Есть такой не очень корректный анекдот, который я вынуждена привести в тексте, потому как он служит основой для Маняхиной рассказки.
Началось всё с того, что вечером к нам на чай пришли гости. Люди, незамутнённые мыслями о собаках, кошках и всяких там попугайчиках. Просто люди. Ни одной шерстинки на чёрных штанах.
— Щас я им шерстюки-то натрясу... — стала подкрадываться наша кошка к стерильным штанам одного из гостей.
Маняху удалось поймать прежде, чем она обтёрлась о гостя в черных брюках. Пока я несла её в единственную комнату с закрывающейся дверью, Маняха призывала Кубу на помощь:
— Кубка! Иди, там стерильные пришли! Иди, обними их, как ты любишь!
Но собаки уже сидели в той самой закрытой комнате, куда они научились заходить сами, как только у нас зазвонит домофон. Я только дверь за ними закрываю. Добавила я к ним Маняху и плотненько прикрыла створку двери.
Посидели у нас гости, чай попили с моим сырником на стевии, поговорили мы с ними о делах, и стали они прощаться. А в коридоре, прямо перед дверью, где в матовом стекле уже припечатались три уха (два белых больших и одно серое маленькое), что-то нас ещё сцепило языками.
Уж не помню, в каком контексте, но один из гостей рассказал тот самый анекдот, который я лично спокойно слушаю от других людей, но сама не стану им злоупотреблять. Хотя и уверена на 100%, что у Бога имеется колоссальное чувство юмора.
— Про Марию Магдалину слышали? — начал один из гостей и начал рассказывать этот анекдот:
— Суд над Марий Магдалиной, из Евангелия от Иоанна. Вытянули блудницу Магдалину на городскую площадь, собираются побить её камнями. А Христос рядом стоит, молчит.
Христа тогда пытались спровоцировать на осуждение закона. «Вот, мол, закон Моисея учит побивать таких камнями, а Ты говоришь о милосердии. Так что же нам делать — помиловать её, или блюсти закон?»
Тот подумал минутку и говорит: «Кто их вас без греха, пусть первый бросит в неё камень».
В Евангелии всё заканчивается молчаливым рассредоточением толпы. Все понимают, что у каждого есть грех. У анекдота же есть продолжение.
— И тут бац! Летит камень! — продолжает гость, — Христос поворачивается и восклицает: «Мамо, Я же просил Вас дома сидеть!»
Ну, распрощались с гостями, убрались на кухне и стали готовиться баиньки. Время-то было позднее, около девяти вечера, самое правильное время начинать спать. Эдик ещё метнулся на улицу выгулять собак, а я тем временем завершила кухонные приборки.
Легли. Куба ушлёпал на свой диван, Ляля пролезла на кровать и улеглась между нами, лапами в меня упёрлась, спиной к Эдику (значит, будет себе место распихивать), а Маняха, всегда брезговавшая рядом с собакой на кровати спать, вдруг пренебрегла своими правилами и начала красться по моему боку к моему уху.
— И вовсе не так всё было, — зашептала она мне в ухо, чтобы никто другой её не слышал.
— Что не так? — таблетка мелатонина уже начинала действовать, я уже проваливалась в сон, мне бы сейчас поменьше говорящих кошек... и собак.
— Что не так? — сгруппировалась Ляля на живот и приготовилась слушать.
— То, что дядька этот рассказывал, про Мандарину и как её хотели камнями закидать. Всё не так было.
— А как? — Ляле было так интересно, что свой вопрос она произнесла со всхлипом на вдохе, а не как все нормальные люди — на выдохе.
А было так. Рассказка Маняхи
В те времена наша богиня Баст и ваш этот... Собачий бог... ещё вместе жили. Баст жила у Богородицы, мышей Ей гоняла вместе со своими подданными, зерно всякое сберегала, пользу приносила... а ваш Бобик с Иисусом ходили, где попало, и учили людей и собак быть хорошими. Но от времени до времени Бобик домой возвращался, поесть там, попить, помыться... репьи из хвоста вычесать, сил набраться для нового похода со своим Хозяином.
