Орловский рысак (также известный как орлов; русский: орловский рысак) - порода лошадей с наследственной быстрой рысью, известная своей выдающейся скоростью и выносливостью. Это самая знаменитая русская лошадь. Порода была выведена в России в конце XVIII века графом Алексеем Орловым на его Хреновском конезаводе близ города Боброва Воронежской губернии. (кратко)
----------------------------------------------------------------------------
ИСТОРИЯ
Ранний период[править | править код]
Орловский рысак получил своё название по фамилии своего создателя — графа Алексея Орлова-Чесменского (1737—1808)[3][5][9]. В 1775 году он вышел в отставку и посвятил себя племенной работе[1][7][9][14][15]. Коневодством граф начал заниматься в 60-х годах XVIII века в своём подмосковном имении Остров[3][6][9][10][11]. Но в полной мере недюжинный талант Орлова как зоотехника раскрылся позднее, когда Екатерина II после дворцового переворота 1762 года пожаловала ему в Воронежской губернии земли вместе с крепостными. Тогда он и приступил к реализации своей давней задумки соединить в одной лошади красоту, сухость и грацию арабских скакунов с массивностью, мощью и рысистыми способностями западноевропейских упряжных пород: датской, голландской, норфолкской[en], мекленбургской и т. д. Новую породу лошадей удалось получить путём сложновоспроизводительного скрещивания[5][7][8][9][10].
По велению императрицы в распоряжение графа Орлова доставили лучших жеребцов и маток из дворцовых конных заводов, а также 12 трофейных жеребцов и девять кобыл из Аравии и Турции — наследие победы в русско-турецкой войне 1774 года[3][7][9][10][11]. Согласно разным источникам, граф вывез из Турции, Египта и Аравии 30 племенных жеребцов[9][11][16].
Основатель породы Сметанка[править | править код]
Арабский жеребец Сметанка. Картина крепостного художника конца XVIII века, предположительно Гавриила Васильева (Музей коневодства, Москва)
История создания орловского рысака началась в 1776 году, когда граф Орлов ввёз в Россию ценнейшего и очень красивого внешне арабского жеребца Сметанку[3][6][7][9]. Он был приобретён за огромную сумму — 60 тысяч серебром у турецкого султана[3][9][11][17]. В сопровождении конвоя, с охранной грамотой турецкого правительства Сметанку доставили в Россию через Турцию, Венгрию и Польшу. Неблизкий путь был очень долог — около двух лет (жеребца везли сушей)[3][7][9]. В Остров жеребец прибыл в 1776 году[3][9][10].
Сметанка был необычно крупным для своей породы и очень нарядным жеребцом с несколько удлинённой спиной (у него оказалось девятнадцать пар рёбер вместо обычных для лошади восемнадцати). Свою кличку получил за светло-серую масть, практически белую, как сметана. Превосходно двигался на всех аллюрах, в том числе и на рыси[3][8][9]. Однако в России прожил недолго, меньше года. В 1777 году Сметанка пал, оставив четырёх сыновей и одну дочь, все 1778 года рождения (один из жеребцов, Полкан I, оказался самым ценным для создания рысистой породы)[3][7][8][9][10]. Существует несколько версий причин гибели знаменитого арабского жеребца. По одной из них, Сметанка пал жертвой грубости конюха, который слишком резко дёрнул его за повод у водопоя, от чего Сметанка поскользнулся и ударился головой о каменный сруб колодца[9]. По другой версии, Сметанка не смог перенести тяжёлую дорогу и сырой российский климат[9][10]. Третья предполагает, что жеребцу не подошли корма.
Арабский жеребец Сметанка на флаге Молоковского сельского поселения
В том же году скелет Сметанки был помещен в музей Островского завода. Случилось это на 12 лет раньше, чем в Англии начали сохранять скелеты знаменитых скакунов, первым из которых был скелет Эклипса, павшего в 1789 году. Известно, что в музее Хреновского конного завода скелет Сметанки находился вместе со скелетами других знаменитых лошадей, сохранявшимися начиная с 1650-х годов. По скелету удалось раскрыть загадку удлинённого корпуса Сметанки, который имел один лишний, 19-й, спинной позвонок и, соответственно с ним, добавочную пару рёбер. Впоследствии скелет Сметанки долгое время хранился в музее Хреновского конного завода и только позже был утерян[9].
После смерти Сметанки Орлов перевёл всех своих лошадей из подмосковного имения Остров в село Хреново́е Воронежской губернии. Здесь с 1778 года существовал основанный Орловым конный завод, где граф планировал начать работу по созданию новой породы[3][9][11].
