Столица Королевской равнины была погружена в глубокий сон. Уже давно солнце скрылось за горизонтом, шумные купцы убрали свой товар с прилавков и разбрелись по домам. Даже в борделях жизнь медленно переходила ко сну. Лишь в одном окне в это позднее время горел свет. Король Эдвард Пеллар, по-прежнему величаемый в народе Холгером Крысом, пал жертвой бессонницы и скверных мыслей.
Оставив привычное место у камина, он в задумчивости разглядывал себя в высоком напольном зеркале. Власть преобразила Крыса. Теперь он не был жалкой, искалеченной тенью. Лицо его заметно округлилось, острый подбородок скрывала темная короткая борода. Больше не нужно было втягивать голову в плечи, он гордо распрямил плечи и, глядя на свое отражение в зеркале, невольно вспоминал покойного короля Митридата. Теперь их схожесть была столь очевидна, что сановники недоумевали, как не замечали ее прежде. Ему не досталась известная красота своего рода, и все же он был по-своему привлекателен.
Однако за внешним лоском Крыс остался прежним. Он не был создан для того, чтобы играть главную роль, его манили темные переходы дворца, тайные разговоры, сеть осведомителей. Он понимал, как опасно подобное положение - выставлять на публике Айану впереди себя, но ничего не мог с собой поделать. Восторг черни по поводу обретения утерянного принца давно прошел, и Крыс вновь ловил на себе презрительные взгляды, терпеть которые уже не мог.
К счастью, Айана не понимала собственного положения. Ей ничего не стоило избавиться от него, и это вызвало бы горячую поддержку горожан. Крыс корил себя за то, что они поженились так быстро. Ему следовало бы сперва убедиться в том, что она понесет от него и лишь потом жениться, когда признаки беременности станут заметными. Теперь же отсутствие наследника вызывало у него панику. Положение Крыса становилось все более шатким, он понимал, чернь обвинит его в отсутствии маленького принца и примет сторону Айаны. До него уже доходили подобные разговоры.
В первые месяцы брака, он навещал ее по нескольку раз на дню. Теперь, когда не нужно было скрываться, он сполна наслаждался возможностью быть с женщиной. Айана никогда не отказывала ему в исполнении супружеского долга, после Червя Крыс не казался ей отвратительным, и все же он иногда ловил на себе ее брезгливый взгляд. Айане нравились его ласки, но каждый раз она неизменно закрывала глаза, и Крыс знал, сейчас она представляет себе другого.
Он честно намеревался стать ей добрым мужем. Если бы только она дала им шанс! Но Айана была неспособна принять его даже как равного себе. Он все еще оставался для нее старым советником отца, слугой, забравшимся в постель своей госпожи.
Крыс не знал себя от гнева. Неужели Лестер Талтос был лучше него? Или это ничтожество Дован, опорочивший имя династии своей непозволительной слабостью?
Месяц назад Айана и вовсе стала искать предлоги, чтобы избежать близости с ним. Она просила позволить ей отдохнуть, а если ему все же доводилось прийти к ней в постель, сразу же после исполнения долга жена просила оставить ее одну. И Крыс, всегда такой внимательный к мелочам и способный сложить воедино крошечные кусочки загадки, на этот раз оказался абсолютно слеп. Едва за ним закрывалась дверь, как Айана поспешно одевалась и черным входом выскальзывала из дворца, где ее уже ждал Себастиан.
Крыс даже не догадывался о предательстве поселившемся под крышей его дома. Видеть Себастиана рядом с собой доставляло ему немалое удовольствие. Ему казалось, что сын унаследовал черты Пелларов, и он с гордостью думал о том, что смог создать что-то столь прекрасное.
Если бы он только знал правду! Если бы только ему решились бы рассказать о том, как его настоящий сын скончался в лихорадке, едва лишь оказавшись на Черном острове. Но нет, святые отцы скрыли горькую правду. Ребенок, принятый отцом Тобиасом в храме, был пеллийцем, но не имел никакого отношения к Холгеру Крыса. О мальчишке долгое время никто не спрашивал, первый лже-Пеллар ушёл в мир иной, но о его роли не забыл Чёрный принц. Когда пришло время, его лучший друг Себастиан, сын уличной девки, устроенный матерью в храм за баснословные деньги, пришелся весьма кстати. Отец мальчика был пеллийцем, а потому черты нерий в нем угадывались не столь очевидно.
