Последствия так называемой «Великой схизмы» 1054 года превзошли все ожидания. И хотя между западным и восточным христианством ранее случались раздоры и расколы, то тогда эти расхождения привели к небывалой и беспрецедентной вражде. Казалось бы, такое случалось и ранее, в конце IV-начале V веков («Акакианская сзизма», вызванная вмешательством императора Византии Зенона во внутренние дела христианской церкви в сговоре с патриархом Константинополя Акакием), последней трети IX века («Фотиева схизма», разгоревшаяся из-за непризнания патриархом Фотием добавления к Никео-Цареградскому Символу Веры «филиокве» - положение об исхождении Духа Святого не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына, но на самом деле дело было исключительно политическим: спор касался принадлежности патриаршей кафедры, где папа Николай I не признал избрание патриарха Фотия, выдвинутого приверженцами нового императора Василия I), однако клир Византии в этот раз принял все возможные меры пропаганды, чтобы вовлечь в этот конфликт мирян и раздуть его до невероятных масштабов. Обычные люди, которые в принципе не имели отношения к этим внутрицерковным разногласиям, оказались помимо воли в центре противостояния, что придало этому вроде бы не такому уж великому по своей сути событию «народный» характер. Это печальное событие до сих пор омрачает отношения между Папой Римским и восточными христианами.
Однако вскоре начались отдельные выступления лиц, говоривших о восстановлении общения между Западом и Востоком. В качестве компромисса выступала уния – союз, заключаемый между предстоятелем восточной церкви и Папой, в результате которого первая признавала главенствующее положение Папы в христианской церкви, получая взамен внутреннее самоуправление как в административном, так и каноническом плане. Сохранялись язык богослужения, внутренняя структура, особенности службы. Таким образом, уния представлялась как довольно выгодный и взаимно благоприятный способ восстановления разрушенных ранее отношений.
Попытки заключения унии с Римом неоднократно наличествовали ещё в Византии. Самыми известными были Лионская уния 1270-х годов и Ферраро-Флорентийская уния 1440-х годов (в которой, к слову, принял участие митрополит Киевский Исидор). Обе унии заключались в особых политических условиях: в первом случае только что восстановленная после более чем полувекового господства крестоносцев Византия, слабое, хилое государство, которому уже никогда не было суждено окончательно оправиться от нанесённых ударов, искала способ найти поддержку Папы как лидера христианского мира для предотвращения дальнейших крестовых походов на Константинополь. Во втором случае империя (уже совсем ослабленная и дышащая на ладан, власть которой распространялась на окрестности Константинополя) пыталась выжить уже перед лицом турецкой угрозы в лице Мехмеда II, успешного полководца и стратега. Однако по многим причинам унии не были долговечными. Сказались в том числе ошибочная позиция, проросшая зерном среди граждан Византии, которые вслед за своим духовенством слепо считали Папу еретиком и узурпатором церковной власти, и упрямство непосредственно со стороны византийского клира. В итоге тяжелобольное, но несговорчивое государство, став заложником своей ошибочной и роковой позиции, оказалось захвачено в 1453 году турецкими войсками со всеми вытекающими для своих граждан последствиями.
