Подземелье замка Форгрейт было самым страшным местом Морно. Мало из тех, кто оказался заключен в его крохотные камеры, выходили из них будучи здоровыми людьми. Крики и плач были привычными звуками в мрачных застенках, как и мольбы, напрасно обращенные к стражам. В подземелье стоял страшный смрад. Солома не менялась здесь годами, и можно было лишь догадываться, сколько несчастных провели на ней свои дни и ночи. От запаха человеческих испражнений щипало глаза, стояла беспросветная тьма и лишь на краткие минуты, пока заключенные поглощали скудный обед, им позволялось сидеть при свете.
На верхнем ярусе подземелья, где располагалась пыточная и комната начальника, условия были получше. Три камеры предназначались для особых заключённых, чьи семьи имели достаточно золота, чтобы содержать осрамившегося родственника или были достаточно знатными, чтобы корона проявила милосердие. Кормили здесь дважды в день, и по субботам давали немного мяса и вина. Под самым потолком зияло маленькое духовое окошко, пропускавшее немного света, а в углу стоял ночной горшок. Годами эти камеры стояли пустыми, но теперь в одной из них появился постоялец.
Долгое пребывание в заключении уже оставило на нем следы - он сильно похудел, так, что можно было увидеть каждый позвонок, выпиравший сквозь бледную кожу, едва прикрытую грубой строчкой, больше напоминавшей рубище. Волосы отрасли и спутанным комом спускались до плеч. Его щёки ввалились, а нос был острым, как у покойника. Но страшнее этого были ноги мужчины, тонкие, точно у ребёнка. Когда приходил час трапезы, он с огромным трудом добирался до двери, где оставляли для него тарелку, все чаще передвигаясь на четвереньках, а то и вовсе подтягиваясь при помощи рук. Ноги постоянно мерзли, а кости ныли, из-за чего он порой сутками не мог спать. Когда боли становились совсем уж нестерпимыми, и его стоны достигали начальника стражи, к заключённому приглашался лекарь. Тот удрученно разглядывал конечности, цокал языком и велел каждый вечер нагревать пленнику ведро воды, чтобы он мог держать в них ступни и щиколотки. Неделя подобного лечения ненадолго избавляла его от страданий, но спустя месяц боли возвращались с новой силой.
Так для Альдо пролетел целый год. Разве мог он представить, что после заключения в Королевской равнине окажется пленником в собственной столице? Ему даже не дали пройти к парадным дверям, едва Альдо спешился, стражи дворца обступили его со всех сторон и, особо не церемонясь, отконвоировали в подземелье. Здесь ему велели переодеться, а затем заперли в камере. Лишь спустя неделю герцог Тур, дядя Исабел, так вовремя пришедший ему на помощь, появился в его камере и объявил, что королева Домера обвиняет его в убийстве своего старшего сына, принца Даррена, и намерена оставить здесь, пока не решит, что с ним делать.
Это стало ударом для Альдо. Он ни на мгновение не сомневался, что оказался в камере в результате сговора баронов, решивших таким чудовищным способом контролировать мать. Ему и в голову не приходило, что Тур всего лишь выполнял приказ своей королевы. Напрасны были его надежды на приход Домеры. Та будто и вовсе забыла, что у неё есть сын, и он вынужден прозябать в ужасающих условиях.
Дни летели за днями. Альдо давно сбился со счёту, и лишь пришедшее на смену пронизывающему холоду неуверенное тепло, свидетельствовало о наступлении весны. В начале июня в его судьбе наметились перемены.
Ранним утром дверь, ведущая в камеру Альдо, внезапно распахнулась, и без лишних разговоров его сонного выволокли в коридор. Напрасно Альдо осыпал стражей вопросами, те оставались глухи. Он даже подумал, не отдала ли матушка приказ о его казни, но его отвели в комнату начальника стражи, где умелая служанка быстро постригла его отросшие волосы и вымыла в плохенькой ванне. Альдо велели переодеться в чистую одежду, какую носили простые горожане, и сопроводили наверх.