Но Крыс ни о чем не догадывался. Он тепло приветствовал самозванца в своем доме, щедро одаривал золотом и самоцветами, а если возникали ненужные вопросы, легко прикрывался должностью Себастиана, заявляя, что главный интерес Равнины - дружба с Черным принцем. Доходило до того, что Себастиан оставался жить в королевском крыле Белого дворца, где прежде селились лишь истинные Пеллары. Однажды он даже привел в свои покои девку. Крыс лишь усмехнулся, когда проходя мимо комнаты сына, услышал иступленные стоны страсти. Он был бы весьма удивлен, узнай, что девкой был никто иной, как его законная супруга, королева Айана Пеллар.
И все же Крыс ощущал измену. С каждым днем его отношение к дочери Пелларов портилось все больше и больше. Он жалел о том, что вовсе посадил ее на престол. Что мешало ему избавиться от мальчишки Креллинга и жениться на Сангриде? Крыс знал, ему бы удалось привязать ее к себе, может быть она даже сумела бы его полюбить. Она часто снилась ему, порой Крыс неделями ходил точно одержимый, снова и снова думая о нерии, представляя ту жизнь, какая у них могла быть. В ее глазах он никогда бы не увидел презрение.
- Ваше величество, мне можно идти?
Крыс обернулся. Он почти забыл о девке, лежавшей в его постели. Крохотная нерия была гораздо смуглее Сангриды, и глаза ее были темны, как ночь, но в ней улавливалась та же островная грация, что и в Сангриде, ее язычок так же искажал слова милым акцентом. Ее привели к Крысу до полуночи, и он был уже порядком измотан любовными играми, однако не отпускал девушку. Он должен был знать, сможет или нет его семя прорасти в ней.
Мадам был отдан четкий приказ и она, скрепя сердце, прислала ему самый дорогой товар из своего борделя, нерелийскую девственницу, зная наверняка, что та не вернется, если господину удастся осуществить желаемое. Впрочем, ей заплатили немало золота, и, смирившись с неизбежным, мадам уже думала о следующем приобретении.
- Нет, - жестко распорядился он. - Ты мне еще понадобишься, - он налил себе вина и залпом опорожнил бокал. - Ты должна понести от меня и родить здорового ребенка.
Нерия съежилась под его взглядом.
Крыс хмыкнул. Должно быть девчонка считала продажу в бордель худшим, что могло с ней случиться. Теперь же ее привели к неуемному королю, который требует, чтобы она родила.
- Как тебя зовут?
- Мира, ваше величество.
- Мира, - повторил он диковинное имя. - И как ты оказалась в Равнине, Мира?
- Я из Сембии, ваше величество. Когда Черный принц взял наш город, он обязал нас каждый год поставлять в Нерелиссу по десять юношей и девушек, чтобы продать их или оставлять во дворце в качестве слуг.
- И как выбирают эти двадцать человек?
- Это должны быть дети знатных родов или высших сословий. Они должны быть привлекательны. Девушки непременно должны хранить честь, а юноши, напротив, славиться любовными похождениями.
- И правители Сембии так легко подчиняются? - удивился Крыс. - Они отдают своих детей в качестве рабов и молчат?
- Сембия уже раз восстала против Принца, и тогда он сжег полгорода. Теперь никто и не подумает ему противостоять. Одна девушка, узнав, что ее включили в число двадцати посланников, решила воспротивиться. Она предложила себя некому мужчине, и когда на следующее утро посланцы Черного принца осматривали ее, оказалось, что она не девственна. Ее семью едва не казнили. С трудом удалось отстоять их жизни, а девушку отдали сперва страшному слуге Принца, сиру Каллату, а потом остальным мужчинам из его свиты. Вся Сембия видела, что с ней сделали. После такого уже никто не восставал. Ее даже не дали похоронить, увезли тело с собой.
- Должно быть вы ненавидите Принца?
- Нет, ваше величество! Пока Сембия верна ему, он благосклонен к нам. Я не помню, какая была жизнь до того, как он покорил город, но теперь он процветает.
- Сколько же тебе лет? - удивился Крыс.
- Шестнадцать, ваше величество.
- Шестнадцать, - повторил он. - Столько же, сколько было ей.
- Кому?
- Не важно. Хватит разговаривать, у нас есть дела поважнее.
Не спали этой ночью и на западной окраине Королевской равнины. Накануне здесь прошел ливень, приведший дороги в плачевное состояние, и ожидая, когда можно будет продолжить путь, Айана и Себастиан остановились в крохотной деревушке, в двух часах езды от Клодаса. Здесь не было постоялого дома и, заплатив пару золотых, они убедили местного сквайра уступить им свое скромное имение.
