Самая масштабная на планете передвижка домов и проспектов. Сталинский план перестройки Москвы потребовал двигать целые высотные здания, чтобы дать дорогу широким магистралям и мостам в 1937 году. Как можно двигать дома, это же не деревянный коробок на макете столицы!
Мы с инженером Книгиным на углу Садовнической и Нижнекраснохолмской улицы. Саша сосредоточенно заглядывает в окуляр нивелира и что-то высчитывает в блокноте. Или этот прибор называется теодолитом? На угле дома закреплены несколько полосатых реек, красные полоски, белые. Что за хитрость?
Наш дом немаленький, пять этажей, в длину под сотню метров. Там, где две части дома смыкаются, как бы башня ещё выше. Книгин кивает, ну да, девять тысяч тонн кирпича, не шутка!
Через реку будут строить новый мост, для широкой дороги потребовался простор. Инженеры решают подвинуть дом целиком. Вернее, подвинуть половину этого дома!
Прямо сейчас рабочие люльках работают на стене. Пневматическим инструментом они аккуратно разрезают дом на две огромные части. Ведётся работа и под фундаментом, под него заводят мощные стальные балки каркаса и так называемые «ходовые» балки, на них дом поедет по рельсам.
Толкать дом будут совсем по чуть-чуть. Впервые применяются домкраты оригинальной конструкции инженера Киркина. Каждый домкрат толкает с силой в двадцать тонн, а всего для передвижки дома установлено 26 домкратов!
Под ходовые балки подкладывают стальные кованые катки. Диспетчер зажигает несколько специально подвешенных светофоров. По телефону раздаётся команда... дом вздрагивает и плавно трогается с места.
Инженер Книгин вдруг шутливо декламирует:
«Дом стоял на этом месте, он пропал с жильцами вместе».
Какие-то знакомые с детства стихи, не могу вспомнить кто автор. Сразу живо зато вспомнились кадры из давней комедии «Новая Москва». Как забавно возмущался художник, рисующий городской пейзаж. Верните дом на место, мне бы ещё денька два, картину дорисовать!
А ведь и правда, дом-то поехал с жильцами. Вон на балконе тетенька развешивает бельё, а там из окна озорно поглядывают друзья в пионерских галстуках. Когда ещё доведётся покататься в собственной квартире!
Двигать дома - дело не быстрое, чтобы ничего не нарушить, домкраты толкают здание по чайной ложке в час. Дом продолжает нормальную жизнь, как будто не замечает, что отправился в путь.
Работает телефон, по-прежнему в квартирах есть радио и электричество. Провода специально отпущены, чтобы не порвать при переезде. Работает даже водопровод, газ и канализация! Для этого дом подключают гибкими трубами к временным коллекторам.
Если дома двигали зимой, прямо в доме делали временную котельную. Обычно на лестничной клетке или на первом этаже. Котельная продолжала отапливать здание всё время переезда.
За движением дома, кроме диспетчера из своей будки управления, следят десятки строителей. В разных частях дома размечены шкалы для контроля деформаций. Нивелирами отслеживают ровность углов. Нельзя дать дому даже слегка перекоситься в движении, потом не исправишь.
Вот так помаленьку дом будет ехать почти неделю. Пройдёт ни много, ни мало пятьдесят три метра. Удивительная штука! И это не какой-то особый дом, в ближайшие дни по Москве вот так переедут больше пятидесяти высотных зданий! Город сильно меняет свой облик.
Мы с Книгиным на Всесоюзной строительной выставке. В зале раскинулся большой электрический макет новой столицы по Сталинскому плану перестройки. Инженер показывает какие ещё дома должны переехать по расчётам строителей.
Перед нами какой-то немолодой иностранец в очках с тонкой оправой. Он в совершенном восхищении просит включить то одни, то другие цепи. Карта будущей Москвы вспыхивает яркими огнями. Дома и целые проспекты переезжают, над рекой опускаются новые мосты.
Разными цветами огоньков показываются границы нынешней Москвы и в два раза большая территория, которую должна занять Москва будущая. Загораются новые улицы, подсвечиваются новые ветки метро. А этот тумблер показывает где появятся новые школы, больницы, парки. Удивительный макет!
Какой-то иностранный министр, похожий на отставного генерала, бурчит своему секретарю. Или это всё же адъютант? Мол, видел он макеты и поинтереснее. Только все они после окончания выставки отправлялись на задний двор. А эти русские непременно сделают как задумали. Сталинский план не выполнить нельзя. Немыслимо!
Мы проходим внутрь макета, районы Москвы раздвигаются вокруг нас. Можно подробно осмотреть крупнейшие новые стройки. С нами рядом снова тот интеллигентный иностранец в очках. Он что-то тихонько приговаривает себе под нос, кажется, по-немецки.