Идти было трудно. Альдо едва мог передвигать ногами, они, точно не было пяти лет счастливой жизни в Равнине, стали невероятно слабыми. Ему приходилось опираться на стены, осторожно перенося свой вес с ноги на ногу, недоверчиво прислушиваясь к своим ощущениям.
- Поторапливайтесь, - с плохо скрываемым раздражением в голосе велел ему сопровождающий гвардеец. Альдо тяжело мотнул головой, и, сделав глубокий вздох, выпрямил спину. Он не мог выказывать свою слабость. Однажды он уже сумел победить собственное тело, не сдастся и теперь. Однако мысль о том, чтобы пройти через бесконечный парадный зал, не имея никакой помощи, страшила его. Альдо не представлял, как сможет удержаться на ногах во время аудиенции, а затем проделать обратный путь в камеру.
На страх времени не осталось. Шаг за шагом он заставлял себя стоять ровно, сдерживая предательскую дрожь в коленях. Дойдя до дверей в парадный зал, он на мгновение остановился, переводя сбившееся дыхание, а затем кивнул страже, охраняющей вход. Двери распахнулись.
Альдо прежде не замечал, какой же огромный парадный зал. Да и за время его отсутствия, казалось, при дворе прибавилось людей. Во всяком случае, сейчас в нем было не менее трех сотен придворных, каждый из которых пристально следил за ним все то время, пока Альдо медленно следовал к тронному месту. Его шатало, Альдо шел с трудом держа спину прямо, но никто не пришел ему на помощь, как бывало прежде. От него отодвигались, точно он был тяжело болен чем-то заразным. Дамы, прикрываясь веерами, тихо переговаривались, не отрывая от принца пристальных взглядов.
За прошедшие годы Альдо отвык от подобной реакции, и осознание того, что для них он остался прежним принцем-калекой, больно его ранило. Он забыл, что значит быть неполноценным.
В тени зала, поодаль от престола и досужих взглядов стояли молодые дворяне, прежде проживавшие при дворе в Мраморном городе. Сколько часов они провели в веселых беседах и играх? Теперь их лица были серьезными и испуганными. Они упорно прятали глаза, но Альдо не винил их. Если его признают виновным и приговорят к казни, то и на них падет тень подозрения. А этого он не мог допустить.
Взгляд Альдо скользнул дальше, и в толпе он заметил Генриха Тура, того самого, чьи войска так вовремя спасли его жизнь прошлой весной. Герцог взгляд не прятал, а смотрел на него прямо и открыто. Альдо приветственно кивнул ему, и тот ответил легким поклоном.
А дальше он увидел мать. Прошло почти семь лет с момента их последней встречи, и Альдо пораженно замер, наблюдая произошедшие в ней перемены. Когда они виделись накануне отъезда, мать была полноватой женщиной, ее тяжелые волосы пышной волной спускались ниже лопаток, глаза сияли, а с уст каждое мгновение была готова сорваться улыбка. Даже в сорок она была похожа на смешливую девчонку, но женщина, сидевшая напротив него, казалась ссохшейся старухой. Он не сразу узнал ее, и с его уст сорвался пораженный вздох.
Кожа Домеры потемнела, лицо пересекали глубокие морщины, вокруг рта залегли складки. Волосы, такие же темные, как у Альдо, скрывал тяжелый головной убор, темно-бордовое платье плотно сходилось на горле и запястьях. Прошедшие годы отняли у нее так много - отца, мужа, старшего сына, но Альдо даже вообразить не мог, что горе оставит на матери столь глубокие следы.
- Альдоран!
Альдо вздрогнул. Он давно отвык от морнийской формы собственного имени, одно звучание которого относило его к мучительным годам болезненной юности. Собрав остатки сил, он низко поклонился, огромными усилиями удерживаясь на ногах.
- Ваше величество.
- Итак, ты жив.
- Как видите. Несмотря на месяцы заключения я все еще жив и готов служить вам.
