- Вот так, Гуля, потихоньку, - аккуратно ведёт высокий мужчина по больничному коридору свою жену, - садись- садись потихонечку.
- Спасибо, Рамиль, ты и сам присаживайся рядом, устал же - сколько часов в дороге.
Он тоже устало опускается на кушетку рядом с женой. Они оба сидят с опущенными плечами, словно кто-то навесил на них сверху тяжелую ношу, не дающую встать, выпрямить спину, вздохнуть полной грудью. У этой ноши есть имя - болезнь. Болезнь, от который тот, который болеет, слабеет физически, угасает, а тот который рядом, слабеет духом, теряется от невозможности помочь, от осознания предстоящей разлуки навсегда, без какой-либо возможности увидеться. Из двоих сидящих на кушетке болела Гуля.
В родном городе, где Гуля с Рамилем прожили вместе больше двадцати лет, врачи помочь не могли. И Рамиль решил привезти её сюда, в специализированный республиканский центр, на консультацию к лучшим специалистам.
Гуля сама была медиком и в своей болезни разбиралась неплохо. Она знала, что всё бесполезно. Но спорить не стала - о себе она не думала. Ей было жалко мужа, который не находил себе места.
"Поездка немного отвлечет его от дурных мыслей. Мне теперь уже всё равно, как проводить отведённое жизнью время. " - думала Гуля.
Те врачи, у которых Гуля наблюдалась, отвели ей ещё некоторое время жизни. Рамиль даже слышать об этом не хотел, он верил, что всё ещё можно исправить. То есть вылечить.
В медицинском центре было ещё немноголюдно. До назначенного времени приёма оставалось ещё два часа. Поначалу они так и сидели вдвоём и молчали. Рамиль пытался было что-то говорить, что здешние врачи помогут, что Гуля поправится, но Гуля положив свою ладонь на его, тихо сказала:
" Рамиль, давай просто тихо рядом посидим, без слов."
Через некоторое время молодой парень привел женщину, такую же бледную и худую, как Гуля. Взгляд Гули зацепился за парня. Черноволосый, высокий, красивый.
" Красивый какой! - сидела и мысленно рассуждала Гуля, - вот если бы я смогла родить Рамилю сына, то он непременно бы вырос именно таким!". Женщина села на ту же кушетку, что и Гуля.
- Мама, ты посиди немножечко одна, я сейчас за папой сбегаю, и мы вернёмся.
- Беги, Ванюш, конечно, что ж меня охранять, иди, не торопись.
Рамиль тоже встал:
- Пойду покурю.
Женщины остались сидеть вдвоём. Гуля смотрела вслед уходящему парню. Теперь она уже знала, что его зовут Иваном.
- Сын у вас какой красивый! Внешне на татарина очень похож, а имя русское. Я просто сама татарочка, нашу кровь сразу определить могу.
- Да, вы правы. Так и есть. Мой Ваня - итог первой любви. Студентами оба были. Я русская, он татарин. Встречались, любили друг друга безумно, а до свадьбы не дошло. Не разрешили парню родители на мне жениться. Я от обиды и решила, раз я русская, то и сын у меня русский будет. И Иваном сына назвала. Я потом замуж вышла, отец его на девушке своей веры женился, как у них полагается. Сумели, правда отношения хорошие между собой сохранить, на свадьбе у сына и мы с мужем, и отец с семьёй присутствовали. А сейчас, болею вот, исход понятен. Сейчас я даже рада, что Ваня с родным отцом знается. Меня не станет, у него ещё два человека, на которых опереться можно, останется на земле: отец и отчим. Вот такая история...
После приёма, на котором врачи подтвердили Гуле ранее озвученный диагноз и отвели те же несколько месяцев жизни, они поехали домой. Гуля была к этому готова и уснула в машине на заднем сиденье, а Рамиль тихо плакал:
" Почему так? Столько лет вместе. Как я буду без неё? Это всё из-за меня, за мои дела расплачивается она».
