- Мам, а ты придешь завтра на утренник? Я там буду Петрушкой. Любовь Андреевна сказала, что нужно какой-нибудь костюм Петрушки сделать, или маску какую-нибудь.
Все это, естественно, было сказано в тот момент, когда Юля застегивала на Ромкиной пижамке последнюю пуговку…
- Конечно, приду, – вздохнула Юля. - А ты будешь Петрушкой?
- Да, - засмеялся Ромка.
– Представляешь, мне дали роль Петрушки и у меня есть слова! А у нас есть костюм Петрушки? – забеспокоился малыш.
- Конечно, есть. Как же у нас может не быть костюма Петрушки? Спи, завтра у тебя такой важный день.
Юля поцеловала сына, подоткнула под ним одеялко, потушила свет и прикрыла дверь в детскую.
Костюм Петрушки… Юля не чувствовала раздражения. Напротив, ее переполняло чувство большой вины перед сыном. Последние два месяца он был совсем заброшен. Даже на выходные они с мужем не могли уделить ему внимания. Сын мужественно сносил их «Потерпи, маленький. Мама с папой сейчас ужасно заняты. Но, скоро все закончится, и тогда мы с тобой….ого-го, что будем делать!»
Ромка терпеливо ждал этого «Ого-го». Смиренно вставал в семь утра, чтобы к 8-ми, с папой быть уже в детском саду. Безропотно ждал Юлю до 7-ми вечера, хотя почти целый час оставался единственным в группе. Два раза даже уходил домой к воспитательнице Надежде Васильевне, потому что мама совсем сильно задерживалась.
Надежда Васильевна была практически «семейным» воспитателем. К ней, когда-то ходил и Юлин муж Андрей, потом, через 4 года и сама Юля, потом ее сестра Варвара. И вот пришла очередь Ромки. Чему и Юля и Андрей были бесконечно рады. Надежда Васильевна была педагогом от бога и просто удивительно душевным человеком. На все вопросы о том, не пора ли Ромке разжиться братиком или сестричкой, Юля с Андреем смеялись: «Рожать будем под Надежду Васильевну. Подгадываем под ее очередной набор малышей».
Вообще, ситуация, в которую попали Андрей и Юля, не была характерной для их семьи. Но, все когда-нибудь случается впервые. Аврал и жуткий цейтнот. Причем у обоих сразу, у каждого свой.
У Юли за два месяца до сегодняшнего вечера в проекте обнаружилась ужасная ошибка. Медным тазом накрывался не только годовой труд всей команды, но и финансирование на будущий год. Вся команда просто была вынуждена забыть про понятие о нормированном рабочем дне, а так же о сне и выходных. У Андрея была своя головная боль. Все было бы немного проще, но Ромка… Вернее, режим работы сада. Хочешь-не хочешь, а приводить и отводить нужно по определенным часам. На няню денег не было. У родных тоже оказалось множество проблем. Да и ребята привыкли обходиться своими силами, родных оставляли на совсем крайний случай.
Отводил Рому всегда Андрей, а забирала Юля.
Однажды, вечером Надежда Васильевна тактично намекнула Юле, что Рома ходит в несвежей одежде, надо бы сменить. Юля напомнила Андрею, что надо переодеть ребенка в новое. Но из сада Рома вернулся в старой одежде. Тогда Юля перед сном выложила новую одежду на стульчик у кроватки сына. Вечером ребенок оказался в старой, и уже еще более несвежей одежде. Юля в душе посмеялась. Ох уж эти папы… Уперто натягивают привычное. Юля убрала грязную одежку в стиральную машинку, а свежее белье аккуратно повесила на Ромкин стульчик. При этом стул поставила в центре детской. Не захочешь, а увидишь.
Наутро в 9 часов раздался звонок. Надежда Васильевна интересовалась, почему Ромы нет в саду, не заболел ли? Юля перепугалась, набрала Андрея.
Андрей ответил запыхающимся голосом, видно на бегу.
«Да идем мы уже, идем!»
«А почему опоздали? Проспали?»
«Мы одежду Ромкину искали! Пропала куда-то, представляешь.»
«Нашли?!», - Юля напряглась.
«Ага!»
«Где?» - упавшим голосом спросила Юля.
«Представляешь, она в стиральной машинке оказалась!»
С тех пор Юля вынуждена была замачивать Ромкины вещички.
Ох, уж эти мужчины! Вот и сейчас… «Исхитрись-ка мне добыть то, чего не может быть…» - вспомнилось Юле.
Так… ну, шить она, положим умеет не плохо. К утру управится. Тем более, рабочий проект сегодня был сдан начальнику, завтра тот его везет на презентацию, так что Юлька завтра совершенно свободна. Если что, придет после Ромкиного утренника и днем наверстает невыспатое.
Проблема в материалах. Где взять ткань?! Ночью. Да еще и не обычную. Петрушка – он же очень яркий, разноцветный, скоморошистый. А Ромка достоин настоящего костюма! Юля в свое время всегда была на всех праздниках на первых ролях, а вот Ромка тушевался. Воспитатель с музыкантшей очень старались помочь ему раскрепоститься, но Ромку как будто заклинивало. Поэтому Ромке обычно доставалась роль «восьмого зайчика в третьем ряду». Бессловесная и с минимумом жестов. И вдруг – Петрушка! Это ж на празднике «Осенняя ярмарка», почти звездная роль! Даже если бы и без слов, все равно Петрушка – гвоздь любой ярмарки. А тут, как говорит Ромка, еще и роль со словами! Нет, Юлька костьми ляжет, но у сына будет костюм.
Юлька открыла шкаф и оглядела его содержимое. Как назло, ничего подходящего. Ну… разве что вот это красное атласное вечернее платье. В нем Юля блистала, выдавая замуж сестру Варвару. Да, дорогущее. Да, второе такое Андрей ей не скоро купит. Но, Ромка! Завтра его звездный час. У каждого ребенка должна быть минута успеха, хотя бы за счет костюма.
Юлька собрала себя в кулак и решительно сняла платье в вешалки. Половина костюма есть. Теперь вторая половина. У настоящих Петрушек, ведь всегда полкостюма одного цвета, а пол – другого. Юлька начала ходить по квартире и присматриваться. Ну вот же! И Юля срывает желтую шторку с кухонного окна. Красный с желтым. Чего-то не хватает. Не так пестро, не по-Петрушечьи. Желтый неплохо сочетается с зеленым. Зеленым…Зеленым… И под ножницы летит Андрюшина зеленая летняя рубашка. Любимая. Но, ведь, для Ромки же!
Юля кроит из цельного красного атласа половину Петрушкиного комбинезона и половину колпака. Штора и рубашка режутся на ромбы и сшиваются в полотно для второй половины костюма.
К полуночи возвращается с работы Андрей. Шкаф раскрыт, на полу валяются ошметки его любимой рубашки, Юлиного выходного платья, на кухонном окне болтается одинокая занавеска только с одной стороны.
Юля делает упреждающий жест: «У Ромки завтра главная роль на празднике! Он – Петрушка!»
Андрей вздыхая лезет в холодильник и чем-то чавкает за его дверцей. Потом целует Юлю и отправляется спать.
«Завтра я отведу Ромку! - кричит ему вслед Юля, - А ты поспи подольше».
К четырем утра костюм Петрушки готов. Чтобы колпак не заваливался, а задорно торчал вверх, Юля распорола диванную подушку, вытащила синтепон и набила им верхушку колпака. Потом полезла на антрессоли и достала коробку с елочными игрушками. Отпорола от новогоднего венка настоящие звенящие бубенчики и украсила ими колпак и рукава комбинезона. Образ завершен!
Юля сложила костюм в пакет и не раздеваясь бросилась на кровать рядом со сладко похрапывающим Андреем.
- Маам, а мы в садик пойдем?
Юлька вскочила. Рядом стоял уже полностью одетый Ромка. Господи, проспала. До утренника полчаса.
Когда Юля с Ромкой вбежали в раздевалку, родители уже сидели в зале, а в группе Надежда Васильевна начинала собирать детей для выхода на праздник.
Юля быстро раздела Ромку и достала из пакета костюм.
- Мама, а что это?
- Это твой Петрушка, Ромочка. Правда красивый?! Посмотри, как бубенчики звенят!
- Бубенчики, - обрадовался малыш. – А это точно костюм Петрушки? У Петрушки есть бубенчики?
- Конечно. Если это настоящий Петрушка, то у него есть бубенчики. Надевай скорее, дети уже построились.
