4
Начало Часть 3
Нелюбимый двоюродный племянник барона, тогда ещё совсем юный лейтенант, принял назначение в кварталы бедноты с петушиным упрямым задором. Он сделал вид, что и не мечтал о службе в замке или хотя бы в гарнизоне, и, пока его мать приводили в сознание, браво отчеканил в лицо дядюшке, что благодарен за доверие и что наведёт в этом районе порядок, достойный его фамилии. Когда он вышел из зала, чеканя шаг, мать упала перед бароном на колени и умоляла хотя бы добавить солдат под командование сына, чтобы его убили не в первый же день. Барон смотрел на вдову своего кузена брезгливо, но распоряжение отдал: приказал перевести за реку десяток новобранцев из крепости. Плачущую даму увели в покои, а её сынок приступил к новым обязанностям немедленно, и первым делом взялся инспектировать вверенные ему силы: обошёл казарму своих подчиненных, распорядился что-то починить, что-то вычистить, потом приказал жандармам построиться, сделал замечания по их внешнему виду, а затем принял доклад от сержанта об обстановке и принимаемым мерам. Вечером он вышел в составе патруля в обход, и не пострадал при нападении бандитов только благодаря чистому везению. Наутро он повёл своих новобранцев к комбо-мастеру, а комбо-мастером в этом квартале в то время как раз начинал работать Замангур. Естественно, заносчивому молодому Де-Мордри и в голову не пришло договориться о визите заранее. Он даже не постучал в дверь мастера, а прямо вошёл – и увидел бандита, того самого, который накануне чудом не попал ему кинжалом между пластинами кирасы. Бандит как раз повышал уровень связки атаки и мульти-удара, так что входившие жандармы послужили ему отличными куклами. Кто-то из них получил удар коленом или локтем, а другим достались быстрые кинжальные порезы. Бандит перемахнул через кусты и был таков, а Замангура скрутили и бросили в подвал замка, чтобы в следующий раз он не думал, что клиент – это любое существо, способное оплатить его услуги.
Барон Де-Мордри лично исполнял обязанности судьи в городе и во всей баронии. Он гордился тем, что был прямым потомком старшей дочери Моргаста II и унаследовал его Замок Грома. Правда, так он именовал свою резиденцию только в официальных бумагах, а вслух, как и весь народ, звал его Скалой Воронов. Традиции Моргаста он отчасти сохранил, и за любое преступление – от военной измены до пьяной драки в кабаке и от мошенничества с присвоением крупной суммы до мелкой кражи на базаре – приговаривал к казни через повешение с конфискацией имущества преступника в казну. Так что Замангур, пока его вели к замку, мысленно прощался с солнцем, рекой, городом и горожанами. Барон заседал в суде два, а то и три раза в неделю, в зависимости от числа изобличённых лиходеев. Когда Замангур, проведший две ночи в подземелье на хлебе и воде, небритый и отчаянно страдающий от непривычных для него укусов насекомых, дожидавшихся его в соломенной подстилке, – предстал перед судом – барон едва приметно усмехнулся. Замангур слышал, что от Моргаста барон унаследовал и нелюбовь к колдунам, и, хотя прекрасное образование позволяло ему отличать учёного от ярмарочного шарлатана, – предубеждение брало своё. «Что ж, – как бы говорила его усмешка, – не помогла тебе твоя учёность справиться с голодом и паразитами? Не смог ты наколдовать себе вкусной еды и чистой постели в каземате?» – и, хотя позиция и звание Замангура и не предполагали владения никакой магией, кроме боевой, – ему стало не по себе. Но тут взгляд барона переместился на лейтенанта Де-Мордри, выступавшего обвинителем по делу об измене комбо-мастера, и даже ироническая полу-усмешка исчезла с его лица. Самому подсудимому показалось, что барон просто посерьёзнел, переходя к делу, но секретарь и помощник судьи переглянулись, – и он понял, что не всё так просто. Помощник кратко изложил суть дела, барон задал обвинителю – лейтенанту пару уточняющих вопросов, затем обратился к обвиняемому:
– Насколько регулярно вы обучаете городскую стражу владению боевыми приёмами?
Замангур ответил, что каждый из стражников бывает у него не чаще, чем раз в месяц.
– Обслуживаете ли вы также солдат и офицеров гарнизона крепости? Моих личных гвардейцев?
– Нет, Ваша честь, они обращаются только к старому мастеру, возможно потому, что ко мне идти гораздо дальше.
– Хватает ли Вам денег, которые Вы получаете за подготовку стражников, на еду и одежду?
– Ваша честь, я получаю налоговую скидку за то, что обслуживаю их за символическую плату.
Барон взглянул на секретаря – тот кивком подтвердил сказанное. Тогда барон-судья повернулся к лейтенанту.
– Наказываем ли мы крестьян за то, что разбойники едят выращенный ими хлеб? А кузнецов за то, что бандиты пользуются сделанным ими оружием? Да если бы мы это делали, мы сами остались бы и без хлеба, и без единого клинка. Мы не платим комбо-мастеру жалованья, значит, не можем и требовать от него, чтобы он не предоставлял своих услуг никому, кроме тех, кто состоит у нас на службе. Изменить можно присяге, а когда человек не давал присяги – нет и измены. Водите своих подчинённых на переподготовку к мастеру не реже двух раз в месяц, лейтенант, возможно, тогда он будет более осмотрителен в выборе других клиентов.
И, повернувшись к скамье подсудимых, скомандовал конвоирам:
– Отпустите обвиняемого! Мой вердикт: в измене невиновен.
Дальше здесь