- Ты смеешь, - тяжело подавшись вперед, жарко прошептала королева, - упрекать меня за свое наказание? Ты думал, твоё преступление будет прощено? - Её голос наполнил весь зал, глаза пылали гневом. - Ты убил моего первенца, моего наследника! Ты уничтожил будущее нашей династии и нашей страны.
- Я её будущее, - тихо произнёс Альдо.
- Ты?! Мальчишка-калека? Ты погубил нас всех. Будь на то моя воля, ты бы сгнил в своей камере. Но бароны на твоей стороне, и с этим мне придётся считаться, - она досадливо взмахнула рукой, указывая на группу мужчин, стоящих у подножия трона. - Я отпускаю тебя. Но я не желаю тебя видеть при дворе. Герцог Тур готов предоставить тебе покои в своём замке.
Отделившись от толпы придворных, герцог Тур шагнул вперёд. Он коротко поклонился ему и королеве, и Домера ответила ему покровительственным кивком.
- Герцог является моим доверенным лицом и хранителем Морно. Я хочу, чтобы ты хорошо это запомнил. Ты будешь жить под его присмотром и женишься на его племяннице леди Исабел Тур. После моей смерти герцог станет регентом при вашем наследнике. Это моё решение и быть посему.
Альдо ошарашено смотрел на мать. Он не мог поверить услышанному. Он давно смирился с мыслью, что проведёт остаток жизни в заключении, но даже и представить не мог, что мать изберет для него ещё более страшное наказание.
- Боюсь, я не смогу жениться на леди Исабел. Я уже женат на принцессе Сангриде Талтос.
- Ваш брак был аннулирован, - громко и торжественно, чтобы ее голос донесся до каждого из собравшихся, сообщила Домера. На ее лице появилась насмешливая улыбка, - более того, смею с тобой поделиться, она уже замужем и счастливо живёт с супругом в Каскадеях, ничуть не цепляясь за прошлое. Ты больше никогда ее не увидишь.
Перед глазами у Альдо потемнело. Он пошатнулся и непременно упал бы, не подхвати его вовремя герцог Тур. Гримаса отвращения искривила черты королевы.
- Уведите его, - коротко распорядилась она и, поддерживая его за плечи, герцог вывел Альдо из зала. Тот шёл не разбирая дороги, оглушенный свалившимся на него известием. Герцог вывел его в сад и оставил на мраморной скамье, после чего вновь направился во дворец.
Адьдо сидел точно пораженный молнией. Ничто не могло ранить его сильнее. Сангрида замужем. Правда ли это? Прошло так мало времени. И кто этот муж? Едва ли Черный принц стал бы жить в Каскадеях, да и мать не преминула бы сообщить, что Сангрида стала королевой.
Альдо ничего не понимал. Он отчаянно искал здравое зерно во всем произошедшем, но не мог его отыскать. Казалось, Сангрида простила его за убийство Даррена. В минуту их прощания, он ничуть не сомневался в ее любви и вот теперь... Быть может, у нее не было иного выбора, быть может, на это была воля Черного принца. Но Гидеон скорее бы женился на ней сам, не пожалев ни Илеану, ни кого-либо иного, кто бы мог быть против этого брака.
А затем Альдо точно пробудился. Какое это имеет значение, подумал он. Разве у него есть иной путь, нежели, заручившись поддержкой Тура, вернуть себе украденное? Разве это повлияет на его решение воссоединиться с Сангридой и сыном, отомстить Крысу и Айане? Нет.
Он не был человеком, способным сыграть эту роль, но жизнь не позволила ему выбирать. Если он чего-то стоит, если убийство еще не убило его душу, то он будет сражаться. Он не станет вновь плыть по течению. Однажды маленькая нерия сделала калеку королем. Теперь же он сам встанет с колен и вернет утраченный престол.
- Принц Альдо?
Тоненький девичий голос отвлек его от размышлений. Захваченный врасплох, Альдо поднял взгляд и увидел Исабел, в нерешительности замершую в десятке шагов от него. Хотя жизнь в Морно пошла ей на пользу и красота ее разгорелась еще ярче, тонкие черты искажало волнение. Исабел, замерев точно пугливый заяц, стояла возле розовых кустов, обеспокоенно глядя на него.