" Рамиль, - вдруг раздался голос Гули,- Помнишь женщину, с которой я утром возле кабинета сидела? Представляешь, сама вся светленькая, голубоглазая, а сын подошёл - сразу видно нашей национальности. Я и спросила у неё. А она говорит, да, так и есть. Результат студенческой любви. Они не поженились, родители не позволили, он мусульманин, она христианка. Но парень сына не бросил, помогал растить и до сих пор общаются. Бывает же так... А ведь могло быть по другому: разбежались, забыли. Вот так живёшь всю жизнь и не знаешь, что где-то растёт твой ребёнок. Или знаешь, что он есть, но старательно делаешь вид, будто его нет и стараешься забыть об этом..."
Гуля замолчала. Если б она только знала, насколько больно слышать эти слова её мужу.
Рамилю исполнилось 24 года, когда он вернулся с армии. Служить пошёл поздно, но так решил отец: сначала институт, потом служба.
Отец к моменту возвращения уже начал присматривать невесту для сына, но в дело вмешался случай. Отмечая дембель, Рамиль с друзьями ввязались в драку с другой компанией. Прохожие вызвали милицию. Отец, побоявшись, что Рамиля могут привлечь к ответственности, решил спрятать его, чтобы выиграть время и замять этот неприятный инцидент.
Рамиль в срочном порядке был определён в бригаду строителей и отправлен в *скую область в один из передовых колхозов. Бригадиром был отцовский двоюродный брат дядя Фарит. Бригада дяди Фарита строила новые дома для колхозников.
Это было большое красивое село. Широкие улицы, много зелени, вдоль села протекала речка, недалеко был лес, который местные жители называли дубравой. Бригаду расселили по разным домам. А Рамиля определили жить в дом где жил дядя Фарит. Хозяйкой дома была одинокая женщина Валентина. К ней приходило много людей - она была травницей. Во всем доме к потолку были подвешены пучки разных трав. Оттого и запах в доме был необычный - и сладкий, и горький одновременно.
Работа был не из лёгких: таскать цемент, ложить кирпичную кладку. Молодому парню, отслужившему в армии, было немного непривычно, но не тяжело. Втянувшись в рабочий ритм, Рамиль начал с интересом поглядывать по сторонам. Что может интересовать неженатого парня? Конечно же девушки...
Из разговоров своих бригадных мужчин он знал, что многие из них нашли себе пару. Кто-то встречался с разведёнками, дядя Фарит проводил ночи с хозяйкой дома, в котором они квартировали, строго-настрого запретив Рамилю рассказывать об этом кому-либо из родственников.
Рамилю же приглянулась живущая по соседству девушка по имени Лена. Невысокая росточком, пухлая Лена не была красавицей. Про таких говорят: обычная. Вот только милые ямочки, играющие на её щечках, не давали Рамилю спокойно спать ночами. От Леночки веяло какой-то теплотой . Рамилю казалось, что в ней живёт душа какой-то очень доброй бабушки, настолько она была спокойная, рассудительная, домашняя, хозяйственная и заботливая. Лена была ещё школьницей, ей оставался год до окончания школы.
Однажды Рамиль позвал Леночку прогуляться вечером . Она не отказалась. Их прогулки быстро переросли в более близкие отношения.
Хозяйка дома Валентина, наблюдая за отношениями влюблённых, ругала Фарита:
- Угомони пацана. У Лены и так жизнь не мёд: бабка старая да мать малость не в себе, головой мается. Была б мать нормальная, быстро бы вашего Ромео отвадила от Ленки. Хлыстом бы протянула вдоль спины разок, он и бежал бы без оглядки. Обрюхатит ведь девку и уедет. Кто расхлёбывать то будет? - сердилась она.
- Да не Ромео он, а Рамиль. А по поводу девчонки, так пусть отваживают кому надо, кто мешает? У неё своя голова есть - пусть думает...
- Тьфу на вас... - сердилась Валентина, - всё у вас не по людски.
Фарит всё же попытался поговорить с племянником, и услышал в ответ, что Рамиль решил на Лене жениться.