Богородица никогда на Сына не ругалась, что Он долго где-то ходит и дома мало бывает. Она была умная, не в пример вашей мамаши, балбесины стоеросовой...
— Не ругай маму, мама хорошая, — Ляля словно сама только что вернулась из похода с богом Собачьим и Богом Человеческим.
— Не перебивай, а то рассказывать не буду.
— Чойта у вас тута? — в спальню, щуря сонные глаза, шумно ввалился Куба и тут же с грохотом упал у подножия кровати.
— Маня сказку рассказывает, интересно — жуть! — анонсировала Ляля выступление кошки.
— Сама ты «сказка», — треснула её лапой по уху Маняха, — Это всё правда, мне моя Баст рассказывала.
И она продолжила.
Вот однажды пришёл Иисус с Бобиком домой, а с ними толпа их фолловеров. Они тогда апостолами назывались. Это как болельщики, только не за футбол, а за новое знание. Как фанаты Шамана, которые повсюду за ним ездят и на все его концерты деньги тратят. Только тогда у фанатов денег не было, все всплошь бедными и честными были.
Они, эти бедные и честные, толпой за Иисусом и Бобиком ходили вместе со своими собаками, слушали обоих. Иисус начнёт говорить про всякое там милосердие и прочие божественные штуки, а Бобик рядом сидит и собакам фанатским всё это переводит. Так и учились — люди от Сына Богородицы, а собаки — от вашего Бобика, которого потом и прозвали Собачьим богом.
— А кошки? — спросила Ляля.
— Кошкам оно не надо. У нас своя Баст есть, она от Богородицы набралась секретной мудрости и сделалась богиней всей кошек. Понятно?
— А я смотрел фильм про Баст, она там ещё в Ягипте богиней была, — приподнял Куба голову, вспомнив фильм Дискавери.
— В Ягипте она была ветхозаветной, а у Богородицы у неё случилась перепрошивка, как бы новый чип ей вставили. Не перебивать! Так вот, о чём это я... Ах, да!
Но и среди фанатов Бобика с Иисусом были такие... которые всё на свой счёт принимали. Например, переведёт собакам Бобик, что Иисус говорит: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный», а некоторые сразу считают, что это про них.
Особенно старалась Канифолька, мелкая собаченция мохнатой национальности.
— Это он про меня! — считала она каждый раз, как Бобик что-то переводил с Иисусового, — Ну разве я не совершенство?
«Возлюби ближнего твоего, как самого себя» — переводил Бобик, а Канифолька своё слышала:
— Это ж как себя любить надо, чтобы и на ближних хватило!
«Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, поступайте и вы с ними» — переводил Бобик, а Канифолька свои выводы делала:
— Правильно! Я третьего дня Барбосу свой лежак отдала, а он оказался неблагодарный, не поделился со мной завтраком. Теперь придётся за такие поступки всячески его унижать, ибо этому нас учит Собачий бог, аллилуйя.
Правильно говорится: какая собака — такой и хозяин. Хозяйка у Канифольки была тётка истовая во всём. Если детей своих воспитывала, то делала это на всю деревню. Если кому помогала, то от неё спасу никому не было. Если на поле работала, то кроты в соседнее государство за пять минут норы прокладывали.
Иисуса она так же слушала, как и её Канифолька.
«Не судите, ибо каким судом судите, так будут и вас судить» — учил тот.
— А меня-то за шо? — удивлялась Канифолькина хозяйка, — Сам же только что сказал, что совершенна я, аки Отец наш Небесный. Мне ли не судить?
Таких, как Канифолька и её хозяйка, было меньшинство. В основном двуногие понимали, что им Иисус говорит. Удивлялись, но понимали. А удивлялись потому, что в их старом Законе было написано по-другому: зуб за зуб... око за око... убей неверного... и другие ветхозаветные постулаты.
Иисус же учил людей быть милосердными друг к другу. Это было удивительно по тем временам.