- Леди Тур.
Она осторожно сделала пару крохотных шажков и вновь замерла.
- Дядя сказал, что я смогу найти вас здесь. Я волновалась за вас, но мне не разрешали навещать вас в темнице. Никто мне не говорил, как ваше самочувствие. О вас вообще не говорили.
- Неудивительно, - усмехнулся Альдо. - Как видишь, я изгой даже в собственной семье, - его голос дрогнул, и, оборвав насмешливое сетование, он серьезно сказал. - Даже те, кто называл меня своим другом, теперь боятся дышать со мной одним воздухом.
- Но я же здесь. Все меняется, принц Альдо.
- Ты уже слышала... - он не решился закончить свой вопрос, но Исабел и без того его поняла. Она кивнула, и лицо ее залилось краской.
- Это хорошее решение, - упрямо избегая его взгляда, прошептала она, приближаясь. - Мой дядя предан королеве, и ему льстит возможность стать регентом. И все же ее власть сейчас слаба, а взойти на престол сам он не сможет. В стране нет единства. Нам нужен сильный человек, сильный король. Вы.
- Я? Исабел, неужели ты не видишь? Я - калека. Я с трудом сумел пересечь парадный зал.
- Но мы видели вас при дворе Мрамоного города. Мы были с вами и верим вам. Нас немного, но все мы кровно связаны с баронами. Если вы вновь обретете силу, они поддержат вас. Мой дядя уже на вашей стороне. Я смогла убедить его. Он поверил мне, когда я написала письмо об аресте и пришел вам на подмогу на Круглой площади. Он признал вас и все эти месяцы убеждал королеву сохранить вам жизнь, а позже и даровать свободу, пусть ради этого и пришлось пойти на столь нежелательный для вас шаг.
- Исабел, - Альдо протянул к ней руку и, сжав маленькую ладошку в своей, усадил девушку рядом. - Я не знаю слов, которые могли бы выразить мою благодарность тебе. То, что я жив, всецело твоя заслуга. И мне никогда не вернуть тебе этот долг. И, хотя я всегда относился к тебе с большой теплотой, я не могу на тебе жениться.
- Я понимаю вас, Альдо. Вы любите Сангриду и преданы ей, но я и не прошу отвернуться от нее. Вам нужна армия моего дяди, все могущество, какое она способна дать. Только так вы вернете себе жену и сына. Но, делая ставку на вас, вместе с тем он никогда не передаст войска своему принцу. Он не самый благородный человек, им правит честолюбие. Все, чего он теперь хочет - объединить наши семьи. Альдо, вам нужны эти воины. Я не ожидаю того, что вы полюбите меня или станете считать своей женой, но я сделаю все, на что способна, чтобы быть вам полезной. Доверьтесь мне, и я вас не подведу.
- Ты уже доказала это, - Альдо мягко улыбнулся и коснулся поцелуем лба Исабел. - Но я не могу. Это уничтожит мой брак.
- Неужели вы действительно считаете, что такую любовь, как ваша, может что-то уничтожить? Сангрида умна, она поймет, ради чего он был заключен.
- Даже если это так, что будет потом? Консистория аннулировала наш брак, и я буду женат на тебе. Кто знает, что она решит, узнав о нас. Да и после...
- Я уже все решила, - поспешно сказала Исабел. - Я уйду в храм, и вы будете свободны от данных мне клятв. Вы сможете снова жениться на ней и признать сына.
Альдо пораженно молчал. Он не сводил с Исабел восхищенного взгляда.
- Нет, Исабел, - тихо прошептал он, - я не могу принять такую жертву.
- Это не жертва. До прошлого года я была никем. Сиротой без будущего, бесприданницей. Но мне удалось спасти вас, Альдо, позвольте мне сделать это еще раз. Я не хочу прожить пустую, напрасную жизнь, если способна помочь моему принцу.