" Ну нет, дорогой племянничек, так дело не пойдёт", - подумал дядя и ничего не сказав племяннику, через некоторое время заказал с телефона колхозной конторы переговоры с двоюродным братом - отцом Рамиля. Чтобы никто ничего не понял, разговаривали на своём родном языке.
-Так и так, - объяснял Фарит отцу,- забирать парня нужно отсюда и женить сразу, пока он глупостей не натворил и самостоятельно не женился.
- Проблемы Рамиля улажены, ему можно возвращаться домой, - ответил отец. Вскоре после телефонного разговора Рамиль срочной телеграммой был вызван домой по причине внезапной болезни отца. Вернувшись домой, он познакомился с очаровательной девушкой Гулей- медсестрой, приходившей к ним домой, чтобы колоть уколы отцу. Отца, как оказалось, скрутила болезнь позвоночника, самостоятельно он не мог даже вставать. В помощь отцу и был вызван сын. По крайней мере так тогда выглядела ситуация в глазах Рамиля. На деле же спина у отца и впрямь болела, хотя вставать он мог вполне себе самостоятельно. Целей этого небольшого лукавства было две: вызвать сына домой и познакомить его с Гулей, которую отец и присмотрел в качестве невесты для Рамиля.
Гуля и впрямь была умницей и красавицей: тоненькая, стройная, общительная и весёлая, она сразу привлекла внимание Рамиля. У них оказалось много общих интересов. Новое увлечение закружило Рамиля с силой урагана, заставив забыть обо всём, что было до...
Через год на пышной свадьбе гуляли многочисленные родственники с обеих сторон. Присутствовал на свадьбе и дядя Фарит. Улучив момент, чтобы никто не слышал, Рамиль спросил у него про Лену.
"Да всё у неё хорошо, замуж вроде вышла за местного парня",- отвернувшись в сторону, ответил дядя.
После этих слов с Рамилю стало спокойнее - он всё это время чувствовал небольшую вину перед девушкой, которой обещал вернуться. Он ведь тогда думал, что это любовь. И только встретив свою Гулю, понял, что вот она - любовь настоящая, а там - там было простое увлечение. Хорошо, что Лена тоже встретила своего мужчину. Рамиль был рад за неё.
С той поры прошло долгие годы. Рамиль с Гулей жили дружно и счастливо. Вырастили дочь. Мечтали ещё о детях, но Гулино здоровье не позволило.
Отец Рамиля ушёл из жизни внезапно и резко. В его уход никто поверить не мог, тяжело переживала мама. Через некоторое время, Рамиля вызвал к себе дядя Фарит. Он попросил не перебивать его.
"Мы с твоим отцом много лет назад договорились, что я тебе об этом никогда не скажу. Я дал слово не говорить тебе. Но и он обещал мне тогда, что придёт время, и он сам тебе расскажет эту тайну. Но не успел. Я решил, что ты должен знать: у тебя, Рамиль, есть сын. Ты помнишь то село, где ты был со мной в бригаде, и девушку Лену? Она тогда даже школу окончить не успела, родила пацана. Моя бригада к тому времени оттуда уже уехала, но Валентина - хозяйка у которой мы квартировали, она разыскала меня. Кричала на меня долго и громко. Сказала, что у Лены ситуация тяжёлая. Мать умерла, бабушка слегла. А Лена с дитём, ей даже жить не на что. Я тогда пообещал, что мы поможем. Связался с отцом твоим, всё рассказал. Это после твоей свадьбой было. Поссорились мы с ним тогда крепко. Он запретил мне тебе рассказывать правду. Сказал, что очень сомневается, что там родился твой сын. Я пообещал твоему отцу молчать и много лет молчал. А вот своего обещания помочь Лене я не сдержал. Он уже взрослый, твой сын. А то, что твой, не сомневайся. Сам же знаешь, что всё у вас было по-взрослому, хоть Лена тогда совсем девчонкой было. Соврал я тебе тогда. Не было у Лены никакого замужества, она одна с дитем на руках осталась... Думай теперь сам Рамиль, что с этим делать. Я много лет этот груз в себе держал, теперь вот на тебя переложил. Честно скажу, я бы так не смог. Да, пусть не женился бы, но и не бросил бы точно, помогал бы чем мог. Твой отец на этот счёт был другого мнения».
