Дашу разбудили голоса.
Какое-то время она приходила в себя, вспоминая, где находится, и что вообще происходит. Мозг давал отрывочные, но четкие характеристики происходящего: дождь — долгожданный дождь (девяносто процентов… помоет машину, отлично), раздраженные мужские голоса (Влад и… какой-то ещё мужчина), комната (ничего не изменилось, такое чувство, что я уехала только вчера), теплый плед (кто-то укрыл меня).
Теплый и уютный плед. Теплый и уютный звук дождя. Засыпай… — шептал он своим невероятно серым голосом.
поспи… глаза сонные
поспи…
Даша начала засыпать, но мысли о прошлом не давали соскользнуть в уютную темноту. Мысли о сыне Влада — о симпатичном мальчике, который…
— …ненавидел меня, — сообщила Даша дождливым сумеркам, — он меня ненавидел. Он мне не поверил. Никто бы не поверил.
Даша рассказала Роме не всё, она передала суть, без подробностей.
Она действительно побежала за парнем, она действительно хватала его за руки и повторяла снова и снова, что Влад не виноват, что она — никто, что между ними ничего нет, не было и быть не может. Парень действительно грубо оттолкнул её от себя, и она действительно упала, но это было ещё не все.
— Что мне сделать, чтобы ты поверил? —спросила она, с отчаянием глядя на парня. Его красивое лицо терялось в дождливых сумерках.
— Исчезни, — ответил парень, — навсегда. Сможешь?
Она молчала.
— Так я и знал, — он зло рассмеялся, — возвращайся к нему, я переночую у друга. Не буду вам мешать.
Она нашла способ исчезнуть, и шрам на левом запястье красноречиво свидетельствовал об этом.
Она попыталось, но у неё не получилось.
Даша снова уснула, но совсем ненадолго. Она поднялись с дивана и подошла к окну, оглядывая дождливый пейзаж, потом вышла из комнаты и остановилась на лестничной площадке, прислушиваясь к раздраженным мужским голосам с первого этажа.
— …меня очень разочаровал, — говорил Влад, — не ожидал от тебя такого.
— Ты уже говорил, — негромко, но слегка высокомерно, — я понял. Напомнить, сколько мне лет?
— Двадцать пять. Это имеет какое-то значение? Теперь напомнишь, сколько лет было мне, когда я бросил вас, да?
— Нет, — ответил парень после непродолжительного молчания, — не напомню.
— Что так?
Молчание.
Даша нахмурилась и закрыла глаза, пытаясь понять, где могла слышать этот голос. Совсем недавно. Буквально…
Даша негромко ахнула и вцепилась в перила с такой силой, что пальцы заломило. Она машинально ослабила хватку.
Голос Ромы. Теперь Даша не сомневалась в этом.
Сын Влада. Красивый мальчик, который ненавидел её, которому она рассказала… — Даша поднесла к губам ладонь… — которому она рассказала о вранье родителей. Спустя столько лет Рома вдруг узнал, что ненавидел человека, который, на самом деле, пытался защитить его. Узнал от постороннего человека… которого ненавидел. Очевидно, что Влад поступал неправильно, но это был его выбор. Что испытал Рома, когда узнал правду? Шок. Скорее всего, шок. И растерянность. Он просто не знал, что делать и как теперь вести себя с родителями.
Кого он теперь будет ненавидеть?
а ты? кого теперь будешь ненавидеть ты?
— Я не люблю Вику, и она знает об этом, — говорил Рома, — я поступил правильно.
— Ты бросил беременную девушку! Это правильно? Я звонил Вике, но она не отвечает.
— Я сделал так, как должен был.
— Ничего не понимаю. Что значит, должен был?
Тишина.
— Рома?
— Ммм?
— Рома, а… ты чего-то не договариваешь, да?
— Я сделал то, что должен был… Или ты мне поверишь, или нет. Дело твоё.
Что он пытался доказать отцу?
Даша вернулась в комнату. Вопреки собственным ожиданиям она была абсолютна спокойна. Все как будто встало на свои места. Теперь Рома знал правду, и причин обижаться на отца больше не было… кроме одной.
— Ложь… великая и ужасная, — пробормотала Даша. Рома был уже достаточно взрослым для того, чтобы понять, почему отец не сказал ему правду. Понять… и не простить. Но, если раньше Рома считал, что его предал только один из родителей, то теперь все было гораздо хуже.
— И виновата в этом я. Пусть и косвенно. Но я же не знала, я понятия не…
Теперь Рома знал, о её попытке самоубийства и о причине, по которой она решилась на это: исчезни навсегда, сможешь?
— Ты не виноват… только не вини в этом себя, — пробормотала она.
— Разговариваешь сама с собой?
Ей бы очень хотелось, чтобы это был Рома, но перед ней стоял Влад. Даша не слышала, как он вошел в комнату.
— Ты ругался с сыном… с Ромой, да? — спросила она. Влад кивнул. Даша смотрела в его глаза того же оттенка, что и у сына, оттенка осенних закатов, и думала о парне, который так внезапно стал частью её жизни. О парне, который всего лишь за сутки стал ей невероятно дорог.
О парне, который оттолкнул её от себя и посоветовал исчезнуть навсегда.
но он ведь не знал
Не знал. И сейчас с ужасом думал о том, что могло бы быть, если…
— Не бери в голову, — сказал Влад, — Рома… Рома — хороший мальчик, но…
— Но ты врал ему. И продолжаешь врать. Проблема в этом.
— Правда уже не изменит ничего, — ответил Влад, — у нас с Ромой… всё очень плохо… нет, сложно. Даша, не повторяй наших ошибок. Жанна очень любит тебя, просто… обстоятельства бывают разными.
— Я… — она подумала о Роме, и его словах о нелюбимых детях, — я понимаю.
И это были не пустые слова. На этот раз она действительно понимала. Смерть Никиты не стало началом их с мамой конфликта, скорее, его завершением, которое привело к равнодушию, непониманию и взаимным обидам. Жанна решила, что у неё есть Аня, поэтому младшую дочь проще не замечать.
— Где он? Влад, где Рома?
— Даша, не связывайся с ним, не надо.
— Влад, — в её голосе зазвучало нетерпение и злость, — сами разберемся. Где он?
— Разберемся? Что значит, разберемся? Даша, ты и Рома…
— Где он? — грубо перебила его девушка.
— Уехал. Не переживай, он вернется.
— Я знаю.
— Я зашел сказать, что у подруги Жанны умерла мама. Я отвезу её, потом вернусь. Поедешь с нами?
— Поеду, — ответила Даша. Теперь она знала, что делать.