- Ты такая юная, Исабел. Ты найдёшь своё счастье. И этот человек будет безраздельно принадлежать тебе одной. Я не смогу сделать тебя счастливой, а ты, как никто другой, заслуживаешь этого.
- Я люблю вас, - пунцовея, прошептала она. - Я люблю вас, Альдо. Не гоните меня. Война, будущие несчастья - я готова на все, лишь бы вы были рядом. Я не смогу снова потерять вас, снова думать о том, что с вами происходит за стенами подземелья. Я не смогу без вас жить.
Альдо ошарашено смотрел на Исабел, а она упорно прятала взгляд, смущенная не меньше него. Собственная порывистость стала для неё полной неожиданностью, и теперь она корила себя на чем свет стоит. Испытывая к ней нежность, Альдо мягко коснулся пальцами её пылающего лица и заставил поднять взгляд.
- Когда я был юношей, я и мечтать не смел о любви столь чистой, как твоя. И, бог мне в том свидетель, ты всегда была дорога моему сердцу. Как же я ненавидел себя за то, что радовался возможности быть тебе полезным, когда по вине Даррена, ты подверглась жестокому испытанию. Ты всегда будешь занимать особое место в моём сердце, Исабел, но оно принадлежит Сангриде. Я более не волен распоряжаться им. Быть может, мне суждено всю жизнь провести пленником матери и герцога, нося в себе боль о прошлом. Чем я буду тогда? Я стану ещё более жалок, чем прежде. Калека, живущий прошлым, воспоминаниями.
- Вы никогда не были для меня калекой, - жарко возразила Исабел. - Глуп тот, кто не видит в вас силы Креллингов. И, если придётся, я пойду на самый отчаянный шаг, чтобы вы вновь обрели украденную власть и сорванную корону. Вы - мой король. И я знаю, как бы долго ни пришлось ждать, однажды вы вернете себе и власть и престол. Пусть мои слова покажутся вам смешными, но я буду первой, кто станет сражаться за вас, я положу на это жизнь, потому как свято верю в вас. И пусть я всего лишь жалкая женщина, в моих силах дать вам войска и золото.
- Но я не способен ничего дать тебе взамен. Что бы я ни делал, все это ради Сангриды.
- Вам уже сказали про то, что она вернулась в Каскадеи? - осторожно начала Исабел, не желая причинять ему новую боль, но Альдо перебил её.
- Я все знаю. Но я всегда буду на её стороне. Она очень сильная, гораздо сильнее меня или Чёрного принца. Но все же, как и все мы, она нуждается в опоре. Должно быть, ей посчастливилось встретить человека, способного помочь ей. В мире нет ничего, что бы я не смог ей простить. Если так нужно, она вольна поступать согласно своим потребностям. Я никогда не усомнюсь в ней. Между нами не смог встать Чёрный принц, не сможет и ее нынешний супруг
- Не смогу и я, - прошептала Исабел. Взгляд Альдо смягчился.
- Что бы я теперь ни сказал, решать не нам. Боюсь, королева уже обо всем договорилась с герцогом, и нам останется лишь подчиниться их воле.
Исабел молча кивнула.
- Посмотри на меня, - попросил Альдо. Она робко подняла взгляд, - Я клянусь стать тебе добрым мужем, чего бы это мне ни стоило. И я обещаю любить тебя, ведь ты дорога моему сердцу. Но не проси меня забыть о Сангриде и нашем сыне. Не заговаривай со мной о них, ведь это причинит нам обоим раны. Я не знаю, что ожидает нас в будущем, но клянусь, я не раню твоё сердце. Мы найдём из всего этого выход.
Исабел заворожено смотрела на него, не находя слов. Альдо осторожно обнял девушку и мягко коснулся поцелуем её лба. В его душе царила полная сумятица, источником которого была Исабел. И вместе с тем впервые за долгое время он ощущал прилив надежды и спокойную решительность, вдыхая тонкий аромат её волос.
© Энди Багира. 2018 г.