Неожиданная новость поразила Рамиля в самое сердце. Сын! У него есть сын! Он немного старше его дочери. После рождения дочери они с Гулей долго мечтали о сыне. Гуля лечилась, принимала много лекарственных препаратов . Как сейчас говорят врачи, возможно это и спровоцировало её болезнь. После того разговора с дядей прошло уже несколько лет. Но Рамиль носил в себе эту тайну молча. Успокаивал себя тем, что раз отец считал нужным молчать, значит и он, Рамиль, должен сделать так, как решил отец. Но память каждый день возвращала его к мыслям о сыне. В голову часто приходила мысль: " Каким он вырос?".
"Он, наверное, очень похож на меня. Высокий, решительный и смелый," - размышлял Рамиль.
" А в кого же ему быть смелым, если ты, отец, так и не набрался этой самой смелости даже увидеться с сыном," - в ответ на предыдущую мысль отвечал сам себе Рамиль.
За эти несколько лет Рамиль научился себя оправдывать, успокаивать. И только болезнь Гули заставила его переосмыслить всё это ещё не один раз. Теперь Рамиль считал, что Гуля болеет из-за него, из-за его малодушия, из-за того, что он смог когда то давно бросить родного беззащитного человечка и девушку, родившую этого самого человечка. И теперь, в ответ на это, высшие силы решили забрать у него другого родного человека, тем самым наказав сполна.
На следующий день после приезда из больницы Рамиль всё рассказал своей Гуле. Ничего не утаил. Гуля слушала внимательно, ни разу не перебив мужа. Закончив свой рассказ, Рамиль молчал, опустив голову.
"Рамиль, если бы я узнала об этом до болезни, я бы повела себя по-другому. Я бы осудила тебя, может быть даже ушла. Я не смогла бы дальше жить с человеком, который не нашёл в себе смелости принять собственного ребёнка. А теперь всё иначе. Я начала смотреть на жизнь по-другому. Все ошибаются. Главное вовремя признаться в этом и попытаться исправить то, что еще можно исправить. Мы должны разыскать его, познакомиться, начать общаться. Он часть нашей семьи. Я каждый день себя ругаю, что не смогла родить тебе сына. А он у тебя оказывается есть! Где-то на земле живёт частичка тебя, твоя кровиночка. Мы должны найти его, Рамиль. И это не обсуждается!".
Когда к дому травницы бабы Вали подъехала машина, это не удивило соседей, к ней до сей поры приезжало множество людей. Мужчина с женщиной вышли из машины. Это были Рамиль с Гулей.
"Вон там был дом Лены",- показывал Рамиль. На этом месте теперь рос только бурьян.
Они пошли во двор бабы Вали. К ним вышла невысокая пожилая женщина. Она остановилась, внимательно глядя на них.
-Здравствуйте, Валентина... Я не знаю вашего отчества. Вы меня вряд ли помните. Мы когда-то давно жили у вас.
Договорить ему Валентина не дала:
- Явился всё-таки! Я уверена была, что приедешь. Эх, приехал бы лет двадцать назад, я бы своего Полкана на тебя спустила, чтоб неповадно тебе было нос сюда совать. А теперь что уж...- Валентина отрешенно махнула рукой, - а отчество моё не нужно тебе, не знаешь - и не надо. Заходите в дом, там разговоры вести будем.
Уже в доме она спросила:
- Чего явился-то ты сюда? Грехи молодости спать не дают? А, Рамиль? Рамиль был очень удивлён, что она его помнит.
- Вы меня помните?
- А то... Ты тот, с которого все Леночкины мытарства начались. Ты зачем приехал сюда?
