Согласно официальным данным, численность современной еврейской общины Москвы составляет более 50-ти тысяч человек. То есть, около трети от всех евреев России живет в нашей столице. Конечно, учитываются только люди, которые назвали свою национальность, поэтому их фактическое количество может быть выше в несколько раз.
Большинство еврейских москвичей приехали в город в течение последнего столетия, поскольку в эпоху Российской империи их право на выбор места проживания было ограничено.
Как они здесь появились? Сейчас расскажу.
В эпоху Древней Руси на землях восточных славян возникла собственная община детей Сиона, которая даже говорила на особом еврейско-славянском языке. Ее представители вполне процветали до монгольского нашествия, но после него лишились жизни или ушли.
Последующие столетия оказались не лучшими с точки зрения культуры и экономики, а влияние церкви росло. Поэтому после объединения русских земель под рукой Москвы пребывание на них евреям было запрещено по религиозным причинам. Многие наши великие князья и цари вели переписку со своими польско-литовскими коллегами на этот счет, но никто из них старый запрет не отменил.
Тем не менее, в Москве эпизодически появлялись еврейские купцы, у многих русских государей были еврейские лекари, а когда Россия стала понемногу возвращать земли отцов и дедов, ей вместе с ними стали доставаться жившие там евреи. К примеру, после временного захвата Полоцка Иван Грозный всех местных евреев либо крестил, либо перебил тех, кто от этого отказался.
Правда, город пришлось вернуть, а вместе с ним – и его евреев. Но зато Смоленск через сто лет был отвоеван навсегда, и у его иудейских жителей не осталось иного выбора. Аршеневские, Веселовские и еще более известные Шафировы стали основателями знаменитых московских дворянских родов после того, как крестились.
Но крещеные евреи не отличались от русских спустя одно-два поколения. Поэтому фактически настоящая еврейская община возникла здесь только в 1790-х годах. Еврейские купцы из белорусского Шклова, в то время, крупного торгового города, стали нередко наведываться в Москву и Подмосковье. В результате жалобы местных негоциантов на конкуренцию с их стороны государыня-императрица приняла решение ввести печально известную черту оседлости. Однако, она признала новую экономическую реальность и все же дозволила возвести в Зарядье Еврейское подворье, в котором еврейские предприниматели жили по всем правилам европейских гетто и даже доставлялись туда солдатами под конвоем.
При Николае Iевреи стали призываться в армию, а после окончания службы получали возможность свободно выбирать место проживания вместе со своей семьей. В результате в 1858-м году в белокаменной постоянно проживало 340 мужчин и 104 женщины иудейского вероисповедания, у которых имелось три молельных дома. Александр II разрешил жить в старой столице купцам первой гильдии, людям, имеющим высшее образование и ценным специалистам, и в 1871-м евреев в Москве уже было более 8 тысяч человек.
Но в 1879-м году народник Соловьев неудачно стрелял в царя, а через два года революционеры таки сумели избавиться от императора. Городские власти тогда провели серию кампаний по выселению детей Сиона из «исконно русской столицы». В ходе них дважды был вынужден покинуть Москву студент училища живописи, а потом молодой художник Исаак Левитан. Может быть, именно это сделало его таким любителем среднерусской природы. Вместе с ним были депортированы десятки тысяч человек, в том числе, 20 тысяч в 1891-м году практически единовременно.
Тем не менее, московские купчины смогли защитить остальных и ходатайствовали, чтобы правительство отказалось от выселения тех евреев, которые были посредниками при торговле в западных и южных губерниях России. В 1891-м для них была построена Московская хоральная синагога, старейшая в городе.
До революции многие евреи жили в белокаменной в качестве нелегалов. Особенно, в ее тогдашних пригородах, вроде Марьиной Рощи или Черкизова, где полиция была не так активна. Но в годы Первой мировой ограничения черты оседлости в значительной степени перестали соблюдаться, и в Москву хлынул поток беженцев из западных губерний. А революция и вовсе все списала, и столица вскоре превратилась в главный российский еврейский центр.
Проходит ночь. И над землей все шире
Заря встает, светла…
Не умер он: повсюду в этом мире
Живут его дела.
И если верен ты его заветам -
Огням большой весны, -
В своей стране ты должен стать поэтом,
Творцом своей страны.