71-летняя Наталья Пасика уже почти три месяца находится на Донбассе. Хабаровчанка уехала в зону СВО добровольцем, ее главная цель - помощь раненым бойцам. В прошлом году она пришла в хабаровское отделение ОНФ и попросила отправить ее на передовую. Народный фронт тогда сильно удивился такой просьбе, но не отказал. Женщина была настроена решительно и категорически отказывалась сидеть сложа руки. Она говорила, что будет помогать, чем сможет, ухаживать, поддерживать беседой, менять постель. Пока решались вопросы с отправкой Натальи Богдановны в Луганск, она помогала в местном отделении фронта, сортировала гуманитарную помощь.
Спустя несколько недель она все же уехала. Сначала хабаровчанка работала в луганской больнице, а некоторое время спустя приехала в Донецк, помогать в госпитале раненым бойцам. «КП» - Хабаровск» следит за судьбой дальневосточницы с самого ее прихода в ОНФ, а накануне Наталья Пасика лично рассказала редакции о своей жизни в зоне СВО.
- Наталья Богдановна, вы поработали в больнице в Луганске, а теперь приехали помогать в госпитале Донецка, работа отличается?
- Отличается. Здесь клиника специализированная, тут четко все отлажено. Даже несмотря на то, что штата и людей не хватает, у них так четко распределены между собой все обязанности, так что, в принципе, в моей помощи они особо не нуждаются. Первое время было то же самое, что и в Луганске - когда узнают возраст, то стесняются попросить, чтобы я что-то сделала. Но мне удалось здесь тоже переломить ситуацию.
- А что конкретно вы делаете?
- Конечно, тяжелую физическую работу они мне не поручают, но отнести анализы, отвезти больного на обследование, покормить, напоить, это как бы вошло в мои обязанности. Но это относится не ко всем больным, есть несколько человек лежачих, у которых родственники либо вообще не приходят, либо приходят редко. Вот они под моей опекой - я их кормлю, слежу за капельницами, например, но нагрузка здесь меньше. Зато я набилась на подработку.
- Это куда?
- Я познакомилась с ребятами из народного фронта донецкого, говорю, ребят, я полдня практически бездельничаю, давайте я буду вам помогать? Вот, решили, что я буду помогать на складе гуманитарном. На днях ездила, помогала, посмотрела, где, что, сколько работы, поработала несколько часов, помогла разобрать, что нужно было. Помощники у меня были, мальчишки-школьники приходят, вот были мои бойцы. Нормально потрудилась, приехала с чувством удовлетворенности, что я не бездельничала.
- То есть в больнице вы не полный день работаете, а по определенному графику?
- Я не связана никакими обязательствами. Знаете, чисто шкурный интерес, грубо говоря, потому что я здесь на довольствии, на питании. Я здесь обедаю и помогаю, чтобы все пообедали, кому нужна помощь - принести, кого-то покормить. И потом часам к двум я уже свободна, таких дел, где я нужна, уже нет. Поэтому я могу вторую половину дня еще чем-то заниматься. Еще познакомилась с депутатом духовного совета, Бадма Николаевич зовут, он здесь давно, с самого начала СВО, и я ему тоже сказала, что если нужна помощь, чтоб звонил. Но пока он не обращался, и я тоже. Но, надеюсь, еще посотрудничаем.
У каждого здесь своя история
- Наталья Богдановна, недавно вы рассказывали про Григория, ветерана Афганистана. Вы говорили, что пока есть такие люди - Донбасс не победить. Много таких людей встречаете в госпитале?
- Не все соглашаются на то, чтобы о них информацию куда-то давали. Там были ребята в травматологии, которые потеряли конечности - кто руку, кто ногу. Но они не очень разговорчивые, мало о себе рассказывали. Я только знаю, что они с передовой, и что они получили ранения во время боя. О Грише я узнала от девочек из народного фронта. Он сам не очень афиширует свои подвиги. И так получилось, что здесь же в нашей больнице лежала женщина Даша, которую он же вывозил из-под огня. И они встретились, причем случайно. Девочки пришли меня поздравлять с Днем волонтера, а поскольку я с ними обоими (Дашей и Гришей) подружилась, я их тоже позвала попить чайку вместе с нами. И когда мы сели за стол и начали чай пить и разговаривать, выяснилось, что из-под огня во время бомбежки Дашу вывозил Гриша. Этим ситуация интересна. Даша говорит, что вот я узнала еще одного спасителя.
- Есть еще какие-нибудь истории, которые вас особенно взволновали, запомнились?