- Я... Приехал я прощения у Лены попросить, и сына увидеть, если он, конечно, этого пожелает и если Лена позволит.
- Ну, прощения ты не дождёшься.
- Почему вы за Лену решаете? Я поговорю с ней, объясню. Я виноват, не спорю, но я должен с сыном встретиться.
- Поговорить, конечно, можешь сходить. Я тоже к ней частенько хожу, разговариваю. Я ведь тоже одиночка. Отчего ж не поговорить. Поговори, выскажись. Только, вот не дождёшься ты прощения.
- Дайте ему шанс, пожалуйста. Скажите как нам Лену найти? - тихо попросила Гуля.
Валентина внимательно посмотрела на Гулю, помолчала, а потом сказала:
- Нет у него шанса. Раньше был, а теперь нет. Ему даже сам Господь бог не поможет, ни наш, ни ваш. А где Лену найти, так то не секрет. Вон она, там - Валентина махнула рукой в сторону окна, из которого было видно невысокую гору, - с краю прямо. Во весь рот улыбается, мимо не пройдёшь.
Рамиль сразу всё понял. А Гуля недоуменно смотрела в окно и не понимала, что там может делать Лена. Может работает?
- Рамиль я не понимаю... Поехали туда, найдём её, поговорим.
- Там у них кладбище, Гуля.
В комнате повисла тишина.
- А сын где?
- Который? Твой? Твой, слава богу, жив. Только не живёт он здесь.
Валентина снова замолчала.
Рамиль, окончательно растерявшись, сказал:
- Мы, наверное, поедем. Спасибо!
- Был бы один, сказала б тебе: " скатертью дорога". Мне женщину твою жалко. Тяжко ей, да и душа у неё светлая. Я в людях разбираться умею. Проходите к столу, чаем напою. Но, только из-за неё, - Валентина кивнула на Гулю, - я тебя в своём доме привечаю.
Рамиль с Гулей сели за стол.
- Как к вам можно обращаться? - спросила Гуля.
- Бабой Валей меня кличут. Вот так и обращайся.
-Баба Валя, расскажите нам о жизни Лены. И про сына, пожалуйста, расскажите. Как зовут их общего сына?
Тяжело вздохнула баба Валя помолчала потом тихо ответила:
- Ромой его зовут. А Леночка жизнь горькую прожила, горше всякой полыни. А началось всё вот с этого подлюки - мужа твоего. Обрюхатил девчонку, напел песен что вернётся и женится, и убыл восвояси. А Леночка после твоего отъезда в школу пошла учиться, в десятый класс. Только доучилась до нового года, а там уж пузо подросло. Мать то у неё головой больная была, не заметила вовремя, а бабка старая, той не до Ленки было. Бросила Лена школу, не стала доучиваться. Стыд то какой - школьница ёщё, а уже беременная. Всё село в неё пальцем тыкали, гулящая мол девка. А потом на Крещение в январе значится,мамка Леночкина, не то во сне чего увидела, не то совсем ум за разум зашёл, а можна за святой водой идти удумала, да только встала она среди ночи и ушла в одном исподнем из дому. Нашли только в апреле её, в поле за селом. Ох и тяжко Леночка переживала всё это. В мае Лена мальчонку родила, Ромочку, ей бы радоваться, но тут бабку паралич ударил. А бабка то у них дородная была, толстючая. И сразу Лене за двумя ходить пришлось - за маленьким, да за стареньким. А тут как на грех, в гаврилов дом вернулся Сашка Лычагин. Отсидел значит, восемь годков за убивство и вернулся. А Леночка ко мне как-то раз прибежала: плачет, говорит, что бабка с кровати упала, а она её поднять не может... А куда ей поднять, у неё тогда одни глаза на лице остались. Пошла я с ней, а тут дорогой встретили мы этого самого Сашку, будь он не ладен. Ну и дёрнул меня чёрт позвать его с собой, подсоби мол бабку нам поднять, мужик всё-таки. Он не отказал, пошёл в дом к Леночке, помог. Вот тогда видно он на Лену глаз то и положил. Прошло время, говорят мне люди, что живёт Сашка у Леночки. Я не поверила, дождалась пока Лена мимо моего дома проходила, подозвала её. - Ты чего девка, ополоумела? Ты его зачем приняла? Чай знаешь из каких он мест явился, не маленькая? У тебя пацан малехонький дома, а Сашка - он ведь зверь. Разрыдалась Лена: «Что мне делать, баб Валя? Он ведь в тот же вечер пришёл, когда мы бабушку поднимали, помнишь? Говорит, открой, я ключи у вас выронил, когда бабку тянул. Ну я открыла, а он, а он…» - ещё горше заплакала Лена.
