Алёна в нетерпении топталась возле ресепшена, когда в дверях показался Михаил Петрович. Пожилой врач был задумчив и явно чем-то расстроен. В руках он нёс картонную папку с историей болезни очередного пациента.
Примерно час назад Михаил Петрович в сопровождении нескольких врачей пулей вылетел из здания больницы, мельком взглянув на ожидающую его Алёну, кивнул ей и развёл руками, давая понять, что сейчас очень занят.
- Ждите! - бросил он на ходу и скрылся в дверях.
И вот он наконец вернулся, расстроенный и даже слегка сердитый.
Врач натянуто улыбнулся журналистке:
- Ну что же, Алëнушка, пойдёмте в кабинет, я вам расскажу свежую историю, так сказать, с пылу, с жару. Вы её обязательно опубликуйте, пусть будет уроком для людей.
Алёна вздёрнула брови:
- Заинтриговали!
- Ох, нехорошая интрига, Алёна...
Алёна семенила за Михаилом Петровичем, силясь не задавать вопросы, пока они не зайдут в кабинет. Любопытство раздирало её.
Оказавшись в кабинете, Алёна как обычно уселась в кресло, Михаил Петрович сел напротив и тяжело вздохнул.
- Знаете, Алёна, что меня раздражает больше всего? - сказал врач.
- Что?
- Несусветная глупость некоторых. Когда какая-то в целом хорошая, полезная идея трансформируется в их голове в такую кашу... Что становится страшно. Когда нужные, правильные вещи радикализируются и превращаются в смесь фанатизма и сектантства.
Алёна непонимающе уставилась на доктора.
- Вы же знаете наверняка, что в связи с последними событиями у нас идёт активная пропаганда традиционных ценностей, возврата к истокам, так ведь?
Алёна кивнула.
- Люди, активно поддерживающие эти идеи, объединяются в общественные движения, общаются в различных консервативных чатах. Признаюсь, я почитываю некоторые, и порой ужасаюсь. Там идёт довольно навязчивая пропаганда выхода России из ВОЗ, антиваксерство, домашние роды, пасутся диссиденты, отрицающие опасность болезней и в целом пропагандируется отрицание доказательной медицины в пользу спорных методов лечения. Мол, наши предки лечили ангину керосином, вот и мы будем также лечить, откажемся от антибиотиков и жаропонижающих. Знаете, как они сбивают детям температуру? Парят их в бане... Понимаете, Алёна, я не против народной медицины, но когда она идёт в дополнение к основному лечению, а не заменяет его. Но там... Фарм-мафия, всемирный сговор, чуть ли не рептилоиды... Медицину в топку, лечимся подорожником, как наши прадеды! - хихикнул Михаил Петрович, - Это ужасно и очень опасно.
Алёна слушала и чувствовала, как мурашки бегут по спине. Слушать такое было страшнее, чем самую жуткую мистику. Неужели такие недалекие люди живут среди нас и ежедневно ставят под угрозу жизни собственных детей?
Вдруг дверь в кабинет открылась и внутрь зашла женщина средних лет, столь же задумчивая и расстроенная, как и Михаил Петрович.
- Подпишитесь, пожалуйста, под заявлением... - она протянула ему листок бумаги.
- На мать Витюши написали? - уточнил Михаил Петрович.
- Да. Только не на мать, а на обоих родителей. Пусть их накажут, в назидание остальным их единомышленникам.
- У них ведь ещё дети, - засомневался Михаил Петрович.
- Вот именно. Ни один не привит, даже карточек нет, - хмыкнула женщина.
Михаил Петрович, немного подумав, сказал:
- Анна Аркадьевна, а расскажите-ка эту историю от начала и до конца нашей корреспондентке. Она осветит её в своих публикациях. Может, убережёт кого-то от несусветной глупости, цена которой - жизнь.
- Алёна, правильно я вас назвала? - грустно улыбнулась Анна Аркадьевна, - Я врач детской реанимации. Давайте я расскажу вам всё в подробностях.
***
Витюша, мальчик шести лет от роду, недавно потерял мать - она умерла от нового вируса. С одной стороны, мальчику повезло: его забрала к себе на воспитание родная сестра матери. Семья сестры, Натальи, была, что называется, глубоко традиционных взглядов. Они с мужем имели своих пятерых детей, регулярно посещали храм, были ярыми противниками прививок, абортов, разводов. Короче, вроде как за всё хорошее и против всего плохого. Всех своих детей Наталья рожала дома, не водила их к врачам и воспитывала в рамках традиций и религии. В школу они не ходили, находились на семейном обучении. Когда Витя попал в семью Натальи и её мужа, его сразу же посадили дома, перестали водить в детский сад, вместо познавательных книг всучили Библию и когда мальчик простужался, занимались самолечением, отрицая пользу лекарств. Любое вмешательство опеки и вполне резонные вопросы о том, почему подопечного не лечат и не дают общаться с социумом, воспринималось как "ювеналка" и поднимался шум в консервативных телеграмм-каналах, с письменными обращениями к депутатам, мол, разлучают семью. Сотрудники опеки действительно решили, что спорить с фанатиками себе дороже и оставили их в покое.
До какого-то времени всё обходилось, но потом Витя серьёзно заболел. Тревогу забила соседка, которая увидела, как изможденного, бледного мальчика обливают на улице холодной водой "в целях укрепления иммунитета". На дворе хоть и лето, но разгар болезни - не время для закаливания. Она же, соседка, и вызвала скорую с полицией.
