С основательницей сети магазинов Charity Shop Дашей Алексеевой обсудили, как доказать, что помогать нуждающимся с помощью одежды — это так же важно, как бороться с одинокой старостью и поддерживать инклюзию
— Даша, привет! Расскажи, что такое благотворительный магазин?
— Благотворительный магазин — это концепция. Я бы сказала, что это бизнес, который занимается розничной торговлей и развивает свою миссию, решает какую-то социальную задачу. Например, это может быть поддержка благотворительной организации (чаще всего той, которая этот магазин создала). В Европе, например, Красный Крест и Армия Спасения зарабатывали после Второй мировой войны себе на существование как раз с помощью магазинов, это такой финансовый инструмент.
Бывает такое, что благотворительный магазин содействует другим целям, например, трудоустройству или социальной занятости. В Англии некоторые благотворительные магазины держатся на работе пенсионеров и волонтеров. Это форма досуга для пожилых людей, которые проводят в магазине время, общаются, вовлекаются в жизнь сообщества.
— Приходилось ли тебе сталкиваться с мнением, что такие магазины — это никакая не благотворительность, а просто способ нажиться на вещах, которые люди отдают бесплатно?
— Да, конечно, было такое. Но тут много нюансов. Во-первых, для России это не характерный формат. Традиция гуманитарной помощи очень давняя, и отдавать вещи с целью их перепродать — это странно. Оказалось, что есть люди, которую эту идею понимают и одобряют. Но тех, кто с этим никогда не сталкивался, намного больше.
Во-вторых, у людей нет понимания операционки. Им кажется, что мы ни на что не тратим деньги и только получаем прибыль за счет брендовых вещей и волонтеров. Мы стараемся быть более открытыми и повышать прозрачность, чтобы было понятно, что это не так.
— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что такой формат может работать в России?
— Первая распродажа принесла 130 тысяч за 4 часа. Я подумала: «О! Если мы за день столько зарабатываем, то в месяц будем делать три миллиона». Но нет, в первый месяц мы в итоге чистыми заработали 30 тысяч рублей. Тогда был выбор: передать эти деньги на благотворительность или купить лампочки для магазина? И такие решения надо принимать постоянно. Инвестировать в проект или уже отдать на благо? А ведь еще хорошо бы свои деньги вернуть, ведь нет никакой субсидии на открытие благотворительного магазина. Тут либо фонд выделяет деньги, либо ты сам ищешь средства и, соответственно, рискуешь.
— Ты сама покупаешь одежду в своих магазинах?
— Конечно. Иногда просто сложно удержаться, например, когда ты видишь дизайнерское платье. В бутике оно стоит 200 тысяч, а у нас его можно купить за 15. Это настолько ощутимая экономия, что после такого сложно пойти в брендовый магазин. Еще было такое, что мне перед съемкой срочно нужно было переодеться. Я забежала в магазин и купила кардиган за 600 рублей, до сих пор в нем постоянно хожу. Вроде и спонтанная покупка, но зато я знаю, что 20% от этих 600 рублей пошли на благотворительные проекты.
Прелесть в том, что такой финансовый инструмент помогает «закрывать» те дырки, на которые сложно получить деньги через гранты или у доноров. Например, с выручки можно платить зарплаты, организовывать таргетинг. Деньги на развитие — это очень здорово для поддержки НКО.
Полную версию ищите в подкасте «Нечего носить?». Три эпизода второго сезона уже доступны на всех платформах. Мы обсудили, какая разная бывает благотворительность и разузнали все о волонтерстве. Спросили кого надо — а вам осталось только послушать.