- А ты чего молчишь? Пошли в сельсовет, сейчас участкового вызовем, заявление напишем.
"Нет, баба Валя, не надо, - испуганно зашептала Лена,- боюсь я его. - Он сказал, если пикнешь, я Ромку твоего… Не надо ничего, я терпеть буду. Он мне хоть бабушку помогает ворочать, хоть в этом польза от него есть", - и убежала она.
Прошло ещё время, умерла бабка. Пока то-сё, похороны, суета, искал видно этот антихрист выпивку дома, пошвырял все бутылки со шкафа на пол, а Ромашка маленький, одну подобрал, открыть ведь сумел как-то, не плотно видно закрыта была, да недолго думая хлебнул. А там уксус был. Как вспомню я, что тогда было, так сердце холодом заходится. Как Лена кричала. Кто за медичкой побежал, кто в сельсовет за машиной. Увезли их. Не верили врачи, что мальчонка выкарабкается. Чудо, говорят, спасло, да ещё то, что уксус плохо закрыт был, выдохнулся чуток. Чуть за полгода перевалило-столько с ним Лена в больнице лежала. Пока там была, Сашка то другую бабу снасильничал, а та молчать не стала, забрали его и посадили снова. Вернулась Лена с сыном из больницы, вздохнула свободно, Ромашку в садик взяли, cама на работу устроилась, жить то на что-то нужно. Посватался к ней мужчина с соседнего села. Расписались они. Сына Лена ещё одного родила. Дал ей тогда бог кусочек времени счастливо пожить, видно к новым испытаниям готовил. В один из дней вернулся с тюрьмы Сашка, недолго гадая пришёл к Лене, права на неё заявлять. А у неё муж во дворе дрова рубил. Ну и сцепились мужики. Только Сашка то натура подлая, гнилая. Он кулаками махать не привык. Достал из рукава ножик и... В общем, зарезал он Лениного мужа прямо возле крыльца. Осталась Леночка теперь уже с двумя дитями маленькими. Я к ней тогда каждый день ходила, боялась, что c ума она сойдёт. Сашку снова посадили, да есть всё же бог на свете, недолго просидел - прирезал его в камере сокамерник. Вернулось ему его-же изуверство. Дальше жизнь потекла. Долго Леночка никого в семью не пускала. Работала в колхозе, там зерно да корма давали, птицу на продажу держала. Село к тому времени пустеть стало, дома пустые дачники стали скупать, на лето сюда приезжали. Вот они то у Лены с удовольствием брали кур да гусей. Пенсию хоть копеечную, но получала Лена на мальчишек. Так и жила. А потом купили один дом люди обеспеченные. Купили для брата, он полуслепой был, очки на глазах толстенные. Юрой его звали. Привезли его сюда сестра с мужем на лето. Пришла ко мне сестра, объяснила, что не хочет Юра летом в городской квартире сидеть. Вот потому здесь дом и купили. Нужна им женщина, которая будет ему еду готовить да носить, да убираться изредка в доме, а они платить будут. Мне предлагала. Я отказалась, оно мне зачем. Я её к Леночке отправила, она молодая, готовит вкусно, да и ей каждая копейка нужна. Роме как раз время учиться подходило. Лена согласилась. И стали они к Юре ходить, когда она сама, когда мальчишки. А потом Юра вместо городской квартиры к Леночке переехал. Полюбились они друг другу, вот как в жизни бывает. Звал Юра её в тот дом перейти, который для него купили, но она отказалась, в своём, говорит, каждый угол родной. И жили то они хорошо да счастливо в этом родном домишке, в нём же по зиме и сгорели они втроём. Рома то время уже учился, не жил он с ними, - заплакала баба Валя. - Морозы крепкие стояли. Ночью полыхнуло. Нашу машину пожарную как всегда завести не смогли. Да она у нас никогда то пожары не тушит, так только числится, что есть. Вот кой с соседнего села вызвали, кой они доехали, уж и тушить нечего было. В чем причина, не знает никто. Сказали, мол от проводки загорелось. Может и так, дом то старый, дотла всё сгорело. Ну вот и весь сказ про Леночкину жизнь. Поставили им памятник на кладбище один на двоих-Леночке и сыну её младшему. Юру здесь не стали хоронить, сестра всё в городе организовала.