После недолгих препирательств Наталья и её супруг, здоровенный мужик с косматой бородой, согласились таки отвезти ребёнка на осмотр к врачу. Видимо, повлияло присутствие полицейских.
Полиция не стала их сопровождать, и у врача на приёме Наталья с мужем вновь запели ту же песню:
- Все ваши антибиотики - яд! Мы лечим детей, как лечили наши предки, тогда люди крепче были, не то что сейчас, фарма всех сгубила! - бурчал Павел, муж Натальи, - Мы же русские люди! У нас свой путь! Нет фарме, нет антибиотикам, нет прививкам! - сыпал лозунгами Павел.
- У вашего ребёнка острый бронхит, ещё немного, и начнётся пневмония! - пыталась вразумить их наша детский врач, Нелли Олеговна, - Без антибиотиков не обойтись, мальчик может умереть!
- Раньше никаких антибиотиков не было, - твердила Наталья, - И люди здоровее были! И рожали дома по десять детей, и не носились ни с кем!
- Сколько из этих десяти выживало?! - вышла из себя Нелли Олеговна, - Ну давайте и аппендицит вырезать не будем, вообще в средневековье вернёмся! Вы что несёте? Раньше-раньше, мы живём сейчас!
- И аппендицит нечего вырезать, раз Господь решил человека прибрать, значит, время его пришло! - закипел Павел, - Испоганили всё, своей цивилизацией, в средневековье, между прочим, нравственность была, целомудрие, разводов не было, а сейчас вон распоясались все! Всё, мы забираем ребёнка!
Медицинское вмешательство у нас добровольно, поэтому Нелли Олеговна ничего не могла сделать. К сожалению. Потому что спустя три дня мальчик попал к нам, в реанимацию. Родители сами привезли его. Наталья была бледна и её трясло мелкой дрожью. При этом она была непреклонна и всё ещё уверена в том, что они правы.
- Вы таки одумались? - спросила я. Нелли Олеговна расказала мне об этой семье в тот же день, когда Наталья и Павел приезжали к ней, и я готовилась, что мальчик может попасть к нам.
- Нет, это ОНА заставила, - со злостью ответила Наталья.
- Кто ОНА? - не поняла я.
- Его мать, Ирка, феминистка проклятая! - прошипел Павел.
- Его мать? - удивилась я. К тому времени я уже знала, что Наталья и Павел - приёмные родители Вити, а мать мальчика умерла.
- Да, - ответил Павел, - Мы вечером молились, как всегда, вместе с детьми. Витя спал. Вдруг подул ветер, в комнате стало жутко холодно, будто в морозильном шкафу. И страх пробрал, да такой, что я отвлёкся от молитвы. А это было недопустимо, ведь я молился, что Господь дал Вите здоровье! В углу появилось белое свечение, которое постепенно увеличивалось, пока не превратилось в женский силуэт. Силуэт становился всё чётче, и наконец мы смогли рассмотреть лицо Ирки, сестры Натальи. Этой шалавы, которая Витьку где-то нагуляла, родила его в блуде! Смотрю на неё, а у неё глаза горят, выражение лица свирепое такое... Она руки вытянула и зашипела: "Наконец меня отпустили к вам! Жаль, что слишком поздно! Угробите моего сына, вернусь и убью!!! Чтобы сегодня же он был в больнице!!!" И исчезла. Мы, признаться, испугались, вот и привезли...
Мальчика уложили на каталку и привезли в палату. Он был очень плох: бледный, худой, всё тело покрыто липким потом, конечности ледяные, фебрильные судороги... Мы сразу же провели мероприятия, направленные на стабилизацию состояния пациента, потому что пока родители довезли ребёнка, оно стало критическим. Вроде справились, стабилизировали. Провели обследование, оказалось, что пневмония уже поразила его лёгкие на восемьдесят процентов и начался сепсис. Это было ужасно.
Ночь прошла спокойно, мальчик был стабилен, а утром ему стало хуже. Мы пытались вытащить его, даже, как вы наверняка видели, вызвали взрослую бригаду, так как Михаил Петрович более опытный. К сожалению, Витюша ушёл. Когда я записала время смерти, в окно подул ветер, неизвестно откуда взявшийся. Жара ведь на улице вон какая, и вдруг сквозняк, ледяной, пронизывающий. Маше, медсестре, даже показалось, что мимо нас мелькнула светлая тень... Или не показалось. Мы все вдруг почувствовали, что в палате, кроме нас, есть ещё кто-то...
***
- И что же это было, как вы думаете? - спросила Алёна.
Анна Аркадьевна пожала плечами:
- Я склонна предположить, что мама пришла встретить сына...
- Наталью и Павла накажут?
- Хм, я думаю, наказание исполнит отнюдь не представитель правоохранительных органов, - многозначительно хмыкнула Анна Аркадьевна.
- Даже не знаю... Какие-то противоречивые чувства, - задумчиво пробормотала Алёна.
- Аналогично, - вздохнул Михаил Петрович.
- Что же, мне пора, сейчас следователь приедет, - сказала Анна Аркадьевна, забрала подписанное Михаилом Петровичем заявление и вышла из кабинета...
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк:
5469 6100 1290 1160
Карта Тинькофф:
5536 9141 3110 9575
Номер кошелька Юмани:
4100112007733929
Другие истории из цикла: