16 сентября 1922 года молодой американский рабочий Раймонд Шнайдер гулял со своей девушкой Перл Бамер в парке и вдруг обнаружил мужчину и женщину, неподвижно лежавших в траве, подойдя поближе, Шнайдер понял, что они мертвы. Они с подругой поспешили к ближайшему пункту связи, чтобы вызвать полицию.
На место происшествия прибыл полицейский Эдвард Гарриген с напарником Джеймсом Гарреном.
Прибывшие полицейские увидели, что мертвый мужчина лежал на спине в одежде священника, на нем были очки, глаза были закрыты, лицо было прикрыто шляпой. А женщина головой лежала на его правой руке, лицо было прикрыто шалью. Рядом с трупами валялись вскрытые письма, написанные женским почерком. В ногах убитого валялась визитка, на которой значилось имя священника "Эдвард Холл". На визитке было написано, что он настоятель евангелической церкви святого Джона в Нью-Брансвик из Нью-Джерси.
Пока полицейские занимались чтением писем собралась толпа зевак из Нью-Брансвика. Они ходили по траве, где лежали трупы, затаптывая возможные следы преступления, полицейские не препятствовали этому, визитная карточка, на которой возможно были отпечатки пальцев убийц, переходила из рук в руки. Любой мог подойти и приподнять шляпу или шаль, чтобы посмотреть лица убитых и убедиться, что это действительно пастор Эдвард Холл, а женщина рядом Элеонора Миллз, жена смотрителя церкви святого Джона, которая пела в церковном хоре и была матерью двоих детей.
Дежурный полицейский из Нью-Брансвика, получив сообщение о найденных трупах, связался с прокурором Штрикером и сообщил, что Нью-Брансвик относится к району Мидлесекс штата Нью-Джерси и расположен дальше, чем найдены тела. Из этого следовало, что заниматься трупами должна прокуратура Сомерсета. Поскольку расследование принесет только расходы и увеличение налогов, прокурор Штрикер связался с прокурором Бикманом и потребовал, чтобы расследованием занимался он. А дежурному приказал, чтобы отозвал полицейских.
После всех этих переговоров, уже спустя почти 2 часа на место прибыл шеф уголовной полиции района Сомерсет Джордж Тоттен, шериф Канлинг и рядовой медик Уильям Лонг, который имел весьма поверхностные знания в области судебной медицины.
На месте происшествия Тоттен отогнал толпу зевак от трупов и осмотрел их. У Элеоноры Миллз было рассечено горло. У пастора Холла было пулевое отверстие в районе правого виска, тут же нашлась гильза. Тоттен забрал гильзу, визитку и письма. В одном из писем было написано: "Я знаю, что существуют более красивые девушки, но меня это не волнует. Я испытываю величайшее счастье от общения с благородным человеком и от глубокой, истинной, вечной любви. Мое сердце и моя жизнь принадлежат ему".
Доктор Лонг не стал внимательно изучать состояние порезанного горла, не заглянул в рот убитой, не исследовал рану, а лишь отметил, что в ране уже завелись личинки, из чего сделал вывод, что убита жертва была день или два назад. Затем он поручил владельцу похоронного бюро Сатфену перевезти трупы в Самеруил. Это все, что он сделал в качестве медицинского "эксперта".
Хозяин похоронного бюро, приехавший за трупами, увидел толпу зевак и столько же репортеров. Любопытство людей объяснялось тем, что пастора все знали и такой поворот в его судьбе был настолько неожиданным и пугающим, что в увиденное верилось с трудом.
Пастор с 1811 года был женат на Френсис Ноэль Стивенс, женщине из самой влиятельной семьи Нью-Брансвика. Семью Стивенсов называли за глаза "кланом Стивенсов". Конечно, Френсис была не привлекательной неуклюжей, старше пастора на 7 лет. Но за время их супружеской жизни никто не мог бы усомниться в репутации пастора и ничего не предвещало, что в размеренной жизни этой семьи может случиться такая мутная история. В голове простого обывателя не укладывалось, что человек имевший такое высокое социальное положение и духовный сан, мог закрутить интрижку с певицей из церковного хора, это напоминало сюжет бульварного романа и провинциальная толпа маленького городка не могла отказать себе в удовольствии увидеть воочию жертв "преступной" страсти.
Сатфен привез трупы для подготовки к погребению и в этот момент когда он стал снимать одежду с пастора, ему в руки упала пуля, которую никто из полицейских и не искал. Под манжетом рубашки на правой руке пастора были синяки, которые также никто не заметил, вернее даже не потрудился искать. На лице самой Элеоноры Миллз Сатфен увидел входное пулевое отверстие, как можно было это пропустить, было совершенно непостижимо. Но это не входило в обязанности Сатфена вести расследование и задавать вопросы, тем более что от доктора Лонга пришло известие, что труп пастора Холла придется отвезти в Нью-Брансвик к семье Стивенсов, которые настаивают на том, чтобы дело как можно скорей было замято. Для этого они задействовали сенатора Флоренса.
Вечером прибыл хозяин похоронного бюро из Нью-Брансвика Хаббард и забрал тело пастора Холла. А уже на следующее утро поступило требование, чтобы тело Элеоноры Миллз также отправили в Нью-Брансвик, видимо, во избежание ненужных расспросов. Сатфена нисколько не удивило то обстоятельство, что прокуроры и коронеры не бывали щепетильны, когда речь заходила о влиятельных родственниках мертвецов, от которых могло зависеть их пребывание на должности. В таких случаях они с легкостью переступали закон. И тем не менее Сатфена весьма удивило, что доктор Лонг перед отправкой трупа Элеоноры Миллз разрезал ей область паха, вскрыл матку, посмотрел и снова зашил. Было очевидно, что он хотел убедиться, что покойная не была беременна от пастора.