- А Рома, он где сейчас? - тихо спросил Рамиль.
- В городе он. Парнишка-то какой хороший вырос, умница просто. Отучился, работать устроился. Живёт в общежитии. Приезжает сюда иногда, у меня останавливается. Ох и жалко мне его горемычного. Никого у него на белом свете нет. Один, как перст. Сколько слёз я через их семью выплакала. Всё поначалу тебя винила, - баба Валя кивнула на Рамиля,- считала что ты девке жизнь сломал. Думала, вот если б не твой блуд, закончила бы девчонка школу, выучилась бы в городе на швею какую, шила то Леночка - дай бог каждому! Там бы, глядишь, замуж вышла за человека хорошего. И жизнь бы по другому сложилась. Она ведь тебя ждала поначалу. Даже сына Ромой назвала чтоб на твоё имя похоже было, так она сказала. Слова не давала про тебя плохого сказать, заступалась всё. А ты что ж, столько лет отсиживался? Где ж ты был, когда сына твоего всем миром в больнице опосля уксуса спасали? Когда он в чулане от пьяного Сашки прятался, пискнуть боялся? Когда мать с братом хоронил, что ж не поддержал ты его? И не ври, что не знал про него, я ведь тогда Фарита специально разыскала.
- Знал, - опустив голову к столу, кивает головой Рамиль, - не сразу, но я о нём узнал.
Они плакали все втроём: Рамиль от стыда и чувства вины, Гуля- оттого насколько страшным и невероятным казалось то, что она услышала, а баба Валя от безысходности, от того, что ничего уже не исправить, не вернуть Она столько лет хотела увидеть того, кого считала виноватым в несчастной Леночкиной судьбе и вот наконец-то дождалась. Вот он - этот человек перед ней, а нет ни злобы, ни желания проклинать его, есть только слёзы.
- Ты не жди, что Ромашка тебя примет. Он, после похорон другой стал. Взрослый, как будто уже жизнь прожил. Тяжело тебе будет, если ты с ним связь родственную решил возобновить. Но он на это право имеет. А ты эту кашу заварил-ты и хлебай. Ты все ж тогда Леночки то хорошо постарше был, должен был подумать, чем гуляния ваши закончатся. Вот время и пришло ответ держать перед сыном.
Потрясенные Рамиль с Гулей собрались уезжать. Баба Валя их не держала. На выходе она протянула Гуле небольшой мешочек травы:
- На, пей. Заваривай три ложки на поллитра и выпивай за день. Болячку твою уже не вылечить, но сил тебе добавят. Это сбор травяной. Пей, не ленись. Ты молодец, что мужа поддержала в решении сына найти. Не каждая на такое способна.
На общежитскую кухню, где Рома грел суп, собираясь ужинать после работы, влетел живущий с ним в комнате Славка и выпалил:
- Ромик, тебя на вахту вызывают. Говорят отец к тебе приехал.
- Какой отец? – изумлённо поднял брови Рома.
- Ну это ты сам разбирайся, я с четвёртого этажа на первый не побегу.
- Да схожу, конечно, чего мне, не трудно. Ошибся кто-то.