Потомки Сметанки[править | править код]
По задумке графа Орлова, новая порода лошадей должна была обладать следующими качествами: быть крупной, нарядной, гармонично сложенной, удобной под седло, в упряжку и в плуг, одинаково хорошей на параде и в бою. Они должны были быть выносливы в суровом российском климате[5][6][7][9][10] и выдерживать долгие российские расстояния и плохие дороги. Но главным требованием к этим лошадям была резвая, чёткая рысь, поскольку бегущая рысью лошадь долго не устаёт и мало трясёт экипаж. В те времена резвых на рыси лошадей было крайне мало и ценились они очень дорого. Отдельных пород, которые бегали бы устойчивой, лёгкой рысью, не существовало вовсе[10].
Ещё до появления Сметанки граф Орлов применял для получения новой породы скрещивание арабских жеребцов с крупными и массивными упряжными кобылами из Дании, Голландии и Англии[3][6][9][10][11]. Однако все эти помеси были неудачны[3][12]. Лишь дети Сметанки, рождённые после его смерти, а именно его лучший сын, жеребец серой масти Полкан I от датской кобылы буланой масти без клички, оказался подходящего экстерьера. Полкан был крупный, величавый на ходу, но несколько грубоватых форм жеребец, к тому же не обладавший устойчивым рысистым ходом. От него в 1784 году был получен жеребец серой масти Барс I[3][6][7][8][9].
Поскольку в Голландии среди фермерских лошадей встречались лошади на устойчивом рысистом ходу, Орлов принял решение завезти этих лошадей из голландской провинции Фрисландии. Потомки этих лошадей сохранились в Голландии до сих пор — это знаменитая на весь мир фризская порода. Кобыл из Фрисландии скрестили с арабскими и арабо-датскими жеребцами, в том числе и с Полканом I. Первые жеребята от этих скрещиваний родились в 1784 году. Среди них был и серый в яблоках жеребец Барс I, сын Полкана и голландской кобылы[3][5][6][10][11]. Современники отмечали его большой рост, гармоничность сложения, лёгкость движения, большую силу, правильный ход и резвую рысь[5][11][12].
Барс I, названный так за крупные светлые яблоки на серой шерсти подобно шкуре барса, был очень близок к задуманному графом образцу. В возрасте семи лет его поставили в завод производителем, где за 17 лет он дал большое потомство, и его дети и внуки по своим внешним и внутренним качествам значительно превосходили всех остальных лошадей[3][12]. Через несколько поколений в Хреновом не было ни одной лошади, не являвшейся прямым потомком Барса I, или, как впоследствии его начали называть, «Барса-родоначальника»[6][8][11]. Несколько лет граф сам разъезжал на Барсе по Москве, испытывая его беговые качества[1].
Барс I был признан родоначальником орловской рысистой породы. Для улучшения хода, выработки резвости среди рысаков всегда проводили соревнования, или испытания, как говорят конники[3][4][6][8][11]. Среди многочисленного потомства Барса I самыми ценными оказались два жеребца: вороной Любезный I (Барс I — гнедая без клички из Мекленбурга) и серый Лебедь I (Барс I — Невинная). Все современные орловские рысаки по мужской линии восходят именно к этим двум сыновьям Барса I[3][5][6][11][12].
После смерти Орлова в 1808 году[7] Хреновской завод, где стояли ценнейшие потомки Сметанки и Барса I[6][9][11], перешёл по наследству к его дочери, Анне Алексеевне, а управляющим в нём в 1811 году был поставлен тогда ещё крепостной В. И. Шишкин. Будучи талантливым коннозаводчиком от рождения и наблюдая приёмы тренинга у Орлова, Шишкин с успехом продолжил начатое своим господином дело создания новой породы, которая теперь требовала закрепления необходимых качеств — красоты форм, лёгкости и изящества движений и резвой, устойчивой рыси[3][7][10][11][12]. Именно при Шишкине было широко использовано близкородственное скрещивание для закрепления необходимых качеств[3][6][11], а также учёт качества потомства каждого жеребца и кобылы. Благодаря таланту Шишкина как селекционера хреновские лошади приобрели прекрасные формы, иногда при этом теряя массивность и способность к резвой рыси[10][12].
В 1812 году завод посетил Александр I. Во время этого визита 500 лошадей, словно приветствуя императора, встали на дыбы и оглушительно заржали благодаря выработанному Шишкиным условному рефлексу. Царь был доволен приёмом, подарил Шишкину бриллиантовый перстень и попросил дочь графа Анну Орлову дать Василию Ивановичу вольную[7].
Все лошади как при Орлове, так и при Шишкине, проходили испытания на резвость[3][5][6][11][12], когда лошадей с трёх лет гоняли рысью на 18 вёрст по маршруту Остров—Москва[3][8][11]. Летом лошади в русской упряжи с дугой бежали в дрожках, зимой — в санях[3][12].