И вот возвращаются Бобик с Хозяином домой на побывку. Фанаты за ними тянутся, ловят каждое слово. Четверо апостолов так вообще грамотными были — всё записывали, что их Учитель говорил и делал.
Ещё в дом не успели зайти Бобик с Иисусом, как слышат — шум за спиной. Повернулись, смотрят. А из дома богатея Ноама жена Ноама тащит за волосы их прислужницу Марию Мандаринову. Она там домработницей служила за миску корма.
«Ишь... — мысленно остановила Маняха свой рассказ, — совсем, как я... Никакого МРОТА, за миску корма пластаюсь у Этих домработницей, и меня ещё за шкирку носят... как Марию Мандаринову. Ну, погодите у меня...».
И, не привлекая никого к своим размышлениям, продолжила.
Тянет её жена Ноама, орёт на весь околоток, а людям-то в те времена скучно жить было. Никаких «Чебурашек» им не показывали, Шаманы с гастролями к ним не ездили, телефонов со стрелялками тоже не было. Людям в радость было поглазеть на всякие разборки и скандалы.
— Блудницу поймала! — орала Ноамова жена, — Машку Мандаринову! Бейте, люди добрые, её камнями, как в Законе Моисеевом написано!
Ну, народ собрался вокруг Маши и жены Ноамовой, рты раззявили и слушают, что дальше будет.
А блудница эта ни в чём и не виновата. Может, она только и провинилась, что стырила на кухне пончик с вишнёвым вареньем. Потому что голодная была. Или другой какой жемчужный ошейник у жены Ноамовой позаимствовала. За что её бить-то?
У волловеров Иисусовых чуть было шизохрения не началась. Вот Он, их Учитель, рядом стоит. Только что учил их, что надо прощать врагам и прочим нехорошим личностям. А тут — оппа — ситуация... Как совместить Его милосердие и Моисеев закон побивания камнями?
Бобик с Иисусом стоят, молчат. Бобик ждёт, когда Хозяин начнёт говорить, а Тот только палочкой чертит на песке и молчит. И двуногие молчат, а некоторые уже начинают нехорошо ухмыляться.
— Ты б сказал чего, а, Хозяин? — ткнулся Бобик в Иисусову коленку.
— Погоди, — посмотрел Тот на собаку, — не время ещё.
Народ на площади начинает закипать. Фанаты, которые частично разочаровались в своём Учителе, тут же переметнулись в лагерь храмовых оппонентов. Верных осталось мало, всего двенадцать, и то... один с червоточиной.
Схватился народ за камни, приготовился их метать в Машу Мандаринову. Жена Ноамова по центру бегает, руки заламывает, перечисляет, сколько курток вельветовых Маша у неё покрала, да сколько портсигаров отечественных вынесла. Накаляет страсти.
Собаки тоже поддались всеобщей истерии, стали лаять и всячески Машу укорять, что вместе с портсигарами она вагон колбасы у богатея не покрала. Вот бы сейчас попировали!
И все смотрят на Бобика с Иисусом. Что они скажут?
Поднял тут Иисус глаза на беснующуюся толпу и сказал тихо-тихо, но так, что все услышали.
— Наказания хотите? По закону хотите? Так вот вам закон — пусть тот, кто в своей жизни ни одного греха не совершил, пусть тот первым бросит в неё камень, — и показывает на Машу, лежащую на земле и закрывающую голову руками.
Тихо тут стало. Но ненадолго.
«Йи-и-их!» — просвистело что-то в воздухе. И попало в толстый зад супружницы богатея Ноама. Затем толпа выстрелила мелкой собачонкой мохнатой национальности, которая кинулась было к бедной Маше, но была остановлена Собачьим богом. Бобик ей наперерез кинулся и грудью опрокинул «безгрешную» Канифольку.
А хозяйка Канифолькина была очень горда собой. Она всё сделала правильно. Не важно, что её камень попал не туда, куда надо. Главное, все увидели, что она — Канифолькина хозяйка — само совершенство, безгрешная и подобная Отцу нашему Небесному. Кто же ещё, как не она, может кинуть камень в блудницу Машку Мандаринову?