Желание полного восстановления общения с Римом особенно сильно усилилось после рокового события 1453 года. Патриарх Константинополя стал подневольной фигурой (каковой он, впрочем, был и ранее при императорах Византии), но теперь уже его назначением и снятием с должности руководил османский султан – лицо, которое даже не исповедовало христианскую веру. Такая вопиющая ситуация подтолкнула сторонников унии к решительным действиям. В результате ряда переговоров руководства Киевской митрополии по главе с митрополитом Михаилом Рогозой с представителями Папы в городе Бресте в 1596 году была заключена уния, получившая имя Брестской. Уния заключалась при активном посредничестве Ордена Иезуитов, который известен ревностным отношением к делам Ватикана. Согласно ей, новая церковная структура получила внутреннее самоуправление и административную автономию (с последующим утверждением Папы важнейших решений, в том числе об избрании митрополита). Ряд клириков с привлечением мирян не согласились с этим шагом. Впоследствии на территории Речи Посполитой вплоть до её окончательного раздела в 1795 году продолжался конфликт между православными и грекокатоликами (или униатами, как их уничижительно прозвали первые). Грекокатолические церковные структуры, в отличие от православных, пользовались поддержкой (пусть и ограниченной по сравнению с римокатолическими) со стороны польско-литовских властей, а их представители стали занимать более выгодное положение в обществе. И хотя среди населения Речи Посполитой латинский обряд продолжал считаться основным, но рост грекокатолической общины также набирал обороты. После разделов Речи Посполитой положение грекокатоликов в разных государствах оказалось разным: в Австрии, которой отошли Львов и Галичина, грекокатолическая церковь продолжала пользоваться уважением со стороны новых властей, тогда как в Российской Империи они подвергались несправедливым и неоправданным гонениям. Кульминацией этой порочной политики стал Полоцкий Собор 1839 года, который «ликвидировал» унию в Северо-Западном краю. На самом деле, налицо имелся очевидный сговор выгодного для властей руководства грекокатолической церкви в лице Антония (Зубко) и Иосифа (Семашко) с чиновничьим аппаратом империи в лице Обер-прокурора Синода Нечаева, которые втайне от мирян и приходских священников осуществили эту затею, а затем принудили последних к этому шагу (вряд ли это «воссоединение» имело такой мирный характер, который ему придаётся официальной точкой зрения имперских властей). Окончательно уния была «упразднена» в 1875 году, когда к Православной Российской Церкви была «присоединена» Холмская епархия, что сопровождалось массовым насилием над местным населением (самый яркий эпизод – расстрел мирных жителей села Пратулино, отказавшихся отречься от унии, которые затем были прославлены в качестве Пратулинских мучеников).
Положительный опыт Брестской унии был использован при создании других церквей восточного обряда. Стоит оговориться, что термин «восточно-католические церкви» и «грекокатолические церкви» не совпадают. Первое понятие гораздо шире: помимо византийского обряда, в ряде восточных церквей используются армянский (Армянская католическая церковь), западно-сирийский и восточно-сирийский обряды (Халдейская, Сиро-малабарская и Сиро-маланкарская католические церкви). Таким образом, в результате заключения уний с Римом миряне и духовенство получили возможность восстановить нормальное положение вещей, упорядочив свои отношения со Святым Престолом.
На сегодняшний день имеется больше 20 восточно-католических церквей. И хотя образованы они, как и поместные православные церкви, по национально-территориальному признаку, их положение заметно отличается. Наличие внутренней автономии и канонических особенностей не исключает того, что верховным главой христианской церкви продолжает оставаться Папа. Напротив, в православии наблюдается заметная тенденция к разладу, заключающаяся как в противостоянии поместных церквей (Румынская и Русская по поводу территории Молдавии), так и в противостоянии поместных церквей с Константинополем (РПЦ). Подобной ситуации в восточно-католических церквях невозможно представить. Разнообразие не исключает, а скорее способствует внутреннему единству восточных католиков с Римом. В связи с этим опыт восточно-католических церквей остаётся положительным.
В заключении хочется отметить, что в православной традиции практика заключения уний воспринимается как предательство и вероотступничество. Однако хочется заметить, что их представители другого способа нормализовать здоровые отношения с Римом взамен не предлагают. Абсолютизация печального события, имевшего место почти тысячу лет назад, уже утратила какие-либо основы. Это заметили даже некоторые представители православного духовенства. В результате переговоров и ряда встреч Папы Павла VIи патриарха Константинополя Афинагора в 1965 году взаимные анафемы были сняты, однако было констатировано, что раскол еще не преодолён. Таким образом, величайшая проблема взаимоотношения восточных и западных христиан остаётся замороженным искусственным конфликтом, решение которого отложено далеко на будущее.