В раздевалку вошла музыкантша Вера: «Все готовы?»
- Еще минуту, - выглянула Надежда Васильевна, - Рому ждем.
И тут они посмотрели на Юлю с Ромой, переглянулись между собой и на секунду замолчали.
- Что это? – наконец, спросила музыкантша Вера.
- Это у нас Петрушка, - с гордостью сказала Юля – Представляете, Рома только вчера вечером сказал, что ему нужен костюм Петрушки. Все ночь не спала, шила. Вот это – мое вечернее платье, а вот тут штора с кухни, и, представляете, Андрюшина любимая рубашка. Правда хорошо получилось, Надежда Васильевна.»
Музыкантша Вера, почему-то повернулась к Юле спиной и плечи ее мелко задрожали. Юля удивленно посмотрела на Надежду Васильевну. Глаза Надежды Васильевны смеялись, но она неровным, слегка срывающимся голосом сказала:
- Юленька, костюм потрясающий! Я всегда знала, что у тебя золотые ручки. Рома – ты сегодня будешь просто неотразим. Но, Юленька, беги скорее в зал, может там еще остались места. И нам с Ромой уже пора.
Дети вошли в зал. Костюмы у всех были просто великолепны. Настоящая русская ярмарка. Барыни, матрешки, балалаечники, козел с бородой, цыган с медведем, дети в костюмах овощей и фруктов. Родители расстарались. Ромкины колокольчики были вне конкуренции. Некоторые дети норовили встать к нему поближе и позвенеть кончиками Ромкиного колпака.
Ребята выстроились для хоровода. Первой стояла Катерина Васюкова. Она была заводящей. Катерина приосанилась, вытянула ножку вперед и хотела уже было начать хоровод, как вдруг, Надежда Васильевна, вывела из строя Ромку и поставила его в начало хоровода. Катерина с недоумением и возмущением посмотрела на воспитателя. Та, что-то ей шепнула и Васюкова зло посмотрела в спину Ромки. А вот Ромка как раз засиял, засветился.
- Эй, Петрушка, не зевай… - задорно вскрикнула Надежда Васильевна и, запнулась…
-… Хоровод наш начинай – подхватила музыкантша.
«Что за нескладуха? – подумала Юлька. – Надежда Васильевна обычно получше стихи складывает. А тут, экспромт какой-то что ли?»
Хоровод был не простым, сложным. Ромка, хоть и старался, но часто поворачивал не туда, за что Васюкова пихала его, выворачивала руки и шипела ему что-то в спину. Но, Ромка все равно был горд и счастлив. В конце концов он окончательно запутал хоровод, но все-равно заслужил аплодисменты.
Праздник продолжался. Это была настоящая осенняя ярмарка, с песнями, плясками, продавцами-зазывалами, цыганом со своим дрессированным медведем, топотушками и частушками. Наконец, воспитатель объявил сценку «Спор овощей».
В середину зала вышли дети в шикарных костюмах помидора, огурца, капусты и прочих огородных жителей. Последним вышел Ромка, но… Почему-то, уже не Петрушкином, а в другом костюме, зеленой косоворотке от танцевальных номеров, слишком большой для его щуплой фигурки. Такой большой, что под ней еле угадывались его короткие шортики и от этого он был больше похож на девочку в платье. Юля расстроилась – не могли, что ли, подобрать по размеру? Взяли первое попавшееся?
В руках он держал какое-то пластмассовое растение, похожее на то, что обычно у ворот кладбища продают.
Дети начали читать стихи, прославляющие каждый свой овощ. Наконец, дошла очередь до Ромки. Ромка смело шагнул вперед, вытянул свой похоронный куст вперед и громко и четко продекламировал:
- А я – петрушка ароматная
Не только полезная, но и приятная!
ПЕТРУШКА! Пет-руш-ка!!! Вечернее платье, шторы, Андрюшина рубашка! Ромка - ПЕТРУШКА!
Юля закрыла лицо руками и затряслась в беззвучном смехе.
Заиграла музыка, и "овощи" стали приглашать родителей на общий танец.
- Мааам, пойдем танцевать! – Ромка тянул маму за рукав.
Юля отняла ладони от лица, вытерла смеющиеся слезы и обняла сына.
- Пойдем, ПЕТРУШКА, ты моя ароматная!