью, у нее в дороге затерялись двое детей, дочь Роза и сын Андрей. Она разыскала их только после войны, дети помнили свою фамилию, и это помогло им найтись. Мы жили рядом с Марьей в эвакуации 4 года, она плакала без конца, посылала запросы, и когда дети нашлись, то стали какими-то чужими, для них мать перестала быть матерью в полном смысле этого слова. Ей было очень трудно и тогда, когда все были вместе.. .
Между тем поезд, везущий не одну тысячу людей, потихоньку шел, уступая дорогу встречным военным поездам со срочным грузом для фронта. По военным соображениям им нужнее был зеленый, чем нам. В дороге раза два нас мыли в бане, дезинфицировали одежду, но всё равно вошь заела окончательно. Где-то в конце пути по поезду пополз тиф, он просто косил и без того ослабленных людей.
Всё же в апреле месяце, в последних числах однажды проснувшись рано утром, мы обнаружили, что стоят три вагона без паровоза, и никого нигде нет. Стоят в тупике, на улице тепло, птички поют и солнечно. Женщины вышли из вагонов, осмотрелись и поняли, что прибыли, наконец-то на конечный пункт. Но почему никого нигде не видно? Простояли полдня. Подходят к вагонам представители колхоза и леспромхоза, объявили нам, что мы прибыли на станцию Маганск Красноярского района и что им такая рабочая сила не нужна, им нужны сильные рабочие руки, а не скелеты с детьми и поселить-то вас негде. Пререкались между собой, о чем-то спорили и уехали. К вечеру прибыли подводы, всех погрузили на них и увезли в село Маганск в четырех километрах от полустанка.
Поселили в церкви, церковь большая хоть и сельская, кругом ограда добротная, высокое крыльцо, колокольня, всё как во всех православных церквях. Была церковь еще до нас переделана в клуб, т.е. все оставалось так же, только на месте алтаря была сооружена сцена. На этой самой сцене нам и пришлось разместиться. Мешки или как их называли манатки, были сложены ровненько, чтобы на них можно было спать, на них же ели и играли дети. Посреди зала была печь, кирпичной кладки, обыкновенная плита на 4 конфорки. На ней готовили пищу, кто что мог. Основной пищей была пшеница или рожь. Женщины ходили собирать прошлогодние колоски, их сушили, веяли, потом парили. Варили какие-то супы, кто что добывал, меняя последние вещи на картошку, молоко и кто что даст. Из колхозных запасов выдавали муку по списку, но явно не хватало той нормы муки, люди продолжали болеть и умирать. И через недели две вся церковь, наполненная людьми, напоминала лазарет. Во всех семьях были больные тифом, иногда болели всей семьёй. Из 50 семей, сколько это человек не знаю, относительно здоровых было человек 10. Понос мучил людей более тифа. За неимением туалетов, всё кругом было загажено. Местное население обходило церковь стороной и даже ограду вокруг нее. Сколько еще бы так продолжалось, если бы не четыре женщины в числе их моя мама и тетя Аня. Они пошли пешком в район за 18 км от Маганска, в Берёзовку, там прямиком в районный здравотдел. Как могли, на плохом русском языке рассказали обстановку и положение эвакуированных людей. Там поняли, обещали сделать все, что смогут. Когда делегация вернулась обратно в Маганск, там уже вовсю орудовали люди в белых халатах.
Помню очень хорошо одну лишь Анну Сергеевну . Она плакала, уткнувшись в дверь, глядя на бедственное положение людей, ослабленных и истощенных блокадой и такой длинной и тяжелой дорогой. Вскоре была организована дезинфекция всех вещей больных, ибо вши кишмя кишели у некоторых. Организовали тифозный барак.
Один большой дом в деревне помыли, поставили что могли, из мебели, собрали посуду и медперсонал. Не было белья, всем выдали мужские нижние рубахи с длинным рукавом и детям и взрослым. Мы лежали в одной палате, я, брат Арне и тетя Айно. Лежали на полу на матрасах, набитых сеном. Врачи были из эвакуированных ученых - доктор медицинских наук Борис Михайлович и его сын, врач Виктор Борисович, они до войны работали в Колтушах, в институте им. Павлова. Люди душевные и знающие своё дело. Лечили отварами трав, в начале мая травка пошла в рост. Санитаркой была моя мама, дезинфектором тетя Аня. В Маганске мы пролежали недели две и в конце мая нас увезли в участковую больницу за 9 км, где к тому времени было образовано инфекционное отделение. 9 км пути были ровно пополам - 4,5 км в гору и 4,5 км под гору. Везли на грузовике, мы лежали на дне кузова.
Участковая больница была в поселке Вознесенка, старое дореволюционное здание, построенное добротно, основательно, высокая крыша, резные наличники. Кругом больницы стояли высокие пихты, было очень много зелени. Кроме основного корпуса было здание в стороне, специально и предусмотренное на всякий инфекционный случай. В это здание поместили детей. К тому времени тиф стал принимать эпидемический характер, из местного населения больных детей набралось 2 палаты. Всех эвакуированных детей поместили в одну палату. Палаты были большими и светлыми, окна высокие с выходом в сад. Было уютно даже на полу на соломенных матрасах. На улице теплая весна, двери днем держали открытыми. Мы начали набирать силу, вместе с ней вернулись и детские шалости, стали шуметь, бегать и уже совсем не хотелось быть в помещении. Сидели, кто мог на крылечке, на лавочках воле крыльца, ожили одним словом.
Обслуживающий персонал был ласков к детям, особенно помню Зинаиду Карловну, очень красивую, статную женщину в годах, врач из Латвии, латышка. Из местных помню нянечку, добрейшей души человек. Они очень жалели нас, разрешали и даже радовались, когда мы шумели и баловались. Между тем мы стали поправляться и чувствовать себя нормально, конечно, кто дожил до этого. Начала шелушиться кожа, пузыриться, чесаться и мы чесали до тех пор, пока кожа не рвалась и слезала, как картофельная кожица. Даже пятки мы себе обновили таким образом. Тиф был сыпным и видимо, так и должно было быть, но для нас, детей, было интересно, кожа сходит, а не больно. Поскольку мы все были подстрижены под машинку, у нас начали отрастать волосы и тоже очень интересно, некоторые стали кудрявыми. Моя двоюродная сестра Керту стала вдруг ершистая-ершистая, пока волосы были короткими, позже из этих ершей выросли прекрасные белые кудри.. ..
Продолжение следует....
Начало истории можно посмотреть здесь:
Спасибо, что прочитали) буду рада вашей подписке и лайкам @🫖Аринкины посиделки🥞