Испытания орловского рысака[править | править код]
Орловский рысак Сокол на езде. Картина Н. Сверчкова
Алексей Орлов первым начал испытывать лошадей на резвость и отбирать для заводского использования наиболее резвых и выносливых на рыси[3][4][11][12]. Система испытаний и тренировок рысаков включала бега на короткие и длинные (до 20—22 км) дистанции[3][5][6][11][12]. Кобылы в тренинге находились с 3 до 6—7 лет, жеребцы бегали с 3 до 7—8 лет, а иногда и старше.
Граф Орлов завёл знаменитые в то время «Московские бега», быстро ставшие большим развлечением для москвичей. Летом Московские бега проводились на Донском поле, зимой — на льду Москвы-реки[3]. Лошади должны были бежать чёткой уверенной рысью, переход на галоп (сбой) осмеивался и освистывался публикой. Орлов приглашал к состязаниям людей любых сословий на любой лошади, но неизменно его лошади одерживали верх. Вскоре вслед за Москвой бега стал проводить и Санкт-Петербург — зимой по льду Невы. С началом войны 1812 года бега были прекращены и возобновились только в 1834 году вместе с открытием первого в Европе бегового ипподрома и организацией Московского бегового общества[3][10][11]. К этому времени термин «рысак» стал неотъемлемой частью названия породы[9].
Рысистая кобыла Краса на бегу в дрожках. Картина Н. Сверчкова (1870)
В 1836 году гнедой жеребец Бычок (Молодой Атласный — Домашняя), рождённый на конезаводе Шишкина, пробежал на Московском ипподроме дистанцию в 3 версты (или 3200 м) за 5 минут 45 секунд, что по тем временам было мировым рекордом[3][6][10][11][12]. Сразу после этого бега Бычок был куплен коннозаводчиком Д. П. Голохвастовым за огромную сумму — 36 тысяч рублей[12].
В первые десятилетия после создания бегового общества и ипподрома орловских рысаков испытывали в русской упряжи с дугой, запрягая в четырёхколёсные дрожки летом и в сани зимой. Лошади бежали поодиночке, не по кругу, а по прямым, в конце каждой прямой обегали столб и поворачивали в обратную сторону. Такая система испытаний имела явные недостатки, связанные с потерей времени, но долгое время считалась единственно правильной. Все дистанции были длинными — от 3 до 5 вёрст и длиннее[3].
Лошадь в беговых санях с седоком. Картина Н. Сверчкова
Практически никаких защитных приспособлений на ноги лошадям не надевалось, несмотря на то, что покрытие дорожки было очень жёстким — бетон и небольшой слой песка сверху. Многие лошади, проходя испытания в таких условиях, калечили себе ноги и копыта, а те, что бежали успешно, показывали заведомо худшие результаты. Такими же неудовлетворительными в общей массе были разведение и тренинг орловских рысаков. Многие коннозаводчики не имели ни малейшего понятия о правилах разведения и тренинге рысаков, но, считая себя специалистами, использовали собственные «технологии», зачастую только калечившие лошадь[11]. Лошадей проигрывали в карты, продавали за границу десятками голов, чтобы раздать долги, играли на спор. Конюхи и наездники на ипподромах были в недавнем прошлом обычными кучерами, среди которых мало было талантливых, понимающих лошадь мастеров. Лошадь за любую провинность могли избить; тренинг был также по «собственным» технологиям, от чего приходилось отправлять обратно в завод лошадей, покалеченных не только физически, но и психически[11], негодных не только к ипподромным испытаниям, но даже к простому хождению в упряжи.
Тем не менее, рекорды орловских рысаков росли[3][18]. Орловец Свет выиграл в возрасте 10 лет престижный Императорский приз в Москве. В 1867 году жеребец Потешный (Полканчик — Плотная) в дрожках на 3 версты показал время 5 минут 8,0 секунды. На следующий год он же улучшил это время до 5.00,0[3][6][10][11]. В этих условиях показателен один случай с орловским жеребцом Пройдой. Этот жеребец возил своего хозяина, был коренником тройки и никогда не бывал в ипподромном тренинге. Однажды его хозяин, В. К. фон Мекк, поспорил со своим приятелем, что Пройда выиграет приз на ипподроме. Жеребца привезли на ипподром, и буквально на следующий день он стартовал в очень престижном призе — Колюбакинском. Пройда не только выиграл приз, но и показал время, близкое к рекорду Потешного — 5 минут 1 секунда[11][19].