Иисус быстро подал руку лежащей Маше, и правильно сделал, потому как со всех сторон начали сыпаться камни. Только народ, не разобравшись, где кто, стал их кидать в жену богача, по примеру первого камня. Толстуха едва успела скрыться за толстой дверью своего добротного дома.
— Не делай так больше, — только и сказал Иисус Маше Мандариновой, когда они отошли на безопасное от толпы расстояние. И Маша навсегда стала Его верным другом.
— Жалко Машу, — всхлипнула Ляля.
— Погоди, это ещё не конец, — строго оборвала её Маняха, — Ещё Бастет будет с Бобиком говорить.
Пока суета с побиванием камнями длилась на уличной арене, кошачья богиня Бастет и её подданные наблюдали за происходящим с крыши соседнего дома. В дискуссии не вступали, морды собакам не били, только сидели и наблюдали. Потому что кошки, потому что мудрые.
После завершения драмы Бастет вместе с кошками развернулась и молча проследовала по крышам в свой дом. Дом Богородицы и Иисуса.
Тот как раз только зашёл под родную крышу и обнял Маму. Началось обычное у всех людей действо — помывка у колодца, Мама ахала, Сын улыбался, ел Её вкусные блинчики с творогом и чуть не уснул за кружкой парного молока. После чего был отправлен на кровать набираться сил.
А Бастет, вычесывая острыми когтями репьи из Бобикова хвоста, завела с ним разговор.
— Ну что, коллега, как расцениваете сцену с Машей Мандариновой? Вернее, с этой дурой Канифолькой? Как по мне, так надо бы слегка откорректировать учение вашего Хозяина.
— Это как это? — изумился Бобик, — Мой Хозяин ничего такого неправильного не говорит.
— Всё так. Только Он не учёл, что ВСЕГДА найдутся те, кто считает себя безгрешными. Всегда найдутся те, кто кинут камни.
Бобик понял, о чём говорила Бастет. Но как откорректировать учение его Учителя? Как можно?
— И как же поправить? — осторожно поинтересовался он у Бастет, не имея собственных мыслей на этот счёт.
— Осмелюсь предложить свой вариант, — закончила Бастет вычёсывать Бобиков хвост и села в позу копилочки, — Подскажите своему Хозяину, что лучше говорить не «кто без греха, тот пусть первый...», а так: «Пусть те, кто без греха, бросят свои камни. Остальные пусть останутся со Мной». Ну, как-то так.
— Хорошая мысль, коллега, — оценил Бобик задумку Бастет, — Я обязательно передам Ему ваши слова!
Собачий бог в точности передал деликатную поправку богини кошек своему Хозяину. Бастет точно знает, что Тот её поправку принял с благодарностью. Сам же видел, как «безгрешные» Канифолька со своей хозяйкой судили оступившуюся Машу.
«Уж кому и судить, то только Моей Маме, Богородице, вот уж кто по-настоящему безгрешный, — подумалось Иисусу, — да Она по доброте Своей и муху не осудит».
— Как чудесно, что есть такие мудрые друзья, — погладил Он Своего Бобика и Мамину кошку Бастет, — Мудрый друг — великое благо!
**********************
Маняха вздохнула. В рту у неё пересохло от долгого монолога, она спрыгнула на пол и собралась пойти на кухню хлебнуть водички.
— И что, — остановил её Куба, — внесли эту поправку в Вангелию?
— Щас... Эти четверо, что за Иисусом записывали, свой папирус пожалели. Так и осталось: «кто без греха, пусть первый бросит камень». Вот и кидают... судят всех подряд... безгрешные...
И ушла на кухню. Ляля же и Куба остались думать, а они кого-нибудь судили в своей жизни? Вроде нет... не смогли они припомнить своих суждений.
А я свои вспомнила. Хоть и спала глубоким сном )))
С вами была Александра и мой канал DogAngel. Заходите в гости!
На фото внук Канифольки в стописятом поколении, даёт объявление на Авито: «А кого тут посудить? Беру дорого! Посредников прошу не беспокоиться»