- Как ты думаешь, что хочет Лестер? - спросила Айана, когда они, прижавшись друг к другу, лежали в постели. Себастиан задумчиво перебирал светлые пряди ее волос, невидящим взглядом глядя в потолок.
- Не знаю. Я не слышал ни о чем сколь-нибудь опасном для тебя ни в Мраморном городе, ни от своих людей из Нерелиссы.
- Мне страшно, Себастиан, - прошептала Айана, еще теснее прижимаясь к нему. - Неужели это никогда не прекратится?
- О чем ты?
- Все это. Неужели я всегда буду разменной монетой в игре Пелларов и Талтосов? Я так устала! Я всего лишь вещь, и во мне их интересует только кровь. Моя мать мертва, мой отец мертв, муж, сестры тоже. И, если я не дам им того, чего они хотят, если посмею подать голос, они убьют и меня. Им будет достаточно Делии. Что они с ней сделают? Она такая же проклятая. Последняя в роду Пелларов.
- Я думал, ты счастлива.
- Счастлива? - Айана порывисто поднялась и в изумлении уставилась на Себастиана. - Я не была счастлива с той ночи, когда Гидеон убил Дована, а ты стирал его кровь с мрамора. В этом мире только он любил меня. Да, это были не те чувства, какие муж обычно питает к жене. Но он был добр ко мне, я была его королевой, он заботился обо мне. Когда мы случайно встречались взглядами, он всегда улыбался, а если мне нездоровилось, непременно навещал. Он был замечательный, мой Дован. И он бы сохранил правду о Сангриде и Гидеоне, он любил маленькую нерию. Но ты сболтнул лишнее в ту ночь, и Гидеон устранил опасность. Он сделал шаг к престолу, а я зависла над пропастью. И что теперь? Когда наконец все закончится? Неужели я никогда не обрету покой?
- Ты же знаешь, осталось недолго. Когда мы обретем престол Нерелиссы...
- Престол? - она расхохоталась. - Едва ли такое вообще когда-нибудь произойдет. Ты никто, Себастиан, тебе не дадут подняться на верхний ярус дворца. Ты всего лишь храмовник. И, даже если я выйду за тебя замуж, народ никогда тебя не поддержит. Они скажут - бедная принцесса Айана. Ее в четвертый раз продали, как скот. Никто не поверит, что между нами есть чувства.
- Но мы ведь знаем правду?
- Правду? Какую правду, Себастиан? Ту, о которой предпочитали молчать все это время? Ты не помог мне, когда я оказалась в Вайсе. Ты не мог не знать, через что мне пришлось пройти, когда Лестер потерял голову. Каждый раз, когда дверь в борделе открывалась, я оборачивалась посмотреть, не пришел ли за мной мой давний любовник Себастиан. Но любовник был всего лишь любовником, ему не было до меня никакого дела. Он вспомнил обо мне, лишь когда прибыл в Белый дворец и увидел меня с короной на голове.
Себастиан усмехнулся.
- Ты права. Мы всего лишь любовники. Но мы нужны друг другу. Я смогу занять престол, и я дам тебе возможность быть в этот день рядом со мной. Во искупление моей вины перед тобой.
- Мне нужно об этом подумать, - она поднялась с кровати.
- Ты куда?
- Я должна выйти отсюда.
- Но на улице ливень! Айана!
Она не слушала его. Выскользнув из спальни, Айна в одной сорочке бросилась вниз по узким ступенькам и выскочила из дома под разящие капли дождя. От холода перехватило дыхание, Айана тотчас насквозь промокла, из ее груди облачком пара вырвалось прерывистое дыхание. Вжав голову в плечи, она босиком побежала по расползающейся под ногами земле туда, где в тени хозяйского имения виднелась маленькая часовенка.
Здесь было гораздо теплее. У ног статуй горели свечи, освещая скромное убранство ярким янтарным светом. На коленях возле одной из статуй сидел человек, снизу вверх взирая на суровый лик бога. Он обернулся и Айана тотчас узнала его. Это был Томас, ее неизменный страж.
- Ваше величество...
- Оставьте церемонии. Я просто хочу побыть здесь.
- Конечно, - он поднялся на ноги, но Айана остановила его.
- Я не хочу прерывать вашу молитву. Прошу, останьтесь.