Инженер Книгин понимающе кивает, прислушивается и тихонько переводит мне:
«Заражающее счастье. Да, эта молодежь распространяет вокруг заражающее чувство силы и счастья. Глядя на нее, понимаешь веру советских граждан в свое будущее, веру, которая помогает им не замечать недостатков настоящего».
Книгин тихонько посмеивается надо мной. Не узнали? Это знаменитый на весь мир писатель Лион Фейхтвангер. Он сейчас работает надо новой книгой о нашей столице. Совсем недавно фашисты лишили его германского гражданства и забрали всё имущество. А его книги публично сожгли на площади. Подлинное средневековое варварство в модных мундирах от Хьюго Босса!
Тем временем модель Москвы живёт своей жизнью. На табло загораются цифры 1945. Это конечная точка Сталинского плана. За восемь лет город должен превратиться в самую разумно устроенную столицу мира. Увы, коварное нападение фашистов не дало выполнить всё задуманное, но уже сделано очень немало.
Мы с инженером с радостью находим на макете уже знакомые нам стройки. Вот канал Москва-Волга, там величественный Дворец Советов, а вот и наш только что переехавший дом рядом с новеньким мостом.
Фейхтвангер вдруг обращается к Книгину - кажется, товарищ немного говорит по-немецки? Писатель просит перевести ему некоторые надписи на макете. Инженер сначала тушуется, потом принимается переводить.
Писатель с удивлением говорит, что такой масштабный план перестройки просто невозможен ни в какой другой стране мира! И тут же с легким юмором рассказывает два подходящих случая. Сейчас он вынужден жить в Париже, так как вернуться в родную Германию означает смертный приговор. Все знают, что Париж сильно перестраивался в девятнадцатом веке.
Префект города Оссман писал об этом так:
«Для приведения в исполнение проекта инженера Бельграна по водоснабжению Парижа городу необходимо было приобрести верховья рек Соммы и Суда. Однако частные владельцы не поддавались никаким уговорам, и дело это сорвалось».
Капиталу глубоко плевать на общую целесообразность. Личные барыши и выгоды гораздо важнее. Примерно такая же история произошла в 1923 году, когда после землетрясения пришлось отстраивать сильно разрушенное Токио.
Тогда японские власти решили заодно расширить город, проложить жизненно необходимые старинному городу дороги и канализацию. Для расширения требовалось приобрести около полутысячи гектаров земли. Купить удалось только четверть из этого, да и то за баснословную сумму в сорок миллионов йен. В итоге проект расширения так и забросили.
Только Москва строится не из частных интересов, а из общей целесообразности и удобства для жителей. На окраины переносят опасные пожарами и вредные производства. В проекте заложены одиннадцать новых мостов. Полтысячи новых школ, два десятка новых больниц и три десятка амбулаторий. Больше шестидесяти зелёных парков!
Архитектор рассказывает подошедшей экскурсии, то и дело переключая тумблеры. За первые два года перестройки Москвы было запланированы новые школы здесь и там. На карте вспыхивают лампочки. А построили вот столько - лампочек загорается гораздо больше. Такая же история с больницами. Тоже идут с перевыполнением плана!
Отдельная история - транспортная сеть. Совсем недавно Москва была в этом отношении самым отсталым городом Европы. Сегодня город расцвёл метро, трамваями, троллейбусами и автобусами. На каждого жителя в год приходится рекордных 550 поездок. Это больше чем в любом городе мира!
Архитектор называет ещё любопытные факты. В крупнейшем городе Америки живёт почти девять процентов населения всей страны. Во Франции даже больше - двенадцать процентов, в Лондоне - больше пятнадцати. Чудовищная и совершенно ненужная для города будущего скученность.
В проекте новой Москвы чётко указано, что в столице не должно жить больше двух с половиной процентов населения. Для этого нужно развивать другие города, делать их удобными и приятными для жизни. Инженер Книгин усмехается, ну да, в наши дни процент раз в пять выше, если не больше.
Писатель Фейхтвангер просит перевести ему последние строки «Проекта реконструкции Москвы». Инженер неловко коверкая немецкие слова переводит:
"Осуществление этого плана работ требует напряжения всех сил, но он будет осуществлён".
Писатель уверенно кивает. В этом нет никаких сомнений, Сталинский план непременно воплотится в жизнь:
«Кто однажды был в Москве, знает, что план будет осуществлен».
Как всегда внезапно, когда думаешь о другом, в голову приходит нежданная мысль. Барто, Агния Барто, ведь это её стихи про переехавший с жильцами дом! И про пионера Сёму, вернувшегося из Артека. Глядь, а дома нет. Хорошо хоть постовой успокоил:
«Поищите за углом и найдёте этот дом!»