- 87-летняя женщина из серой зоны попала с ранением, потеряла руку. Ее положили на то место, где Даша лежала до выписки. И когда познакомились, оказалось, что она в 10 лет заслужила звание участника Великой Отечественной войны, когда в 43 году с другими ребятами спасала наших бойцов, укрывая их в ямах. Они закидывали ямы хворостом, немцы в итоге прошли и их не заметили, потом бойцов оттуда вызволили, родители их отмыли, напоили и накормили, и они ушли невредимыми. То есть они спасли очень много бойцов. А наши парни в 1953 году к ним приехали - двое военных из тех, кого они спасли, и привезли им удостоверения, что они являются участниками войны, и награды. Их шестеро человек было, эта женщина была младшая из всех.
«Мама, здравствуйте, мы в порядке»
- Наталья Богдановна, семья наверняка ждет домой, часто созваниваетесь?
- Созваниваемся в WhatsApp. Внук ушел по контракту еще летом, а сын со мной практически в одно время. Но так же, через семейный чат: «Мама, здравствуйте, у нас все в порядке». Все, это вся информация, которая у меня есть о них. Хотела приехать к внуку, ребята обещали помочь встретиться, а он мне сказал, мол, там, где я - тебе делать нечего, и все, коротко и ясно. Поэтому я ничего не выясняю, слава богу, живы и здоровы.
- Когда собираетесь домой возвращаться?
- Я ничего не планирую, я рассчитывала, когда ехала, на три месяца. То есть до конца февраля. А до этого еще 20 дней, за это время все может поменяться, поэтому я на этот счет ничего сказать не могу. Я могу в последний день перенести все вылеты, выезды и остаться еще на три месяца. А могу прилететь домой.
Все проходит, остается только жить...
- Наталья Богдановна, тяжело вам там морально?
- Самое тяжелое в эмоциональном плане - это когда я иду на работу, а мой путь проходит мимо морга. И когда стоят машины с подписью «Груз-200», здесь, конечно, сердце щемит. Поэтому я так себя настраиваю - помолилась за тех, кого увезут, и пошла дальше на работу. А в остальном - жизнь идет своим чередом. Люди живут, влюбляются, работают, учатся. Мне тут сказали, что я большой оптимист. Я с одной женщиной беседовала, говорю, засыпать под грохоты канонады я уже привыкла. Я уже знаю по выстрелам, когда наши стреляют в ту сторону. А вот когда стреляют обратно - еще не научилась ловить эти звуки. И знаете, вот я смотрю на жителей, да, они переживают, да, могут быть жертвы, и, слава богу, жертв нет. Но нет такой паники, нет ужаса, люди здесь девять лет жили с этим всем, и это их спокойствие, оно передалось и мне.
- То есть вы не пожалели, что поехали, не задумывались, что, возможно, надо было оставаться дома?
- Я задумывалась о том, что из меня сделали незаслуженную звезду. Я не чувствую, что я делаю что-то такое героическое, а меня все время в каких-то эфирах показывают, какие-то ролики снимают. Я, кстати, ни одного ролика не видела, мне всегда обещают скинуть ссылку, но так никто ни разу и не скинул. Но я все время отбиваюсь от представителей СМИ, потому что мне ну просто неудобно перед друзьями, перед коллегами, ничего героического я не делаю, но я делаю то, что каждый человек может делать.
- Думаю, на вашем примере журналисты хотят показать, какие поступки важно и нужно совершать, что каждый может внести свою лепту в общее дело.
- Я понимаю, но это можно было сделать один раз в начале. Да, я работаю, я общаюсь с людьми, но я не вижу в этом ничего героического. А получается, что придется отрабатывать теперь свой звездный час. Я думала, что убегу в Донецк, и меня здесь не найдут, но и здесь находят. Уже приезжали с телеканала, снимали ролик. Очень неудобно получилось, они пришли прямо в отделение без разрешения главврача. Поэтому я говорю, что никаких встреч на территории больницы не будет, потому что здесь лежат люди специфические, их нельзя показывать. Это неэтично, во-первых, а во-вторых, нам, представителям народного фронта, не разрешается оглашать сведения о месте, где мы работаем. А всем почему-то хочется видеть кучу народа покалеченного и забинтованного. Слава богу, что нет этой кучи. Я, кстати, девчонкам здесь на работе все время говорю: «Дай бог вам безработицу, чтобы никого не везли, чтобы не было раненых, чтобы относительно благополучно на фронте было».
- Что скажете своим землякам, хабаровчанам?
- Я хочу сказать хабаровчанам, чтобы они проснулись! Чтобы они поняли, что все, что происходит сейчас здесь, оно делается для того, чтобы это не повторилось там, с нашей стороны. Поэтому очень хочется обратиться к хабаровчанам от мала до велика, если дети могут писать письма солдатам, а взрослые могут помогать, кто чем может - кто рублем, кто делом - чтобы делали. Главное - не сидеть сложа руки. Кто-то носки вяжет, шарфы, кто-то печки делает, подарки, да хоть что. Не стесняйтесь, приходите в ОНФ, помогайте, главное - не быть равнодушными!
Автор: Оксана ШЕМЕТОВА