Томас послушно кивнул и вновь опустился на колени. Помолчав, он бросил на Айану быстрый взгляд и, сняв с себя плащ, протянул его ей. Только теперь Айана осознала, в каком виде предстала перед своим слугой. Она поспешно закуталась и щеки ее вспыхнули огнем. Хотя в прошлом ее обнаженное тело видели сотни мужчин, Томас знал ее прежней, свободной от грехов и тяжести собственного имени. Ей хотелось сохранить в его памяти незапятнанный образ, остаться чистой хотя бы для одного человека.
- Должно быть, вы не можете заснуть, - негромко сказал Томас, не отрывая взгляда от статуй. - Волнуетесь перед встречей с дочерью.
- Нет. Дело не в ней. Я плохая мать. Да и не мать вовсе. Мне даже не дали ее на руки, когда я ее родила. Я еду не к ней, а к Лестеру.
- Лестеру? Вашему прежнему мужу? Разве вы не отреклись от него после всего?
- Так было нужно. Он жив и служит во дворце Крыса в Клодасе. А теперь он ждет меня, чтобы сообщить нечто важное, отчего будет зависеть моя жизнь, - Айана рассмеялась. - Вот и все. Теперь вы вольны послать письмо в столицу, и меня обезглавят на Круглой площади. Расскажите Крысу обо всем и не забудьте про Себастиана. Вы же давно поняли, что мы с ним любовники.
- Я служу вам, а не королю.
- Мне... - она усмехнулась. - В этом мире не осталось никого, кто бы хранил мне верность. Мне порой бывает интересно, сколько еще я продержусь, прежде чем от меня избавятся. Я столько раз думала, что умру, а нет, еще жива. Я была любимой дочерью Миридата, самой красивой принцессой Равнины, которую отдали за муж за принца Дована, наследника Черного престола. Мой муж мало интересовался моим телом, но он по-своему любил меня. А потом его убили на моих глазах. Я видела, что с ним сделали, видела мешок с частями его тела и отрубленной головой. Тогда я впервые ощутила на себе взгляд смерти.
Затем я вернулась домой и узнала, что мой отец умирает. Я больше не была защищена браком с Дованом, меня ожидала смерть на Круглой площади, но меня снова спасли.
Потом было кораблекрушение, и вновь я уцелела. Я стала вдовой, жила в Доле. Я даже нашла себе любовника, потому что не могла жить без восторга, с каким смотрели на меня мужчины, я нуждалась в любви. У меня появился крошечный шанс вернуться к прежней жизни. Я вновь вышла замуж за Талтоса, но ошиблась. Он не стал владыкой и оказался слабее даже свой сестры.
Сперва я едва не умерла от боли, рожая ему дочь, а затем от унижения, вынужденная продавать себя за деньги. Я заставляла себя верить в то, что могу даже получать удовольствие, я была веселой, красивой портовой девкой, мне дорого платили, порой я даже забывалась, но затем меня поразила болезнь. Я больше не выбирала мужчин, и не получала от них золото. Я терпела их, с трудом сдерживая гримасу боли, я все чаще голодала, а затем и вовсе потеряла все. Я делала то, чего желал Червь, а он был слишком похотлив. Я до сих пор просыпаюсь по ночам, если кто-то проходит мимо моих покоев. Мне кажется, что это он идет за своим. Вы не знаете, что может делать с женщиной мужчина, охваченный похотью и безумием. Дважды я вытравливала в своем чреве его плоды. Я мечтала о легкой и быстрой смерти, лишь бы не жить так, как я жила.
И вновь судьба решила надо мной посмеяться. Она дала мне шанс спастись, принять предложение Крыса и унаследовать престол моего отца. Я думала, что стану настоящей королевой, что, несмотря ни на что, смогу убедить мужа дать мне хоть немного власти, позволить хотя бы заняться помощью горожанам. Но все, что я могла, махать ладонью приветствующей меня толпе, расточать улыбки и кидать монеты. Днем я носила на голове корону, а ночью вновь становилась продажной девкой, вот только теперь я должна была родить королю наследника.
Я даже нашла в себе силы забыть о предательстве любовника, погубившего моего первого мужа. Я отдалась ему, поверила, что он хочет искупить вину, его россказням о престоле. Я согласилась на просьбу Лестера приехать, хотя не в силах простить ему прошлое. Что я делаю, Томас? Почему я снова и снова пытаюсь себя погубить?