Спустившись на первый этаж Рома увидел мужчину и женщину, он подошёл к ним, чтобы сказать, что они ошиблись, что он никак не может быть их сыном. Но едва взглянув на мужчину он понял, что ошибки нет. На Рому смотрел лицо, точь-в-точь как у него самого, только это было лицо взрослого мужчины.
- Роман, нам с тобой поговорить нужно, - начал было мужчина. А Рома, резко развернувшись, уже быстро бежал наверх.
Он долго плакал, спрятавшись в душевой, чтобы никто не видел его слёз. Ведь он уже мужчина, а мужчины не плачут. Но слёзы горькой обиды текли сами, против Ромкиной воли, не спрашивая разрешения. Сегодня он впервые увидел своего отца. Рома знал, как его зовут. Мама говорила, что Рома очень похож на него. Мама ни разу не сказала про отца плохого слова, говорила, что он хороший, добрый человек! Только вот обстоятельства в жизни сложились так, что ему пришлось уехать. Только соседка бабушка Валя называла его подлюкой, пока мама не слышала. Ах, если бы мама была сейчас рядом, она бы подсказала как себя вести, что делать.
На следующий день отец пришёл снова, потом ещё раз - ждал его на входе в общежитие. Рома не разговаривал, он быстро проходил мимо него, каждый раз вжимая голову в плечи. Каждый раз рядом с отцом была женщина - маленькая, худая, бледная. Она тоже что то пыталась сказать Роме, но Рома всё также по прежнему убегал от них. Потом они пропали.
" Ну и хорошо, - думал Роман, - не было его в моей жизни, и не надо! Я и один справлюсь."
Месяца через два в дверь комнаты раздался стук. Рома не успел даже подойти к двери, как она открылась и в комнату зашёл отец.
-Здравствуй сын! - он сел на стул в комнате. – Прошу: не убегай. Я поговорить пришёл. Выслушай меня. Потом скажешь уйти - я уйду. Я здесь даже не из-за себя. Моя жена, Гуля - ты её видел- очень хочет, чтобы я привёз тебя к нам домой. А я не могу не исполнить её желание. Не могу, понимаешь? - отец, неожиданно для Ромы, опустил голову вниз и заплакал.
Он плакал бесшумно, слёзы часто капли ему на колени. А потом он начал говорить. Про то, как встречался с Леной, как встретил свою Гулю, как и когда узнал, что у него есть сын, что у Ромы есть сестра и что его Гуля очень больна.
-Она скоро умрёт, понимаешь, сынок? Рома, у тебя выходные. Поехали к нам. Я обещал привезти тебя. Я не прошу у тебя прощения для себя, знаю, что меня невозможно простить. Прошу ради неё, поехали к нам. Гуля столько лет лечилась, сына очень хотела. Не смогла. Она говорит, что ты наш сын, хоть и мама у тебя другая. Я сейчас уйду, я подожду тебя в машине час. Если найдёшь в себе силы, приходи. Пожалуйста, очень прошу тебя... Остановившись возле двери он повернулся к сыну:
- Прости меня, сынок, если сможешь... Дай мне шанс, я попробую исправить то, что ещё можно исправить.
Рома пришёл к машине отца через два часа. Тот ждал его, даже не думая уезжать.
Вот так порой жизнь сплетает человеческие судьбы, словно нити, в причудливый узор. У кого-то этот жизненный узор получается ровный, гладкий и красивый. А у кого-то он перекошенный и кривой, с торчащими нитками. И каждая такая нитка - это рваная рана в душе.
За праздничным столом, когда Рамилю Хафисовичу исполнилось 70 лет, он, подняв бокал вина, сказал, что каждый день вспоминает свою Гулю, которой давно нет рядом, но которую он любит до сих пор. Еще он вспомнил про девушку по имени Лена, перед которой он всегда будет виноват. А потом сказал, что он счастливый человек, потому что всегда рядом с ним его любимые дети: дочь и сын. И весело шумят правнуки!