Итак Хаббард забрал труп Элеоноры Миллз в Нью-Брансвик. С давних пор в Америке существовала практика на должность коронера выбирать владельцев похоронных бюро, потому что эти люди в силу специфики своей профессии чаще других имели дело с трупами. Когда Хаббард с телом Элеоноры Миллз прибыл в Нью-Брансвик врач Кронк передал ему скоропалительно оформленное разрешение на похороны обоих убитых. Видимо, Стивенсы, включая супругу самого пастора не желают никакого вскрытия и расследования, подумал Хаббард. А поскольку похороны пастора могли быть богатыми, а если бы он стал возражать, то лишился бы дорогого "заказа", Хаббард рассудил так, что это не его ума дело и приступил к бальзамированию усопших.
18 сентября после всех необходимых манипуляций Эдварда Холла со всеми почестями похоронили на Гринвудском кладбище в семейном склепе Стивенсов в Бруклине. На следующий день скромно похоронили Элеонору Миллз.
Успокоить взбудораженное общественное мнение было весьма непросто, слишком много было загадочного в этом убийстве. Любовная связь священника с женой смотрителя церкви, ее пылкие любовные письма и такая трагическая развязка придавали пикантность этой истории. Интерес к этой драме распространился далеко за пределы не только провинциального Нью-Брансвика, но и всей Америки.
Пресса не утихала в поиске сенсации. К прокурору предъявляли претензии, что дело не было расследовано должным образом. Прокурор Бикман, чтобы отвертеться от этого дела заявил, что поскольку тела лежали нарочито аккуратно рядышком, есть основание полагать, что их убили в другом месте и подбросили в парк Рассейз-Лейн, то есть он как прокурор другого района к этим трупам не имеет никакого касательства. Поэтому он отправил все материалы расследования снова к прокурору Нью-Брансвика Штрикеру, откуда изначально поступил звонок.
Верховный судья штата Нью-Джерси видя такое отношение, решил поручить это делу прокурору Самеруила, но прокурор Штрикер решил лично заняться этим резонансным делом, чтобы набрать голоса избирателей для будущих выборов. Так началось соревнование прокуроров, которое ни к чему не привело.
Дело пастора Холла могло уйти в долгий ящик и забыться, если бы не один случай. В июле 1926 года, в новом номере газеты "Дейли миррор" появилась заметка, в которой некий настройщик музыкальных инструментов Артур Риль сделал сенсационное сообщение, что он был 10 месяцев назад женат на служанке клана Стивенсов, которая участвовала в убийстве пастора Холла и его любовницы Элеоноры Миллз. Служанку(теперь уже бывшую) звали Луиза Гайст, она прислуживала жене пастора Холла- Френсис.
Артур Риль сообщил, что убийство Эдварда Холла и Элеоноры Миллз было спланировано и совершено кланом Стивенсов. Служанка Луиза 14 сентября 1922 года вместе с супругой пастора Френсис и ее братьями Уиллом и Вилье Стивенсами ездила на Рассейз-Лейн и присутствовала при убийстве пастора и его любовницы. Стивенсы подкупили Луизу, чтобы она молчала.
Главный редактор газеты "Дейли миррор" Фил Пейн потребовал у губернатора штата НЬю- Джерси вновь расследовать это дело, так как к нему поступило еще множество других жалоб о подкупе свидетелей. Все газеты как по команде подхватили инициативу и под давлением общественного мнения пришлось возобновить следствие по этому делу. Это поручили сделать адвокату Александру Симпсону.
Александр Симпсон прибыв в Самеруил, был возмущен хаосом, творившемся в материалах дела. Большая часть доказательной базы по факту случившегося исчезла бесследно. Пропали протоколы допроса свидетелей, визитная карточка пастора, подлинники отчетов о вскрытии трупов также невозможно было найти. Симпсон пытался найти ключ к разгадке преступления путем эксгумации трупов, но это ему ровным счетом ничего не дало. Он лишь констатировал, что посмертное обследование было сделано небрежно и не профессионально. Вскрытие было поручено Отто Шульце, опытному врачу из Нью-Йорка. Тот, изучив внимательно останки умершей Элеоноры обнаружил, что верхняя часть трахеи, гортань и язык у нее отсутствовали, все органы необходимые для пения были удалены.
5 ноября после долгих препирательств с прокурорами и судьями Симпсону удалось возбудить уголовное дело против клана Стивенсов.
Когда адвокат Симпсон вызвал в качестве свидетелей докторов Лонга и Кронка, занимавшихся препарированием Элеоноры Миллз, он задал им вопрос, почему они не установили такой важный факт, как отсутствие голосовых органов у убитой в сентябре 1922 года. Почему они даже не потрудились заглянуть ей в рот, ведь это напрямую указало бы на убийцу, ненавидевшую пение Элеоноры Миллз, считая, что она своим голосом очаровала пастора. Горе-докторам ничего не оставалось кроме признания своей некомпетентности.
Адвокату Симпсону несмотря на все его усилия и несмотря на прямые улики против заказчиков двойного убийства ничего не удалось доказать. Присяжные заседатели повели себя трусливо и не стали свидетельствовать против влиятельной семьи Стивенсов. Жена пастора Холла Френсис и ее оба брата были признаны невиновными. Это дело так и осталось не раскрытым, точнее сказать, вину подозреваемых не удалось доказать. Великое множество подобных дел оставалось в архивах полиции США вплоть до 40-х годов 20 века, пока не появилась настоящая школа профессиональных судебных медиков, пока не появились первые полицейские школы и жесткие правила защиты места преступления, сохранения улик и всего прочего.