Царь Александр III в открытом ландо. Картина Н. Сверчкова
После такого феноменального бега Пройда был замечен и использован как производитель. Линия Пройды через его лучшего сына Варвара Железного, сохранилась до настоящего времени[20].
Подобных случаев в то время было немало. Потенциал породы был огромен, лошади продолжали улучшать свою резвость[6][11][12].
Орловская порода, разводившаяся с 1830-х годов в других конных заводах, к середине столетия распространилась во многих районах России[3][5][7][12]. Благодаря орловским рысакам, в России, а затем в Европе, куда их активно вывозили с 1850-х — 1860-х годов, зародился рысистый спорт[3][5][11]. В 1869 году в 1609 конных заводах разводили 5321 чистопородного орловского производителя и 52 700 маток[16]. До 1870-х годов орловские рысаки были лучшими среди легкоупряжных пород, широко использовались для улучшения конского поголовья России и импортировались в страны Западной Европы и США[3][4][5][7][10].
Порода сочетала в себе качества крупной, красивой, выносливой легкоупряжной лошади, способной на устойчивой рыси везти тяжёлую повозку, легко переносить во время работы жару и холод[5][7]. В народе орловский рысак удостоился характеристик «и в подводу, и под воеводу» и «пахать и щеголять»[7]. Орловские рысаки стали фаворитами международных состязаний и Всемирных конских выставок[5][16][18].
В XIX и начале XX веков популярность орловских рысаков в России была чрезвычайная, чему способствовали отличные акклиматизационные способности этой породы, сравнительная нетребовательность в разведении, универсальность, качества превосходной упряжной и разгонной лошади[3][5][7][9][11]. В Москве в начале XX века было более 200 извозчиков, поэтому лошадей орловской породы преимущественно использовали в качестве рабочих и разъездных, да ещё для улучшения крестьянских лошадей в глубинке[4][8][9][10][11]. В бегах же участвовала лишь малая их часть.
Вокруг выдающихся рысаков всегда бурлили страсти. Орловец Крепыш, названный в начале XX века «лошадью столетия», был долго непревзойдённым в резвости[5][7][18][21][22]. И его неожиданный проигрыш заморскому гостю Дженераль-Эйчу в Интернациональном призе переживался как национальная трагедия[22].
«Американизация» рысаков[править | править код]
Художник Кожин С. Л. «Стандартбред»
В конце XIX века в Россию были впервые привезены американские рысаки — лошади стандартбредной породы. В соревнованиях с ними орловские рысаки потерпели первые поражения. Некрасивые и негармоничные, селекционированные в направлении узкой специализации — стандарту резвости и воспитанные точным и проверенным американским тренингом, «американцы» легко обыгрывали крупных и нарядных, но в большей степени «измученных» бессистемным разведением и неправильным тренингом орловцев[3][4][6][7][12]. Вместе с лошадьми американские коннозаводчики привезли и свои знания по тренингу и испытаниям рысаков[3][11][12].
Качалка (двухколёсная «американка») на ипподроме в Венсене (Франция)
В России началась массовая «американизация» бегов. Дистанция в 3 версты потеряла свою ценность. Классической стала дистанция в 1 милю (1609 м), в России эту дистанцию перевели в более привычные 1600 метров. Вместо громоздких, тяжёлых дрожек рысаков стали запрягать в лёгкие двухколёсные «американки», в советские времена получившие название «качалка» (в Европе и США называемые «сулки», англ. sulky). Стали применяться всевозможные средства защиты лошадей от травм — наколенники, ногавки и др.[3] Американские наездники стали обучать русских наездников наработанным в США технологиям[11], хотя немногие из них соглашались обучаться, считая себя вполне образованными и знающими.
Разница в резвости американского рысака и орловского была очень велика[6]. В 1903 году рекорд американских рысаков на 1 милю принадлежал мерину Улану — 1 минута 58 секунд. Среди орловских рысаков рекорд на эту дистанцию был у серого Питомца[10][12] (Приветный — Жар-Птица[11]) — 2 минуты 14,2 секунды[12].
Многие российские коннозаводчики бросили орловскую породу[3] и начали разводить американо-орловских помесей, которые в целом оказались резвее орловских рысаков, но хуже американских. Большинство лучших орловских кобыл были скрещены с американскими жеребцами сомнительного качества[3][4][10][11][12] и потому, из-за бытовавших в те времена заблуждений по поводу телегонии, считались безвозвратно потерянными для орловской породы как матки[en]. Любители лошадей разделились на два непримиримых, открыто враждовавших между собой лагеря: так называемых «чистопородников», придерживавшихся разведения орловского рысака в чистоте[3][5][18], и «метизаторов», убеждённых в полном скрещивании и слиянии орловской породы с американской[3][11][18].
ПОДПИСЫВАЙСЯ