- Мне кажется, что вы просто пытаетесь жить, госпожа. Вычеркнуть прошлое, примириться с ним.
Айана молча кивнула, и внезапно на ее глаза набежали слезы, справиться с которыми она уже не смогла. Она не плакала даже тогда, когда умирала от голода в халупе Красных пашен. Она никогда не жалела себя, но сейчас у нее перехватило дыхание, точно вся боль, которую она прежде скрывала за насмешливой ухмылкой, разом обрушилась на нее. Она бы непременно упала, если бы Томас не успел ее подхватить.
Перед глазами Айаны проносились лица матери и отца, сестер и братьев. Красавец Дован, несколько робко улыбаясь, входил в ее покои, неся перед собой блюдо так любимого ею черного винограда. Клинок пронзает его грудь, по белоснежной коже струится кровь. Его глаза стекленеют, он падает на нее. Ночь перед казнью, побег по лабиринтам катакомб, кораблекрушение. Жизнь с хеттами, истязание вдовы, Лестер, Делия, Крыс, Себастиан.
Она рыдала так горько, как никогда в жизни. Томас робко гладил ее по волосам, и его скупая ласка еще больше ранила ее. Айана взвыла раненным зверем. Никто не был столь нежен к ней за последние годы. Никто не видел в ней человека.
- Простите, - прошептала она, когда ей наконец-то удалось справиться с чувствами.
- Вам пришлось многое пережить, - мягко отозвался Томас, осторожно стирая с ее щек слезы. Айана прикрыла глаза.
- Что мне теперь делать? Я не могу так жить, как теперь. Я... Я не знаю...
- Тогда начните новую жизнь. Вы дочь Митридата и Нуадор Тактимар, вы золотая принцесса Королевской равнины. Вы можете все, чего пожелаете. Вы просто не понимаете, какая в вас кроется сила.
- У меня нет силы.
- Это не так. Вы просто должны перестать полагаться на других.
Айана мрачно кивнула.
- Думаю, я знаю, что должна делать.
- Тогда сделайте это.
Себастиан так и не дождался ее возвращения в эту ночь. Рассердившись на ее уход, он не стал следовать за Айаной, напротив, воспринял с благодарностью возможность избавиться от ее обвинений и, убедившись, что она не вернется в его спальню, опустошил несколько бутылок вина, найденных в погребе хозяев, после чего заснул пьяным сном.
Проснулся он далеко за полдень. Небо немного прояснилось, и дождь закончился. Можно было попытаться добраться в Клодас. Себастиану не хотелось торчать еще одну ночь в деревне. Если они сегодня прибудут в Клодас, то можно будет с чистой душой избавиться от компании Айаны, и поискать в порту судно до Равии.
Если еще накануне компания любовницы приносила ему удовольствие, то теперь он только и думал о том, как от нее избавиться. Если он хочет осуществить свой план, лучше какое-то время не попадаться Айане на глаза. Пусть она побудет пока в компании Лестера, после него и Крыса, Себастиан покажется ей столь же блистательной партией, как сам Черный принц. Она сама позовет его в свою постель, и он рано или поздно позволит ей себя уговорить. Принцессе придется сильно постараться, чтобы вернуть его прежнее расположение.
Себастиан усмехнулся своим мыслям и, надев поверх сорочки бархатную куртку, спустился вниз. Здесь уже завтракали их сопровождающие. Он поискал среди них Айану, но ее не было.
- Где ее величество?
- Простите, господин, мы ее еще не видели. Должно быть, она еще в своей комнате.
Себастиан нахмурился. Айана редко спала так долго. Неужели она решила показать свой характер и ему теперь придется уговаривать ее спуститься? С трудом сдерживая раздражение, он вновь поднялся на второй этаж и постучал. Ему никто не ответил. Он постучал еще настойчивее, но вновь услышал лишь тишину.
- Может уже хватит? - он толкнул дверь, и пораженно замер на пороге. Айаны в комнате не было. Постель выглядела так, будто на ней вовсе никто не спал. Сердце Себастиана кольнуло дурное предчувствие. Не обращая внимания на удивленные взгляды слуг, он промчался мимо них и выскочил наружу. Во дворе Айаны не было. Не нашел он ее и в часовне, и в конюшнях.
- Где королева? - заорал он на дежуривших во дворе стражей. Те не отозвались. Напрасно Себастиан обыскивал дом и деревню. Айана исчезла, а вместе с ней исчез и молчаливый страж Томас.
© Энди Багира. 2018 г.